В этот момент к раздевалке примчалась припозднившаяся Фэй. Услышав эти слова, она остановилась:
– Что-что? Она помолвлена?
– Тьфу ты! – возопила Магда. – В ее-то годы? Упаси Господь! Нет-нет, неужели вы не видели газеты? Она добилась потрясающих результатов на экзаменах. Mon Dieu! Отличия первого класса, четыре высших балла, один не высший, чтобы быть не совсем уж устрашающей всезнайкой, ну что за девочка! Как мы со Штефаном обрадовались – он, разумеется, шлет самый нежный привет. Мы собираемся устроить ужин в честь вас, юных умников, Майкл Фолдс тоже сдал очень хорошо, ты видела? И еще одна наша знакомая девочка тоже, так что скоро будем праздновать, надеюсь, в следующие выходные. Детали обсудим попозже.
– Ничего себе! – поразилась Фэй. – С ума сойти, Лиза, потрясающе просто. Поздравляю, правда!
Лиза начала смущаться уже не на шутку – все, кто был неподалеку, услышали их разговор и тоже принялись ее расхваливать:
– Сдала на выпускной аттестат? Вот умница!
Через минуту после того, как она пришла в «Дамские коктейльные», там появилась мисс Картрайт, а за ней и мистер Райдер.
– Мир станет твоей устрицей, – сказал он. – Смотри только не заглатывай целиком.
Лиза засмеялась, но ее томили гнетущие опасения перед встречей с непреклонным отцом. Она словно бы зависла между восторгом и ужасом, как бывает во сне.
– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяла она, улыбаясь на все стороны.
До чего же все были добры к ней! Наконец шумиха начала стихать, и Лиза огляделась, чтобы найти себе какое-нибудь занятие и перестать быть в центре внимания.
– Фэй мне сказала, ты очень хорошо сдала экзамены, – будничным тоном заметила мисс Джейкобс. – Это правда? Что ж, я ничуть не удивлена. И не думаю, что ты сама удивлена. Ты умная девочка, я сразу увидела. Работать с тобой – одно удовольствие, жаль будет, когда ты нас покинешь. Ты ведь пойдешь в университет, верно, куда ж еще. Умная девушка, знаешь ли, прекраснейшее творение во всей вселенной, ни за что не забывай об этом. Все кругом ожидают ума от мужчин. От девушек ждут, что они будут глупыми, ну или хотя бы глупенькими, а на самом-то деле таких девушек мало, просто большинство потакает ожиданиям и притворяется. Так что ты просто иди своей дорогой и будь настолько умной, насколько сможешь, утри им всем нос. Это лучшее, что ты можешь сделать – ты и все прочие умные девочки в этом городе и во всем мире. Так-то вот. А теперь давай-ка займемся делом и продадим платье-другое, а? Именно так.
После работы Лиза немного побродила по полупустому городу. Предвечернее солнце растекалось по мостовым, точно благословение. Лиза все еще витала в своем полуподвешенном состоянии и тянула время, не желая возвращаться домой до того, как проснется отец. Проходя по Джордж-стрит, она осознала, что на жизненном пути у нее и вправду воздвиглось огромнейшее препятствие – несравненно большее, чем ей когда-либо приходилось преодолевать прежде, – и поэтому она чувствовала себя до ужаса странно. Однако чувствовать себя странно, думала она, за последнее время стало почти обычным делом. Будет ли странность и дальше расти и расти, пока не превратится в нормальность?
Когда она толкнула дверь черного хода, ее родители оба уже сидели на кухне. Отец поднялся ей навстречу.
– Что ж, Лесли, – сказал он. – Кажется, тебя надо поздравить. Все на работе тоже шлют поздравления. И ночной редактор, и остальные все так меня и осадили. Ума не приложу, на что тебе сдались эти экзамены, отличия первой степени, университеты и прочее все, когда ты девочка. Но все-таки. Поздравляю. Ты молодец.
– Спасибо, пап, – сказала Лиза.
– И что ты теперь намерена делать? – спросил отец. – Пора тебе самой за себя решать. Ты уже почти взрослая.
– Ты же знаешь, чего я хочу. Но ты сказал, мне нельзя. Так что я пока не знаю.
– Ох. Сдается мне, ты это про университет. Ну ладно. Я подумаю. Не более того. Я об этом подумаю. Посмотрим еще, дадут ли тебе стипендию, потому что без нее ты точно никуда не пойдешь. Я за тебя платить не собираюсь. И так уже приходится тебя содержать, пока ты с нами живешь. Словом, я подумаю, если ты получишь стипендию. Самым тщательным образом подумаю. Не радуйся раньше времени. Но вот что я тебе скажу: если я сочту, что ты можешь туда идти и ты туда пойдешь, то, если я хоть краем уха услышу, что ты там якшаешься со всякими либертарианцами, которых там пруд пруди, ты из моего дома пулей вылетишь и я больше видеть тебя не пожелаю, поняла? Вот прямо сразу. Если поступишь, никаких либертарианцев. Ни единого.
Лиза наконец встретилась глазами с мамой. Они тайно обменялись ликующими взглядами. Зазвонил телефон.
– Подойди ты, Лиза, – сказала мама. – Это, скорее всего, тот Майкл Фолдс, он уже звонил.
Через несколько минут Лиза вернулась.
– И чего он хотел? – подозрительно осведомился отец.
Миссис Майлз накрывала стол для ланча: хлеб, сыр, помидоры, банка маринованных огурцов… и еще салями, которую она и впрямь умудрилась где-то найти.
