Она закопошилась, стараясь так подняться, чтобы ничего не было видно.
– Отвернись, пожалуйста, я оденусь.
Привычные колкости сразу же сорвались с губ:
– И не подумаю, – усмехнулся он, окидывая её взглядом, желая смутить ещё больше.
Туён увидела вызов в его взгляде и поняла, что обычное состояние духа вернулось к мужчине, поэтому сделала над собой усилие и поднялась, стала собираться, понимая, что он будет вредничать до конца. Келлен поспешил отвернуться, чувствуя, как его выдержка стремительно заканчивается. В голове крутилась только одна мысль: схватить Туён и любить… делать своей… Он аж зажмурился, чтобы не поддаться навязчивому порыву. А когда её ладошка коснулась его плеча, вздрогнул от неожиданности.
– Пойдем, – почти промурлыкала она.
Туён казалось, что если она захочет, то вполне сможет взлететь. Она любила. Любили её. Её душа, а теперь и тело, были для мужчины, которого сейчас крепко держала за руку. А мысль, что Келлен с ней наедине становился открытым, нежным, романтичным, ласковым, сводила с ума. Только для меня… Говорил он. Но и он, её Лён, такой только для неё. Её особенный.
Всю дорогу до столовой она чувствовала его колкий взгляд. Видела, как он старался сдержать рвущееся замечание и явно проигрывал в неравном бою сам себе.
– Ну говори уже, – сжалилась над ним она.
– Не провоцируй, ты пожалеешь об этом, – предупредил он.
– Я привыкла уже, говори. Я же вижу, как тебя распирает, – засмеялась Туён.
– У тебя на лице всё написано. То, чем мы занимались. Как только ты войдешь в столовую, все поймут. Поэтому вспомни всё, чему тебя учили как танэри, и примени, пожалуйста. Сделай невозмутимым лицо.
– Да… Да как ты можешь! Ты… – она на мгновение аж задохнулась от возмущения. – Подшучивать в такой день! Я… Ты… Бесчувственный гад! Ты! Ты…
Она замахнулась на него. Эйфория от близости растаяла, сменяясь гневом. Келлен засмеялся, отбегая от неё.
– Во-о-о-от, – поддел он её, – так уже лучше!
– Ах ты!..
– Ещё немного огня во взгляде!.. – продолжил подтрунивать над ней Келлен.
– Гад! Забудь, что я сказала тебе в комнате!
Последнее, сказанное слишком громко, заинтересовало прохожих, раздались смешки, приводя Туён в чувство.
– Не подходи ко мне! – проворчала девушка.
– Я и не подхожу, ты сама идешь рядом, – заметил он, усмехаясь.
– Где хочу, там и хожу, – огрызнулась она.
Келлен взял её за руку, переплел пальцы со своими, а потом поднес к губам и поцеловал. В глазах ещё блестели озорные вредные огоньки, но приправлены они были смесью восхищения и нежности.
За завтраком он смущал её обжигающими взглядами, явно вспоминая недавно проведенное время, а на прощание, перед тем как Туён убежала в лабораторию, тихо сказал, наклоняясь к самому уху:
– Я буду очень ждать вечера…
Это признание опалило её тело, вызывая приятную истому, заставляя волноваться. И хоть всё ещё немного переживала за свою реакцию на его обнаженные участки тела, особенно те самые, Туён твердо решила, что если и есть человек, с которым она решилась бы перешагнуть эту черту, то это был Лён… Вредный, любимый Лён…
Глава 18
– Привет, Ли! Не советую сейчас туда соваться, – сказал ей гвардеец на входе в лабораторию, – Кван Чи вчера всю ночь провел среди ящериц, видать, не смог остаться в стороне. Там же целых пять монстров! – Мужчина закатил глаза кверху. – Кто-то стуканул Самсону, вот алхимик и примчался! Ор стоит уже минут десять. Кван Чи умом тронулся, не иначе, раз смеет перечить Самсону.
– Спасибо, Кан! Я и так уже опаздываю, не хватало, чтобы они вспомнили обо мне и потом сорвались, всегда же должен быть кто-то для битья. Не стоит давать повода. Пойду я…
– Кричи, если что, – улыбнулся гвардеец, – прибегу спасать.
Туён быстро пересекла длинный коридор, надеясь, что её не зацепит скандал, который с каждым шагом был слышен всё громче. Не повезло. Кван Чи в гневе выбежал из той части, где находились клетки с ящерицами. При виде помощника девушка замерла и в ужасе открыла рот в немом крике, не понимая… Она же видела его только вчера. Ка-а-а-ак? Как за ночь с человеком могло произойти такое? Что это за болезнь такая?!
Лицо мужчины словно посерело, глаза ещё больше впали внутрь, темные круги под глазами стали яркими блямбами. На голове появились лысые проплешины. Руки… превратились в руки старика. Но самым страшным был взгляд, полный безумия, казалось, он с трудом осознает, где находится.
– Это ты виновата! – указал он на неё скрюченным длинным пальцем.
Туён смотрела на его руки, и рассудок отказывался воспринимать происходящее. Пальцы Кван Чи… почему такие длинные? Или он настолько похудел, что теперь это бросается в глаза?
Завидев Самсона, помощник убежал прочь из лаборатории. Девушка бросила взгляд на алхимика… Второй раз за утро Туён сильно испугалась. Лицо Самсона… нет, оно было нормальное, но жажда убийства, застывшая в его глазах, вызвала панику.
