Нет, невозможно! Ведь настоятель сказал, что у них нет времени искать новых… но почему? Или возвращение Вечного может состояться только в определенный период? Что-то там было насчет сроков в «Наставлении о Тайном Храме»…
Да, глава вторая, раздел девятый, «О своевременности».
Эрвин напрягся до ломоты в висках, вызывая из памяти образы страниц, исписанных пожелтевшими от времени буквами, такими неровными, словно тот, кто их наносил, был пьян. Задумался так глубоко, что, услышав донесшиеся со стороны лестницы шаги, вздрогнул.
Кто-то поднимался сюда, на площадку!
И, судя по багровому свечению, что вырывалось из прямоугольного проема в крыше башни, это был бородач с факелом.
– Что же делать, помилуй Вечный… – прошептал Эрвин.
Нет, павший лжебог ему не поможет, нужно рассчитывать только на свои силы. Для начала лучше перейти туда, где поднявшийся по лестнице человек его не увидит, и при этом не попасться на глаза оставшемуся внизу эльфу.
Юноша отполз от края, поднялся, и перебрался туда, где рядом лежали два свалившихся зубца, укрылся между глыбами. Шаги стали громче, и кровавое свечение вырвало из темноты гладкие, подогнанные друг к другу камни.
– Вылезай, мы знаем, что ты тут, – сказал бородач, забравшись на площадку. – Ну?
Он пошел вокруг проема, приближаясь к тому месту, где укрылся Эрвин, и тот сжал кулаки.
Нет, он не дастся так просто!
Увидел руку с факелом, затем ногу, оценил, что враг стоит между зубцами, и, глубоко вздохнув, бросился вперед. Бородач развернулся, глаза его расширились, он потянулся к поясу, туда, где висел топор, и одновременно попытался отскочить.
Но не успел ни того, ни другого.
Эрвин врезался в него с разгона, навалился всем телом, толкнул, обхватил руками, чтобы тот не вырвался. Под ногой хрустнуло, факел улетел в сторону, бородач испуганно вскрикнул, и они свалились с края башни.
Ветер засвистел у Эрвина в ушах.
«Всякая вера испытывается смертью» – вспомнил он строку из Книги Истины.
Похоже, ее сочинили не самые глупые люди…
8. Две. Серп
Халльвард еще раз взвесил в ладони отобранный у гнома нож… тяжеловат, метнуть будет сложно.
Эльф стоял вроде бы недалеко, в паре десятков шагов, но все время вертел головой, да и лук держал наготове. Его напарник обыскивал башню, где прятался Эрвин, и ничем помочь остроухому не мог.
Так что нужно ловить момент, и пользоваться им.
Сверху донесся сдавленный крик, с обзорной площадки вылетел горящий факел, а затем через край перевалились два сплетенных тела. Куница вздрогнул, глянул вверх, Халльвард мгновенно приподнялся, и нож покинул его ладонь.
Эльф успел обернуться, и даже выпустить стрелу, но та лишь царапнула камни в стороне. А сам остроухий зашатался, хватаясь за торчащий из горла клинок, на грудь ему хлынула кровь.
А наемник бежал вперед, мягко перепрыгивая крупные обломки.
Когда оказался рядом с Куницей, тот уже падал, глаза стекленели, а тело била судорога.
– Готов, – прошептал наемник, выдергивая клинок… попал отлично, куда и целил, рассчитывая на быстроту эльфа.
– Ты его убил! – возмущенно воскликнула появившаяся рядом Нейли.
– Да, а что? – Халльвард глянул на нее удивленно.
– Это должна была сделать я! – лицо девушки кривилось, глаза сверкали, она находилась почти в такой же ярости, как в подземелье. – Он, этот проклятый эльф, меня обманывал, он меня столкнул в ту дыру!
Наемник пожал плечами… через мгновение лук и длинный тонкий меч поменяли хозяина.
– Пошли, посмотрим, что с Эрвином, – сказал он, и Нейли осеклась.
Факел, упавший на прямоугольную каменную плиту, продолжал гореть, освещая два распростертых на камнях тела. Бородатый поклонник Вечного лежал неподвижно, запрокинув голову, и шея его была вывернута так, как никогда не бывает у живого.
Мальчишка же шевелился, и вроде бы даже пытался встать.
Услышав шаги, он поднял голову, и Халльвард увидел белое лицо, полные боли глаза.
– А, это вы… – с усилием сказал Эрвин. – Я все же сумел… сделал это…
– Но зачем? – Нейли присела рядом, взяла его за руку. – Ты же умираешь… Можно было иначе!
И в голосе ее прозвучало настоящее горе.
Наемник удивился – с чего она взяла? – но через мгновение понял, что девушка права. Мальчишка упал так неудачно, что не погиб сразу, но сломал спину, и спасти его сумел бы не всякий целитель.
– Нельзя… – лицо Эрвина исказилось, и Халльвард понял, что тот пытается улыбнуться. – Убив себя, я выбью оружие из их рук… Они не успеют найти мне замену…
Он говорил медленно, с усилием, из уголка рта струилась кровь.
– Что значит – не успеют? – спросил наемник, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Он видел сотни смертей, но никогда не наблюдал ничего похожего.
