– О, почтенный… – прошептал он, склоняя голову.
– Пива, сожри тя Хаос, и быстро, – сказал Халльвард.
Уселся за свободный стол у стены так, чтобы мог видеть дверь, а за спиной находилась стена. На принесенную кружку с мутной жидкостью даже не взглянул… пить здешнее пойло не стал бы под угрозой пыток.
Но не успел Олиф отойти, как в ладони наемника блеснул полугульден.
– Да, почтенный? – горбун вновь поклонился, и брови его поднялись.
– Все, знающие о городских колдунах, – и круглая монетка с гербом Сивара поменяла хозяина.
В «Утопленной мыши» собирался разный сброд, тут было грязно, а кормили хуже, чем на бойне. Но зато тутошние завсегдатаи знали обо всем, что творится в городе и в его окрестностях.
Вскоре к столу Халльварда подсел молодой нищий, и наемник вытащил еще одну монетку, на этот раз – десятину.
– Говори, – велел он.
– Я слышал о Прорицателе Слаше, что живет на Мокрой улице, – зашептал нищий, облизываясь и дергаясь так, что покрытое язвочками лицо его морщилось. – Он делает разные амулеты, может отговорить порчу, отвести беду, предсказывает будущее.
– Как его найти?
Нищий подробно рассказал, где находится дом Прорицателя Слаша, и его место занял второй, постарше. Этот сообщил о Красавице Нелли, обитающей в Южном предместье, и что к ней все ходят с разными болячками.
Третьим, кого прислал Олиф к столу Халльварда, оказался гоблин, оборванный, со злыми красными глазами.
– Мне ты заплатишь больше! – заявил он, и Халльвард подумал, не дать ли наглецу в морду.
Но зеленокожий заговорил, и Нож решил, что негодяй заслуживает не просто удара, а хорошей трепки. В байку о «Великом Чародейнике», ныне пребывающем в гоблинском квартале, поверил бы только полный идиот.
– Божья срань, за кого ты меня принимаешь? – проворчал наемник, схватив собеседника за ворот кафтана.
– Но это правда! – воскликнул зеленокожий.
– Да ну? Эту туфту будешь впаривать дуракам, – буркнул Халльвард.
– Я готов сам тебя отвести, и ты все увидишь, и поговоришь с ним, клянусь грязью со стоп моих родителей! – запротестовал гоблин. – Ты же знаешь, кто пытается продать басни в «Утопленной мыши», долго не живет! Зачем мне обманывать тебя, я что, похож на самоубийцу?
Любителей заливать в таверне горбатого Олифа ждала быстрая смерть и похороны на дне залива.
– Да? – Халльвард отпустил ворот. – Веди, и если не обманешь, я заплачу.
Он поднялся из-за стола, и не успел отойти и на пару шагов, как к кружке с пивом метнулись двое оборванцев. Один врезал другому в глаз, тот отлетел к стенке, изрыгая проклятия, а победитель торопливо опустошил посудину.
Наемник ждал, что на выходе из «Утопленной мыши» его попытаются ограбить, но этого не произошло.
Они прошли Черные ворота и, оказавшись в пределах Сивара, двинули в сторону гоблинского квартала. И вот на первой же его улочке, кривой и темной из-за того, что дома вверху почти смыкались, началось веселье.
Зеленокожий проводник развернулся, в лапе его блеснул нож.
Прозвучавший за спиной треск и шорох заставили Халльварда отшатнуться. Выхватил кинжал, и ударил туда, где только что стоял, даже не глядя, зная, что там кто-то будет.
Широкоплечий гоблин в красной косынке выронил дубинку и схватился за порезанный бок. Из-за его спины с гневным верещанием выскочили еще двое, вооруженных точно так же.
Халльвард ткнул одного в лицо, ушел от удара второго, а проводнику, напавшему со спины, врезал локтем в лицо.
С наслаждением услышал хруст костей.
– Хватит? – спросил он. – И так-то ты держишь слово?
Зеленокожий в красной косынке стонал, прислонившись к стене, второй зажимал рану на щеке. Проводник шипел и ругался, прикрывая нос, а тот, что оставался целым, медленно пятился.
Сообразил, что ловить тут нечего.
– Я вовсе не клялся, что не попытаюсь пощипать твой кошелек, – прогнусавил гоблин-проводник.
– Тогда клянись, – сказал Халльвард. – А еще в том, что выведешь меня живым.
Зеленокожий, по ладоням которого текла кровь, скривился, и пробормотал, что обещает. Когда наемник сдвинулся с места, раненые в бок и щеку дружно отшатнулись, лица их перекосило от страха.
– Еще раз увижу – убью обоих, – пообещал Халльвард.
Они пошли дальше, и вскоре оказались у хижины, больше всего похожей на груду мусора.
– Он здесь, – недружелюбно буркнул проводник. – Сейчас я гляну, что внутри…
На стук покосившаяся дверца приоткрылась, и наружу выглянула зеленокожая старуха. Последовал разговор на гоблинском языке, из которого Халльвард понял лишь несколько слов.
Затем старуха отступила в сторону, и сделала приглашающий жест.
– Тебя допускают к Великому Чародейнику, – сказал проводник. – Иди, я подожду.
Халльвард был готов, что тут его снова попытаются ограбить, ведь другие гоблины никаких обещаний не давали. Но никто не посягнул на наемника, и его отвели в круглую комнату без окон и с очень высоким потолком.
На столе горела свеча, а на циновке у стены сидел зеленокожий, облаченный в цветастый халат.