Не думая, как это смотрится, Туён бросилась к помещению с темными, заскочила внутрь и подперла спиной дверь. Монстры при виде неё привычно замолчали, ожидая ежедневного ритуала приветствия. Девушка вдруг подумала, что если Самсон сейчас явился бы за ней, то она легко бы решилась выпустить темных из клеток. Почему-то им доверяла больше… Но никто не явился. Где-то на отдалении с силой захлопнулась дверь. Наверное, обычно невозмутимый алхимик не мог по-другому выразить свои чувства.
– Ладно, мои хорошие… – выдохнула Туён и направилась к столу, – пора начинать день…
***
Через пару часов за ней пришли. Но повели не в кабинет Самсона, а в сторону… арены… Тело покрылось липким по́том. Неужели всё повторится? Только в этот раз с ящерицами – темных же не забирали. За что? Это месть за то, что посмела побеспокоиться о Кван Чи?
К алхимику, стоящему на смотровой площадке на арене, подходила почти на негнущихся ногах. Страх тщательно прятала.
– Почему он не нападает? – спросил Самсон, заметив её приближение.
Туён подошла ближе. Внизу, на площадке, стояло пять вооруженных заключенных и новый монстр. Мужчинам не разрешали атаковать без должной агрессии монстра. Ящерицу люди не интересовали. Она старательно отбегала, как только в её сторону по команде Самсона начиналось движение. В ответ на их попытки её достать лишь шипела.
– Эти существа не нападают по одному. Даже если встретишься с ним один на один. Ящерица может преследовать, но будет ждать своих. Что она и делает, издавая эти звуки, – пояснила Туён.
Самсон сомкнул пальцы треугольником и поднес ко рту, размышляя, внимательно смотря на происходящее внизу.
– Убить их сложно? – спросил наконец-то алхимик.
– Не особо, при должной сноровке, – ответила девушка, вспоминая массовую бойню в гроте, где она вместе с Келленом и У-Джином перебила много таких существ. С темными бы такой номер не прошел.
– То есть, если сюда привести пять ящериц, они будут нападать, а эти люди вполне могут победить? – уточнил Самсон.
– Да.
В глазах Самсона что-то блеснуло, а на лице появилась гадкая ухмылка.
– Оставьте двоих заключенных, – приказал алхимик танэри, – вон тех, что помельче будут. Остальных увести. И доставьте сюда всех ящериц. Усыпляющие зелья возьмете у Кван… – Самсон вспомнил и осекся, —возьмете у Хитоши.
– Могу я идти? – осторожно спросила Туён у алхимика, спустя время.
– Нет. Вы можете понадобиться. Могут возникнуть вопросы.
Вопросы. Какие могут быть вопросы? Ящериц только вчера доставили, на них ещё никак не могли воздействовать, даже при всем желании – времени бы просто не хватило! Так что сейчас Самсон хотел посмотреть и узнать? Ответ примчался вместе с Кван Чи, который с горящими безумием глазами стремительно приближался.
– Господин Самсон! Вы не можете так со мной поступить! Я тоже хочу посмотреть каковы наши новые монстры в бою! Как вы можете меня отстранять?!
Злость промелькнула во взгляде Самсона, но потом он взглянул на своего помощника и сдержал властный порыв поставить подчиненного на место.
– Предлагаю сделку: я разрешаю присутствовать, а после ты позволяешь лекарям заняться твоим состоянием, – твердо произнес Самсон. Его тон не подразумевал возражения. – В противном случае я прикажу запереть тебя в камере.
Кван Чи был сейчас готов на всё. Он просто энергично кивал, соглашаясь. Туён сильно сомневалась, что помощник хоть слово слышал из того, что ему говорили. По взгляду и хмурой складке между бровей алхимика, девушка поняла, что её мнение Самсон разделял.
Дрогнули металлические цепи, поднимающие заслон. Туён помнила, какова та коробка изнутри. И могла представить, как сейчас там тесно монстрам. Существо, вольно разгуливающее по арене, услышало своих сородичей и с удвоенным рвением принялось издавать звуки. Монстры, всё ещё находящиеся в коробке, ответили дружным стрекотанием, повергая в ужас оставшихся двух мужчин на арене. Удивительно, но люди милости от Самсона не просили – понимали, что бесполезно.
Когда все добытые Лёном ящерицы радостно выбежали на арену, Кван Чи прильнул к ограждающей решетке и вцепился в неё руками, вжимаясь почти всем телом, словно желая просочиться через прутья, чтобы ещё лучше всё рассмотреть.
Бой был недолгий. А вот разочарование Самсона бесконечным. Он отошел от решетки и снова в задумчивости сложил треугольник из пальцев. Увиденное, очевидно, его не очень впечатлило. Туён же не могла отвести взгляда от Кван Чи… То, что с ним стало…
Один из монстров в два прыжка пересек арену, перебираясь на сторону смотровой площадки. Третий прыжок показался полетом, настолько высоко получилось поднять собственное тело одной из ящериц. Туён всё видела, потому что смотрела на помощника алхимика, что ещё стоял, прильнув к оградительной решетке. Секунды, растянутые в восприятии времени… Последние секунды чужой жизни…
Коготь монстра вошел в тело алхимика, а когда сила земли вернула ящерицу вниз, тот оставил зияющую в груди Кван Чи рану. Тело помощника осело на землю. Умер он, ещё не достигая пола. Некогда полные безумия глаза были распахнуты от удивления, возвращая мужчине его прежний облик.