Осторожно держа, я подняла его на уровень глаз и повернулась к глухой стене между нашими комнатами. Смотровой камень, до этого момента матовый, приобрел маслянистую прозрачность. В пределах маленького прямоугольника стена растаяла. Я заглядывала в комнату Фуры, как через аккуратное отверстие в стене, и это отверстие послушно двигалось, когда я перемещала камень.
Я чуть сжала его, и камень заглянул в следующий номер, а потом еще дальше – передо мной образовалось нечто вроде туннеля, который выходил за пределы гостиницы в жаркую темную ночь над Портом Бесконечным. Надавила посильней, и камень позволил увидеть пространство за Колесом Стриззарди, рой кораблей на ближних орбитах – каждое судно становилось стеклянным в тот момент, когда мой взгляд настигал его, так что я словно попадала на миг внутрь конструкции, видела ребра и балки, растяжки и распорки, палубы и перегородки, машины и резервуары, команды из крошечных живых скелетов, занятых своими делами.
– Прихватила для торговли, – сказала Фура. – На случай, если попадем впросак и останемся без денег. Но в первую очередь для того, чтобы обезопасить себя. Мы сможем без труда шпионить друг за другом и узнаем, если кто-то попадет в беду. Держи его при себе. У меня тоже есть кусок.
– Думаешь, местные захотят конфисковать такую безобидную вещицу, как смотровой камень?
– Нет, но я сомневаюсь, что они выше обычного мелкого воровства, и не вижу достойных причин угощать их нашими трофеями, как собак лакомствами. Ты лучше взгляни на другую штучку, она куда симпатичнее, и уж ее-то безвредной не назовешь.
Я откинула крышку коробки. На обивке из пурпурного шелка лежал полупрозрачный предмет, который при других обстоятельствах я бы приняла за игрушечный пистолет или какое-нибудь новомодное украшение, которое надевают с вечерним платьем. Изящный полупрозрачный корпус, украшенный драгоценными камнями, отливал алым.
– Где ты это нашла?
– Среди вещей Босы. У нее под столом – из чего я сделала вывод, что эта побрякушка из любимых.
– Ее не призрачники сделали, – осторожно проговорила я, изучая выражение лица сестры.
– Да, но это столь же редкая вещь… ну, почти. Это волевой пистолет. Восьмое или Девятое Заселение, кажется. Буду откровенна с тобой: я хотела оставить его себе.
– Почему же не оставила?
– Потому что я левша, а волевому пистолету, как выяснилось, для нормальной работы требуется плоть и кровь. Лучше пусть он будет у тебя.
– Очень мило с твоей стороны.
– Это энергетический бластер с самообновляющимся энергетическим ядром. Переменные настройки интенсивности, от неприятного укола до высокой летальности. Мы проверим его позже. Я хочу знать наверняка, что он может вывести из строя разумника, не убивая его.
– Потеряла вкус к убийствам?
– Потеряла вкус к осложнениям. На время. Достань его из коробки. Почувствуй то, чего мне не удастся.
Я достала миниатюрное оружие. У меня маленькие руки, но все равно я едва могла держать рукоять двумя пальцами.
– А почему это называется волевым пистолетом?
Фура улыбнулась:
– Просто осторожнее выбирай цель.
Через дорогу располагался бар: по лестнице, уводящей вниз от уровня улицы, мы попали в кроличью нору, прорытую далеко в недра скалы, и там обнаружили комнаты, коридоры и уютные уголки, соединенные в геометрию, которая показалась бы весьма загадочной и на трезвую голову – моя была почти трезвой, невзирая на вино мистера Глиммери, – а в противном случае начисто сбила бы с толку.
Там, где мы в конце концов оказались, не было окон, только несколько электрических ламп и какой-то нездорового вида световой плющ, росший на потолке и стенах. В углах работали мерцательники, а один или два робота суетились вокруг столов, убирая мусор. Здесь были клиенты всех мастей, от космоплавателей в вакуумных скафандрах – некоторые выглядели довольно состоятельными – до одуревших и даже отрубившихся пьяниц. Присутствовали даже несколько инопланетян: одни держались особняком – читали газеты или что-то в этом роде, – а другие занимались какими-то хитрыми делами со своими товарищами-обезьянами. У них была собственная выпивка, бокалы сияли ярко-зеленым или синим.
Прозор нашла для нас уютное местечко и даже позаботилась о выпивке. Мы с Фурой втиснулись рядом с ней. Поверх блузки и жилета на Фуре была куртка, но в теплом баре сестра ее сбросила и положила руки на стол; металл брякнул о дерево. Прижавшись к Прозор, я ощутила выпуклость волевого пистолета у себя на груди – он был засунут во внутренний карман жакета.
– Я связалась по трещальнику с Сурт, а потом – с кораблем, – сказала Фура. – Новостей о Страмбли пока нет; впрочем, я их и не жду в ближайшие часы.
Прозор одним взмахом сняла шапку с пива, а потом неторопливо и сосредоточенно лизнула ладонь, словно кошка.
– Что сказал Тиндуф?
– Я говорила только с Паладином. Велела ему не спускать глаз с трещальника и подметалы и следить за тем, чтобы Тиндуф был начеку.
– Ты не упомянула о корабле, который может сюда заявиться? – спросила я.