– Тайный Храм будет открыт только до окончания весны… – Эрвин улыбался и время от времени морщился, – а в следующий раз его двери смогут открыться не раньше чем через полвека… Вечному нужно копить силы… первый раз на это ушло почти столетие, второй, я думаю, меньше…
Халльвард нахмурился, пытаясь сообразить, какой сегодня день.
По всему выходило, что до окончания месяца Процветания оставалось не больше восьми дней… мало для того, чтобы найти и доставить сюда, на окраину мира, нужного человека.
Ведь никто из тех, кто собрался здесь и так верит в Вечного, почему-то не годится ему в жертву.
– Так что я… – Эрвин кашлянул, – …мы победили. Я рад, что так… жаль, так мало узнал… Прощайте!
Его тело содрогнулось, глаза остекленели, на губах застыла улыбка.
Нейли отвернулась и спрятала лицо в ладонях, а Халльвард ощутил неистовый, опаляющий гнев.
– Мы еще не победили, божья срань, – сказал он. – Мы победим, когда прикончим всех этих тварей. Прощай, Эрвин, и если тела этих псов мы бросим, то тебя похороним, и да примет тебя Стальной Сокол.
Мальчишка жил как плесень, но умер точно боец.
– Давай его в сторонку, – Халльвард тронул Нейли за плечо. – И нам пора за дело.
Следовало спешить… приступов не было давно, и новый мог начаться в любое мгновение.
– Да, – сказала она, поднимаясь. – Есть еще те, кого нужно убить.
Они спрятали тело Эрвина за башней, с которой он упал, и устроились в развалинах неподалеку. Соратники Куницы, рыщущие неподалеку, вскоре явятся, чтобы проверить, куда пропал эльф.
– Ты умеешь стрелять из лука? – спросила девушка, получившая меч и нож Кувалды.
– Приходилось, – Халльвард проверил тетиву, вытащил из колчана стрелу. – Обычная, не эльфийская… Не так хорошо, как он, но в цель попасть смогу.
Он замер, прислушиваясь – показалось, что с востока донеслись голоса.
Нейли, слух у которой был как у кошки, тоже глянула в ту сторону, и на руинах появилось оранжевое свечение факела. Долетел хруст попавших под сапог камушков, и стали видны два шагавших к башне человека.
Наемник пригляделся, узнал маленького толстяка в черном балахоне и усатого мужика с мечом.
– Готовься, – шепнул он, поднимая лук.
Усач выглядел куда более опасным, он двигался как воин, и оружие носил не для украшения, но сила слуг Вечного заключалась не в обычной стали, и Халльвард прицелился в толстяка.
Увидев труп, мужик с мечом выругался, и они зашагали быстрее.
– Куница! Не может быть! – воскликнул толстяк противным голосом. – О Властитель, как они смогли?
Наемник ухмыльнулся и спустил тетиву.
Обладатель черного балахона неожиданно дернулся в сторону, и стрела вошла ему не в грудь, а в плечо. Но все же сшибла с ног, он выронил факел, с воплем покатился по камням, а Халльвард вновь натянул лук.
Усач выхватил меч плавно и стремительно, махнул левой рукой, и вокруг него замерцали контуры призрачного доспеха. Стрела ударилась в него и отлетела, как от настоящего, и враг побежал в их сторону.
– Задница Вечного! Тоже колдун! – рявкнул Халльвард, отбрасывая лук.
У него оставался топор, не самое удобное оружие против меча.
Наемник вскочил, и усач налетел на него, ударил крест-накрест, стремительно и беспощадно. То ли забыл, что беглецы нужны живыми, то ли решил, что надо выжить самому, и лишь затем подумать о нуждах Вечного.
Халльвард отбил первый выпад, от второго уклонился, попытался атаковать сам.
Ничего не вышло… противник ушел с издевательской легкостью, оказался лицом к лицу с Нейли.
– Я убью тебя и на этот раз! – воскликнула девушка. – Только по-настоящему!
Усач презрительно усмехнулся, отразил ее нападение, и повернулся к Халльварду. Обнаружил, что тот раскрылся, и немедленно ударил… и тут же глаза его выпучились, а из горла вырвался стон.
Лезвие топора врубилось в не защищенное магической броней колено, и то хрустнуло, как сухая ветка. Призрачный доспех с мягким звоном растаял, прянули в стороны голубые и серебряные искорки.
– Получил? – спросил наемник, понимая, что чужой клинок распорол ему бок, почти там же, где была рана, полученная в Сиваре, и что кровь стекает в пах, неприятно щекочет кожу.
Усач не успел ответить, на него набросилась Нейли, и ее выпад оказался удачным – в запястье правой руки. Второй пришелся в горло, третий разорвал щеку, и противник не смог закрыться, подрезанная рука подвела его.
Еще раз ударил топор, усач упал, и девушка воткнула меч ему в сердце.
– Сдохни! – яростно прошипела она. – Сдохни по-настоящему!
Нейли задыхалась не только от усталости и ярости, а еще и от восторга – владетельный барон Фикр ре Ларгис лежал перед ней мертвый, и это она убила его, отомстила за все, что он с ней сотворил! Да, здоровяк помогал, он нанес первую рану, но остальное сделала она, она сама!
– Жаль, что нельзя прикончить его еще раз! – выкрикнула она, борясь с желанием вонзить меч в уже мертвое тело.
– Там остался второй, – сказал Халльвард.
– Да, конечно, поглоти его пламя… – она резко повернулась. – Вдруг он сбежал?