– Да ничего, – самым спокойным голосом ответила Лиза. – Просто хотел узнать, есть ли у меня какие-то планы на вечер.
– Разумеется, есть, – заявил ее отец. – Мы же собираемся праздновать! Шикарный ужин у Кинг-Кросса или где-нибудь еще.
– Я так ему и сказала. А… и еще он пригласил меня с ним на танцы в следующую субботу.
– На танцы? – насторожилась мама. – Куда?
– О, да в яхт-клуб, – ответила Лиза с предельной безмятежностью. – Устраивают родители кого-то из его школьных друзей. В честь результатов экзаменов. Они собирались все отменить, если бы кто-нибудь провалился, но все прошли, так что все в силе. Можно мне пойти?
– Ну разумеется, – сказала потрясенная мама. – Но что ты наденешь?
Она пришла в легкое отчаяние: платье, годное для танцев такого рода… ну ох!
– О, за это не волнуйся. На распродаже в «Гудсе» есть одно подходящее платье, я куплю.
– А дальше-то что? – спросил ее отец. – И кто этот парень? Я его знаю?
Жена с дочерью принялись хором заверять, что все в порядке. Мистеру Майлзу вдруг стало грустно. Лесли всегда была тут, в доме, его ребенок, ну мало ли, что не сын, о котором он мечтал, а теперь она вдруг отправляется в большой мир, внезапно все закончилось, а он почти и не заметил, как промелькнуло.
– Что ж, веселись, пока можешь, – сказал он. – А это еще что?
Он взял кусок салями.
– Это салями, – пояснила миссис Майлз. – Я для Лесли купила.
– За тобой, Лесли, не угонишься, – заметил отец.
И это, подумал он, чистая правда. Она вдруг даже хорошенькой стала. Оформилась. Настоящая юная леди. Что ж, ну и денек.
– Салями, вот как, – сказал он, попробовав. – Кажется, я могу к ней привыкнуть. Дай-ка еще кусочек на пробу. Довольно вкусно. Из чего ее делают?
54
В субботу после закрытия «Гудса» Фэй поджидала Руди у служебного входа. Он собирался ездить вокруг квартала, пока они не встретятся, и она теперь тревожно высматривала его старенький «вулсли». Ах, вот он где. Она бросилась на тротуар и запрыгнула в галантно распахнутую дверцу.
– Полный вперед! – сказал Руди. Вид у него был крайне самодовольный, но все же не до невыносимости.
– Куда мы едем? – спросила Фэй.
– Это сюрприз! – вскричал он. – Если проголодалась, съешь сэндвич. Останавливаться на ланч некогда.
– Ну хоть намекни! – взмолилась Фэй. Она и правда понятия не имела, к чему это все.
– Вот тебе намек, – сказал Руди, сворачивая налево.
Скоро уже они ехали по Уилльям-стрит, а потом – по Нью-Сауз-Хэд-роуд.
– А-а-а, – догадалась Фэй, когда сбоку заблестел залив Рашкаттерс. – Поняла: ты нашел квартиру!
– Ага! Кажется, нашел подходящую. Нужно твое экспертное мнение.
– Это я-то эксперт? – удивилась Фэй.
– Абсолютнейше, – подтвердил Руди. – А теперь смотри.
Они проехали через Дабл-Бэй, и Фэй полюбовалась по-прежнему блестевшим сбоку заливом, потом мимо Пойнт-Пайпера, а потом еще немного по Нью-Сауз-Хэд-роуд, и наконец Руди свернул на какую-то боковую улицу. Автомобиль остановился перед довоенным многоквартирным зданием.
– Ну вот, – сказал Руди.
Они вошли в дом, и Руди повел Фэй на верхний – третий – этаж. Вытащил ключ, отпер, и они вдвоем переступили через порог.
Квартира была совершенно пуста, если не считать обоев и газовой плиты – старой, с изображением кукабарры на дверце духовки.
– Она стала для меня решающим фактором. – Руди показал на кукабарру.
– Ой, у нас дома точно такая же была!
– Видишь! Разве я не говорил, что ты эксперт? Иди осмотри остальное.
В квартире были гостиная, из которой открывался вид на море, и две крохотные спаленки. Ванная комната была выложена плиткой – зеленой и с разводами. Руди с Фэй вернулись в гостиную и остановились у окна.
– Видишь? – сказал Руди. – Отсюда мы сможем смотреть, как взлетают и приземляются гидросамолеты.
Сердце у Фэй застучало чаще. «Мы»?
– Да, – только и ответила она. – Очень мило.
Она не смела спросить, дорогая ли квартира, да и вообще ничего спрашивать не смела.
– И до «Винтергардена»[57] рукой подать! – продолжал Руди. – Не говоря обо всем остальном. Как на твой взгляд?
– На мой взгляд, очень мило, – сказала Фэй. – Но вообще-то квартира должна нравиться тебе – ты же тут жить будешь. Ты-то сам что думаешь?
– Ну, я думаю… слушай, выйдешь за меня замуж?
– Что-что?
Фэй не верила собственным ушам.
«Ну и балбес же я», – думал Руди. Вообще-то он не собирался задавать этот вопрос таким образом – само собой с языка слетело раньше времени.
– Прости, – сказал он. – Я тебя напугал. Да я и сам себя напугал. Дай начать заново – ха! – с самого начала. Я тебя люблю, я тебя обожаю, ты прелесть что такое, рядом с тобой я счастлив, я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее, если ты только согласишься, пожалуйста, скажи «да» или «нет», но думай, сколько понадобится: я дам тебе как минимум пять минут. Оставить тебя одну, пока ты думаешь?