– О котором нас спрашивал Глиммери? Скорее всего, это полная ерунда.
– Судя по словам Глиммери, – не унималась я, – это может быть уцелевший, второй из тех кораблей, что гнались за нами.
– Это все домыслы, пока мы не получим более конкретную информацию. – Фура глотнула пива. – Не стоит вздрагивать из-за каждой тени. Корабли постоянно обмениваются выстрелами, особенно на Пустотной стороне. И вообще, мы оторвались, когда обогнули поглотитель. У них нет причин тащиться за нами до Колеса Стриззарди, особенно после того, как мы показали клыки.
– Если только у них нет раненых и повреждений и если это не ближайший порт, – сказала я. – Их могли привести сюда сугубо практические соображения. Мы должны выяснить их намерения и узнать, собирается ли Глиммери дать им приют. Потом надо узнать, как далеко они находятся, – в зависимости от причиненного нами ущерба это могут быть дни или недели пути. А после надо будет хорошенько позаботиться о том, чтобы нас тут и след простыл, прежде чем местные заметят наши паруса и сообразят, кто мы такие.
– Это если уже не сообразили, – сказала Прозор.
– Мы займемся этим кораблем, если он вообще существует, когда получим подтверждение, – сказала Фура. – Паладин первым нас проинформирует. Теперь он может беспрепятственно использовать подметалу, так что мы будем предупреждены.
Я поняла, что она имела в виду. Наш корабль находился на орбите вблизи мира, который имел собственные мощные приборы, чтобы следить за движением в ближнем космическом пространстве, так мы могли пустить в ход своего подметалу, не рискуя выдать себя и потерять элемент неожиданности.
– А пока, – сказала я, – кому-то из нас нужно побыть с Сурт. Она должна знать дорогу в отель, и мне бы не хотелось, чтобы ее провожал Снид.
– Сначала надо пройтись по магазинам, – сказала Фура. – Будет проще и быстрее, если разделим список на троих. Детали скафандров – первоочередная задача. Надеюсь, вы с Прозор сумеете поторговаться с выгодой.
– А ты? – спросила я.
– Меня беспокоит состояние нашего черепа. Он еще транслирует, но мы должны быть готовы к худшему. Я собираюсь посмотреть местные товары – может, найдется что-нибудь подходящее.
Приняв такое решение – удовлетворяющее, по крайней мере, ее саму, – Фура поставила кружку и встала.
– Встретимся здесь через пару часов. Будьте начеку, и если заметите, что Снид или его люди следят за вами, постарайтесь ускользнуть.
Мы без особых церемоний покинули бар и разошлись условленными маршрутами. Фура пересекла улицу, и вскоре я потеряла ее из вида в потоке пешеходов и трамваев.
Все еще шел дождь. Мы с Прозор на минуту спрятались под навес.
– Я боялась, что ты упомянешь про инцидент с корзиной, – сказала я. – Рада, что ты этого не сделала.
На другой стороне улицы, под навесом, похожим на наш, мужчина пытался зажечь спичку. Вынимал, чиркал, бросал испорченную, брал новую, – и так со странной регулярностью и упорством, пока на двенадцатый или тринадцатый раз не вспыхнул огонек.
– Я решила, неплохо бы выяснить, что она задумала, – ответила Прозор и отступила в сторону, когда навес всколыхнулся и вылил половину собравшейся воды. – Ясное дело, скоро нам понадобится новый череп, но это и вполовину не так важно, как провизия или детали скафандров. Вообще-то, мне кажется, что наша славная капитанша просто хотела отослать нас с каким-нибудь поручением и самой заняться своим делом.
Я не успела ничего сказать – перед нами проехали два трамвая, а когда поле зрения освободилось, вместо мужчины со спичками, который привлек мое внимание, там была Фура, возвращавшаяся тем же путем. Невидимая для Прозор, которой я загораживала обзор, она перешла на нашу сторону улицы и скрылась в баре, только что покинутом нами.
Вспыхнул знакомый гнев. Мне лжет моя родная сестра, а ложь была опасна для всех нас. Возникло покалывание в пальцах, боль под ногтями, и я внезапно вспомнила, как вцепилась в Сурт, хоть та и не была ни в чем виновата.
Теперь я представила себе, как ногти впиваются в другую шею.
Я замедлила дыхание, усмиряя гнев, делая его таким же холодным и тусклым, как одна из самых старых звезд в Вихре, тех звезд, что были до обезьян и будут еще долго после нас; красно-золотых звезд, для которых наше безумное путешествие по мирам, а также все Заселения вкупе с Расколом – всего лишь мгновение между вздохами длиною в вечность.
Убедившись, что Фура не вышла, я высунула ладонь из-под навеса:
– Вроде дождь поутих.
Глава 15
Вникать в детали экспедиции за покупками мне не пришлось. У нас был список вещей, нуждавшихся в замене, и не было недостатка в пистолях, а также в местах, где продавались интересующие нас товары. Впрочем, пришлось проявить некоторую скрупулезность, чтобы не разбрасываться деньгами так, словно они не представляли для нас никакой ценности. Мы усиленно торговались, делали вид, что вынуждены экономить, а нечестные торговцы удостаивались беспощадной словесной порки в исполнении Прозор. Вот так все и шло.