Отсюда — болезненный наш интерес к теме пенсии и пенсионного возраста. Дожить до пенсии — то есть момента, когда государство начинает, пусть и вкривь, вкось и по мелочи возвращать тебе долги за дурацкий гигантский труд, — важная составная часть коллективной русской мечты. Коллективного договора трудящихся с русским богом.
Стало быть, русский рай — это место, где все три проклятия должны быть сняты (преодолены). Компактная теплая территория, щедрая дарами природы, где ради выживания не надо повседневно работать. Санаторий-профилакторий, путевка в который — на весь срок до Страшного суда.
Из известных нам земных мест самое близкое к образу русского рая— Крым. Да, есть еще Сочи, но он как-то уж чересчур компактен и слабо отделен от остальной России, способной кого и что угодно заразить холодом и несчастьем. Но и при том— именно здесь Владимир Путин воздвиг себе малый (по сравнению с Крымом) памятник, зимнюю Олимпиаду-2014. Многие умные люди прежде говорили, что зимние игры в субтропиках слишком дороги и надо все перенести куда-то под Москву, а то и в Ханты-Мансийск. Умные люди, как это часто с ними бывает, не понимали и не поняли главного. А главная задача и состояла в том, чтобы растворить привычную нам русскую зиму в небывалом субтропическом климате. Доказать, что Россия может, вопреки своей судьбе, обернуться теплой страной, имеющей выход к теплому морю. Какой тут Ханты-Мансийск, в самом деле!
Крым же — полуостров, упирающийся к тому же в украинский Херсон, связь его с Россией тонка, как мизинец младенца. Здесь — гипотетически — действительно может твориться что-то, совершенно отличное от вечной мерзлоты. и чем глубже растворяется в шторме Керченская переправа, тем более райской кажется лежащая за ней всероссийская посмертная здравница.
Как всякий правильный control freak, президент Путин был мотивирован установить контроль над территорией национально-государственного рая — еще при своей жизни. Что он, вопреки собственным недавним представлениям о пределах политического окаянства, и сделал.
2016 г.
Операция «Обертка конфеты»
Савченко вернулась домой, и теперь все беспокоятся за судьбу Сенцова — на кого и когда обменяют его и обменяют ли. Но между делами Сенцова и Савченко есть два больших отличия: для начала Савченко — национальный герой Украины. Сенцов такого статуса не приобрел, несмотря на все сочувствие со стороны украинского общества. Это сделало Савченко гораздо более дорогим активом для Путина, на ней он и сконцентрировался. Во-вторых, Сенцов — это крымская история. А все, что связано с Крымом, вызывает у российских властей болезненную реакцию, поскольку Крым, сточки зрения Москвы, необратимо является частью Российской Федерации. А Донецк и Луганск— нет. Так что события в театре боевых действий Донецкой и Луганской областей — не то же самое, что попытки поставить под сомнения принадлежность Крыма России, которые Кремль руками силовых структур жестко пресекает.
Обмен Савченко на Ерофеева и Александрова — это операция «Обертка конфеты», и проводилась она не ради российских военных. Ерофеева и Александрова Россия никогда не признавала своими военнослужащими, выполнявшими приказ на территории Украины, — для Кремля они не представляют особой ценности. Мы и сами видели, как встречали Савченко на Украине, а как встречали российских военных в Москве, когда ни одно официальное лицо не пришло к ним на встречу, во всяком случае публично.
Свободу Савченко Путин использует как важный аргумент в отношениях с Западом. Это и обсуждалось в телефонном разговоре в ночь с 23 на 24 мая между лидерами так называемой «нормандской четверки». Разговор был ночным, потому что к нему либо планировалось привлечь представителей США, либо они все-таки были привлечены: с учетом разницы во времени в один час между Москвой и европейскими столицами говорить именно ночью особого смысла больше и не было.
Пока что мы не знаем, какой аргумент был предъявлен Путину в пользу скорейшего освобождения украинской летчицы. Но я допускаю, что обмен было необходимо провести перед саммитом «Большой семерки», который сегодня начался в Японии. Ведь на нем будут обсуждать пролонгацию санкций против России. Кремль в первую очередь беспокоят европейские санкции, поскольку товарооборот с ЕС весьма велик и Россия чрезвычайно заинтересована в возвращении на европейский рынок капиталов. Окончательно судьба санкций — их ужесточение или смягчение — будет обсуждаться уже на саммите Евросоюза в конце июня. Но базовое отношение ведущих мировых держав к санкциям будет сформулировано именно в Японии. Я не утверждаю, что Савченко освободили ради этого, но такая гипотеза имеет право на существование.
Александров и Ерофеев же героями России не станут. Россия по-прежнему отрицает участие своих регулярных войск в конфликте на юго-востоке Украины, поэтому российских военнослужащих не признают исполняющими приказ Родины, они все— так называемые «ихтамнеты».
