Он расцеловал Магду в обе щеки и вручил ей большую плоскую коробку.
– Вот это мило, – сказала Магда, – нам тут торт очень кстати, кофе, должно быть, как раз готов. Руди, ты уже поел? У нас тут уйма всего осталась. Но прости, Лиза. Позволь представить тебе Руди Яноши, он только что приехал жить в Сидней, хотя мы еще точно не знаем, где именно. Руди, это моя коллега, Лиза Майлз.
– Как поживаете? – вежливо сказал Руди.
– Садись, поешь, если хочешь, – предложила Магда.
– Нет, я уже перекусил.
– Тогда нам и тут будет вполне удобно, – решила Магда. – Лиза, если ты не будешь больше ананаса, давайте переберемся на диван и выпьем кофе с тортом. Садись, садитесь же все! А мне сейчас больше всего нужна сигарета.
Она открыла серебряный ящичек и достала оттуда сигарету; Штефан вернулся в комнату с подносом, на котором стояли чашки и кофейник. Он опустил поднос на стол и дал Магде прикурить.
– Ну что, Руди, – сказал он, – мы тут обсуждали Джейн Остин. А ты что о ней думаешь?
– Мне еще только предстоит сформировать о ней мнение, – отозвался Руди. – Пока я еще ни слова не прочел.
– О, филистимлянин! – воскликнул Штефан. – Всегда хотел познакомиться с филистимлянином.
– Нет-нет, вся правда в том, – возразил Руди, – что я очарован Чарльзом Диккенсом. Такие ужасы! Такой юмор! Понимаете, по-английски он гораздо-гораздо лучше, чем по-венгерски, так что я перечитываю заново все, что читал когда-то давным-давно. Очень увлекательно!
– Никогда не читала Диккенса по-сербохорватски, – сказала Магда. – Подозреваю, переводы у нас есть. Однако по-английски для меня его книги все еще удручающе длинны. У меня на них времени нет.
– Магда предпочитает «Вог», – вставил Штефан.
– И Агату Кристи, – добавила Магда. – Руди, скажи, ты уже нашел себе квартиру?
– Посмотрел несколько, но главная проблема – надо выбрать, на этой стороне гавани или на другой. Что трудно, пока я не знаю, где живет моя девушка.
– И что это за девушка? – спросила Магда.
– Ну, как видите, я ее еще не встретил, – ответил Руди, – но встречу очень скоро и предпочел бы жить на той же стороне гавани, что и она, а не на противоположной. Было бы просто глупо, такая потеря времени. Так что сами видите, в чем сложность.
– В таком случае, чем скорее ты ее встретишь, тем лучше, – заметил Штефан. – Не можешь же ты оставаться в доме Бенедека бесконечно.
– Пожалуй, надо устроить вечеринку, – решила Магда. – На Новый год. Я уже и так об этом подумывала. Штефан, что скажешь?
– О, разумеется. Что угодно, лишь бы раздобыть для Руди девушку, а соответственно, и квартиру… давайте устроим праздник.
– Не то чтобы мы знали много незамужних девиц, – сказала Магда. – Придется как следует поразмыслить. Лиза, конечно, не только слишком молода для тебя, но еще и слишком умна и вообще слишком хороша. Но, надеюсь, она все равно придет, если ее отпустят.
Лиза просияла:
– О, я бы с радостью!
– Любите вечеринки? – спросил Руди. – Надеюсь, вы хотя бы разок потанцуете со мной, хотя я для вас слишком стар, глуп и вообще нехорош?
Лиза со смехом согласилась. О, думала она, вот это и есть настоящая жизнь!
– Мы забыли про торт! – вскричала Магда. – Давайте же его есть.
– И уж в любом случае скажите, как он вам понравится, – попросил Руди Лизу. – Должен заметить, что в Мельбурне, где я влачил жалкое существование, хотя бы много хороших кондитерских, гораздо лучше здешних.
– Им в Мельбурне торты нужнее, – заметил Штефан, – потому что больше там практически ничего нет.
– Правда, – согласился Руди. – Унылый городок, ни разу не настоящий город, каким они его выставляют, не то чтобы они, конечно, знали разницу. Сидней, как бы там ни было, без всяких сомнений, полноценный город, а Мельбурн… ну, в картинной галерее, конечно, найдется несколько интересных полотен, но более ничего, что пристало бы полноценному городу. Вот только торты.
– А мы тут не только по части тортов куда несовершеннее, но и картинная галерея у нас просто смехотворна, – сказал Штефан.
– Ну да, но смех этот самого изысканного свойства, – возразил Руди. – Лиза, вы со мной согласны?
– Никогда там не была, – призналась она.
– Ты же понимаешь, о чем я, – сказал Руди Штефану и снова повернулся к Лизе: – Окажите мне честь, давайте как-нибудь туда сходим. Галерея достойна хотя бы одного посещения.
Сочтя, что непринужденная галантность Руди уже достаточно вскружила Лизе голову, Магда вскочила на ноги:
– Идем, Лиза, пусть эти двое тут разговаривают по-венгерски, бедняжки, а мы немного прогуляемся, после торта прогулка не повредит, а потом я больше не буду тебя задерживать. Только сперва немножко приведем себя в порядок. Идем.
И повела гостью в спальню.
Магда села за большой старомодный туалетный столик с тройным зеркалом, а Лиза неуверенно остановилась у нее за спиной.
– Садись, – пригласила Магда, отодвигаясь на край широкого низкого табурета, – нам тут двоим места хватит. Вот, бери расческу, она чистая.
Лиза начала причесываться.