– Что, явился? – спросил он. – Хочешь избавиться от этой дряни?
И указал на бок Халльварда, в точности туда, где несколько дней назад была рана от зачарованного ножа.
– Задница Вечного… – буркнул наемник. – Ты знаешь?
– А ты считаешь меня шарлатаном? – Великий Чародейник вздохнул. – Подобное я не в силах убрать, и не ведаю такого, кому это по плечу. И не ходи к другим, они не сильнее меня, если уж я не смогу тебе помочь, то никто не поможет.
– Ясно, – Халльвард дернул себя за пояс. – А может, ты знаешь, кто…
– Нет, нет, – гоблин в цветастом халате затряс головой, в глазах его блеснул страх. – Уходи, не спрашивай больше!
Это выглядело странно… колдуны любят потрепаться, а этот вел себя так, словно ему грозила казнь.
– Деньги? – спросил Халльвард.
И тут Великий Чародейник удивил его еще больше, поскольку отказался от всякой платы. Зато свое взял гоблин-проводник, которому пришлось вручить полновесный гульден.
Вопреки предостережению, Халльвард заглянул и на Мокрую улицу, и в Южное предместье.
Прорицатель Слаш, едва разглядев, кто к нему пришел, начал вещать нечто о близкой опасности от стрел и копий. Нож развернулся, и, не говоря ни единого слова, пошел прочь… какой смысл тратить время на шарлатана?
Красавица Нелли, оказавшаяся жуткой уродиной лет сорока, приняла гостя неласково.
– Приперся, дубина, – буркнула она, едва наемник переступил порог. – И зачем?
Халльвард открыл рот, чтобы объяснить, в чем дело, но ему не дали вставить и слова.
– Влез в гавно по уши, и хочет, чтобы я его разгребала? – гневно вопросила Красавица Нелли. – Это не просто дерьмо, а самый вонючий, плотный и гадкий срач, который я когда-либо видела!
– Ты можешь помочь? – спросил он.
– Я не спешу умереть, – она покачала головой. – И мне хватает своего гавнища.
Из обиталища Красавицы Нелли Халльвард выбрался мрачным, словно грозовая туча. Похоже, колдун не соврал, и придется тащиться на восток, искать священный источник.
Или надеяться, что по дороге встретишь другого мага, более умелого.
Проделать такой путь в одиночку не выйдет… в моменты приступов он беспомощен, как ребенок. Значит, нужно искать попутчиков, вернее, самому набиваться в попутчики к одному из торговых караванов.
А где узнать, кто в ближайшие дни отправляется на восток?
Понятное дело, в «Утопленной мыши».
Горбун Олиф встретил Халльварда еще любезнее, чем в первый раз, а пива налил, похоже, в ту же кружку. Наемник пробыл внутри недолго, побеседовал с одним из нищих, коротышкой по прозвищу Фунт, после чего вышел обратно на улицу.
Над Сиваром сгущался вечер, с моря дул холодный ветер, на небе одна за другой проступали звезды. Халльвард шагал по темным улицам, и путь его лежал вдоль реки, к самой городской стене.
Пройдя мимо дымившей, несмотря на поздней час, кузни, он толкнул слишком низкую для человека дверь.
– Что за хрень, разрази меня молот? – спросил кто-то голосом мощным и грубым, когда наемник распрямился.
На гостя смотрела дюжина пар глаз, принадлежали они не людям, и дружелюбия в них было ни на грош. За столами, держа в могучих лапах кружки, наполовину обглоданные кости и ложки, сидели гномы.
Хотя странно, если бы гномий трактир оказался полон эльфов.
– Мне нужен Рацибуж Седьмой, – сказал Халльвард.
Бородатые коротышки начали переглядываться, а из-за занавеса, скрывавшего заднюю часть помещения, появился еще один. Погладил седую, коротко подстриженную бороду, смерил человека взглядом, и процедил сквозь зубы:
– Это я, клянусь пальцами Урда. Говори, что тебе нужно, и убирайся.
Перед Халльвардом стоял один из богатейших купцов Сивара, и топор у него на поясе был не парадным, а боевым. Этот гном не раз пускал оружие в ход, а его караваны добирались и до Романдо, и до земель за восточными пустынями.
– Я хочу, чтобы завтра ты взял меня с собой.
– Что? – Рацибуж усмехнулся, показав большие, как у лошади зубы. – И зачем мне это?
– Я готов заплатить, – Халльвард стиснул зубы.
Он не привык уговаривать, всегда добивался своего силой, нахрапом, умением.
– Ты думаешь, мне нужны деньги? – гном вновь погладил бороду, и сделал шаг вперед. – Скажи лучше, куда и зачем ты собрался отправиться, и тогда, быть может, я тебя послушаю.
– Либо бери деньги, либо отказывайся, – Халльвард нахмурился. – Найду другого.
– Если бы мог, то нашел бы, – Рацибуж улыбался, и его сородичи за столами откровенно скалились. – Вы, люди, предпочитаете странствовать со своими… Значит, таковых нет.
Наемник дернул себя за пояс, подумал, что надо бы вспороть бородатому толстое брюхо, чтобы не умничал.
– Это мое дело, – выдавил он. – Мне надо к Тиэлле.
– Да, говорить ты не мастак, понятное дело… – Рацибуж вновь смерил человека взглядом. – Но если ты докажешь, что умеешь драться, ведь выглядишь матерым воякой, то я, клянусь пальцами Урда, возьму тебя в охрану. Лишний меч в умелых руках не помешает, особенно сейчас, когда в Тегаре беспокойно и говорят о скорой войне.