А раз они там оказались по своей воле, а не по зову Родины, которая их в итоге сдала и предала, я не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы она распахнула объятия и приласкала вернувшихся военных. Дай бог им дадут просто спокойно пожить. Ведь всякий сотрудник спецслужб, вернувшийся на родину, — это источник информации о том, что было на самом деле. Если Ерофеев или Александров разговорятся, для Кремля это может закончиться не самым приятным образом. Поэтому я бы не переставал беспокоиться за жизни и судьбы этих людей.
2016 г.
КАК ВЫЖИТЬ В ЭПОХУ ПУТИНА
Не дожить до пенсии
Намедни Министерство финансов РФ внесло в Правительство проект достаточно радикальной пенсионной реформы. Насколько мне удалось понять, основные положения проекта примерно таковы:
— Поэтапное, но достаточно быстрое повышение пенсионного возраста до 65 лет и для мужчин, и для женщин.
— Полный или частичный отказ от выплаты пенсий работающим пенсионерам.
— Отмена льгот для работников опасных, вредных и прочих экстремальных производств, если они сами не против экстремальности и продолжают спокойно трудиться в нечеловеческих условиях.
— Отказ от обязательного механизма формирования накопительной части пенсии и переход к сугубо добровольному регламенту в этом вопросе.
— Передача гражданам РФ прав собственности на все их пенсионные накопления (сейчас право собственности принадлежит государству, которое может реквизировать пенсионные ресурсы по своему усмотрению в любой момент).
— Отказ от ныне действующей регрессной шкалы пенсионного сборообложения заработных плат участников российского рынка труда.
Весь прогрессивный русский мир от такой концепции пришел в ужас. Даже вице-премьер по социальной политике Ольга Голодец потребовала от Минфина признаться, что он это все не совсем серьезно.
И действительно. Заведомо непопулярные предложения, вносимые за четыре с половиной месяца до думских выборов, словно специально предназначены для их отвержения народолюбивой партией «Единая Россия» и блокирования председателем партии, народным премьер-министром Дмитрием Медведевым. Обычная тактика двух следователей — злого и доброго — и ничего сверх того.
Чтобы не провоцировать гнева специалистов НИУ ВШЭ и РАНХиГС, я даже не возьмусь за анализ экономических следствий предлагаемой реформы. Может, Пенсионный фонд удастся спасти от полного/окончательного банкротства. А может, с учетом постоянного роста удельного веса пенсионеров в РФ, и нет, никогда.
Но с точки зрения воздействия на национальную психологию, реформа, на мой взгляд, заслуживает самой решительной поддержки. Если ее удастся воплотить после думских выборов, когда на избирателя снова станет решительно наплевать, Россия, возможно, нежеланно и безотчетно, сделает правильный шаг в направлении национального государства европейского образца.
Будь моя воля, я поправил бы минфиновский вариант только в одном месте. Не 65 лет, а 67 (шестьдесят семь), и не постепенно, а одномоментно. Обоснования числа 67 коснемся чуть ниже.
Не буду вспоминать о том, что нынешний русский пенсионный возраст (60/55) учрежден в 1932 году И.В. Сталиным, колоссальным истребителем всех видов народонаселения. И о том, что наши псевдоквазипартнеры по Евразийскому союзу— Белоруссия и Казахстан — уже начали повышать пенсионный возраст (пока на 5 лет), и бурь людского возмущения не зафиксировано. Это все технические подробности на полях. А главное вот что.
1. Над русским сознанием довлеет телеологический принцип «Дожить до пенсии». Для миллионов россиян это и есть ответ на вопрос о смысле текущего трудового бытия.
Во многом это обусловлено нашей традиционной этикой труда. Регулярный систематический труд — горе и злосчастье нашего человека. Трудовой подвиг, воплощаемый в режиме аврала, — другое дело, но такая удача выпадает не каждому и не часто. Русская зарплата — это не справедливый гонорар за овеществленное в плодах труда жизненное время, помноженное на квалификацию, а компенсация за унижение, которое мы претерпеваем самим фактом пребывания на рабочем месте. И наступает день, когда государство смывает с нас «совестный деготь труда», назначив пенсионерами. В этот момент мы освобождаемся от гнета труда и становимся, наконец, относительно свободными людьми, которым не стыдно умереть. Дожить до пенсии — это обрести свободу перед лицом актуальных потомков и потенциальной смерти.
В игре «дожить до пенсии» пассивный участник— ты сам, активный же — государство, которое принуждает тебя трудиться, а потом извиняется ранним отпущением на все четыре стороны. Пенсию ты не заработал — она есть высший факт проявления государственного милосердия к тебе.
В рамках этой логики не ты создаешь национальное богатство, а государство, которое им с тобою делится. Пенсия — воплощенная русская мечта все-таки не работать и что-то, пусть символическое, за это от всеблагого государства получать.
Ясно, что при таком доминирующем типе восприятия труда и пенсии никакой институт налогоплательщика (он же ответственный гражданин, формирующий сам себе власть) невозможен. Возможен только государственный раб разной степени расхлябанности.