– Знаешь, я тут подумала, а как будет смотреться, если сделать пробор вот здесь. – И Магда вынула расческу из рук Лизы. – Только сними очки, они мне слегка мешают.
Лиза послушно сидела, держа очки в руке, пока Магда причесывала ее, сдвинув пробор над узеньким лобиком на одну сторону.
– По-моему, просто замечательно! – воскликнула Магда. – Взгляни-ка!
Лиза посмотрела в зеркало.
– Тебе без очков видно?
– Ой да, на самом деле они мне нужны только для чтения.
– Тогда зачем же ты их всегда носишь?
– Наверное, потому что я всегда читаю.
– Что ж, надо будет найти тебе какое-нибудь другое занятие, – заявила Магда. – А пока не надевай их, хотя тебе это и в новинку. Посмотри-ка на себя, увидим, как ты себе понравишься.
Лиза посмотрела в зеркало. Зрелище было странное, но интересное. Она смущенно улыбнулась.
– Пожалуй, немножко губной помады, – сказала Магда, открывая ящик и принимаясь там рыться, – твоя вся вытерлась, и вдруг тебе понравится другой цвет.
«Потому что твой тебе совершенно не идет», – добавила она про себя.
– Вот, попробуй-ка эту. Нежный розовый, самое оно для jeune fille[36]. Ума не приложу, что эта помада тут делает, совершенно не мой цвет.
Лиза подкрасила губы.
– Промокни́, – скомандовала Магда, протягивая ей салфетку.
Выбросив салфетку в корзинку для мусора, она обозрела Лизино отражение.
– В следующий раз поэкспериментируем с тенями для глаз. У тебя красивые глаза, интересного оттенка.
Теперь глаза Лизы было уже нетрудно разглядеть: серовато-голубые радужки, а белки – чистые и ясные.
– Встань-ка сюда, – велела Магда, махнув рукой в сторону кровати, – дай мне оценить результат целиком. Хм-м.
Лиза была в одной из вечных своих присборенных юбок и белой батистовой блузке. Лицо ее совершенно явственно казалось теперь и живее, и четче.
– Какая же ты тоненькая, – сказала Магда. – Как я тебе завидую. Тебе бы стоило это подчеркивать и всегда ходить с поясом. У меня их уйма – хоть я и толстая, – может, найдется что-нибудь для тебя. Погляди-ка в том шкафу. Давай открывай, не бойся, там нет скелетов.
Лиза открыла дверцу и увидела поручень, на котором висела добрая дюжина поясов и ремней. Магда наблюдала за ней.
– Попробуй-ка вот этот, из бежевой кожи, – предложила она, – под цвет твоих босоножек.
Лиза примерила ремешок.
– Затяни потуже, – сказала Магда. – На последнюю дырочку.
– Я уже, – сообщила Лиза.
– Тогда проделаем новую. Иди-ка сюда.
Оглядевшись вокруг, она нашла маникюрные ножницы и провертела в поясе еще одну дырочку.
– Попробуй теперь.
Пояс – разумеется, наилучшего качества – разительно изменил весь облик Лизы.
– Ça va, – сказала Магда, – très bien[37]. Я этот ремешок редко ношу, так что оставь себе. На тебе он смотрится гораздо лучше. До чего же замечательно – иметь двадцатидвухдюймовую талию. И помаду тоже бери, самый твой цвет. А старую выброси – ничто так не деморализует, как неудачная помада. Очаровательно выглядишь, капелька опыта – и будешь обворожительна: уверяю тебя, девушке нужно быть во всеоружии, чтобы иметь дело со всеми Руди этого мира, а в самом скором времени их вокруг тебя будет великое множество.
Лиза, втайне восхищенная переменами в своей внешности, тем не менее умирала от смущения и отчаянно искала какой-нибудь новый предмет для беседы, чтобы отвлечь Магду.
– Я думала, – несмело проговорила она, – что вы тоже из Венгрии, но вы так говорите о венграх, как будто сами не из них.
– Я?! – воскликнула Магда. – Я словенка!
Она мелодраматически подчеркнула голосом это слово и сделала страшные глаза.
– Впрочем, подозреваю, ты понятия не имеешь, что значит «словенка». – Она принялась причесываться.
– О, но я знаю, – сказала Лиза. – Словения – часть Югославии.
– Бог ты мой! – воскликнула Магда. – Да ты и правда гений, что знаешь. Ни одного австралийца еще не встречала, который бы слышал о таком месте.
– Мы проходили Балканы в школе, – объяснила Лиза, – среди причин Первой мировой войны, ну знаете, по новейшей истории. Очень много кто знает про Словению, уйма народа. И на экзамене один вопрос про это был, я на него отвечала.
– Ты потрясла меня до глубины души, – сказала Магда. – Правильно я отдала тебе свой пояс. Ты, значит, знаешь о существовании Словении. Что ж, возможно, как-нибудь я расскажу тебе о ней поподробнее, но не сейчас. Сейчас нам пора на прогулку, вокруг очень мило, тебе понравится. Только перед уходом покажемся еще разок этим венграм.
Они попрощались с мужчинами, и Лиза обрадовалась, услышав, как Руди повторяет свое приглашение:
– Так, значит, увидимся на вечеринке, которую Магда со Штефаном так мудро решили устроить в мою честь, там и договоримся о походе в картинную галерею, ладно? Буду ждать с нетерпением. Никогда не поздно начать развивать чувство юмора. Если мне выпадет честь представить вас картинной галерее Нового Южного Уэльса так, как она того заслуживает, значит, я прожил жизнь не зря.