Конечно, если имеются средства, то лучше делать полноценную пушку — а когда средств нету, то попаданцу на заметку: ствол может быть медным, бронзовым, чугунным, бронзовым — или даже деревянным, или даже тонкостенным медным с несколькими слоями кожи поверх, хотя это на один заряд.
Откровенно одноразовая пушка теперь называется "мина". Тарелка с зарядом, ждущая своего часа. Раньше это была "петарда": чугуниевый котел, набитый порохом. Котел с риском для жизни прижимали горлышком к стене или воротам крепости, а потом поджигали. Дно котла не давало пороховым газам улетать в неположенную сторону. Чтобы не улетел весь котел, его либо привинчивали к воротам специальными буравчиками, либо обкладывали мешками с песком — это называлось "забивка", и до сих пор так называется в горных работах, где подрывают тяжелую породу.
Впрочем, можно без котла и даже без тарелки. Выкопать ямку, на дно положить заряд, а сверху насыпать щебенки, и вот он камнеметный фугас. Со стороны выглядит, как заплатка на дороге. Типа, воронку засыпали. Поди знай, что там, под гравием. У Спесивцева в "Азовском цикле" так турецкого султана грохнули. А в реальности на Первой Чеченской подловили инженерный дозор. Заметили, где те каждый день останавливаются, и вкопали неподалеку снаряд. Получился щебеночный мега-дробовик, два "Урала" с людьми в фарш.
Вьетконг поступал еще проще: вместо ствола вкапывается короткая бамбуковая трубочка вертикально, на дне — камушек, на камушек осторожно капсюлем вниз пистолетный патрон. Противник сам надавит ногой на патрон, сам наколет капсюль о подставленный камушек, и получит дырку в стопе. Минус три человека, потому что раненого в ногу можно только нести. А там, где растет бамбук, носить раненого можно только вдвоем. По джунглям даже здоровый человек ходит с трудом. Что уж говорить о переноске раненых. Да и рана поганая, куски грязной подошвы в раневом канале здоровья не прибавляют. Расходов мизер, заметить глазом в джунглях практически невозможно, миноискатель не видит ни латунную гильзу, ни свинцовую пулю — в итоге "вьетнамская стопа", привет, ампутация.
В буксируемой ствольной артиллерии, хм, да… Все немного сложнее.
Чтобы пушка стала пушкой, а не однонаправленным фугасом, ей нужны механизмы наводки. За нехваткой Шварцнегеров применяются винты и шестеренки, правильно размеченные и точненько-точненько нарезанные.
Задача попаданцу: точная насечка механизмов наводки? Металл, у которого зубчики не сотрутся от наводки и сотрясений при стрельбе?
Напильником и Людотой Ковалем это не решается. Тут индустрия нужна. Твердая сталь, точные станки.
Ну и, наконец, нужен сам прицел.
Разумеется, для прямого выстрела, когда вражеские танки уже на батарее, можно обойтись без прицела — все равно жить в такой ситуации осталось недолго. Чего там: наводи в дырку ствола, танк большой, не промажешь.
А для нормальной работы, даже прямой наводкой, все равно прицел нужен. С правильной разметкой. И чтобы стекло не засранное примесями, и чтобы не было оптических искажений. И чтобы все прицелы одинаковые с точностью до сотых долей миллиметра. И чтобы все в правильных единицах. И чтобы от тряски при стрельбе не трескались линзы.
Для непрямой наводки нужна и вовсе целая панорама. И вообще, непрямая наводка делается по карте, а чтобы карту составить, используется просто куча всякой оптики. О ней отдельный подраздел будет. Здесь я особо обращаю внимание попаданцев вот на что.
Пушка — изделие сложное. Это не только ствол, как было при Иване Грозном. Уже при Наполеоне важную роль играл станок — то есть, лафет.
А уже при товарище Сталине товарищ Грабин проектировал не просто ствол — ствол можно было взять и готовый от пушки обр.1927 года, военных вполне удовлетворяло ее действие по цели. Грабин проектировал такой колесный ход, станину, механизмы, чтобы пушку можно было возить не только лошадками с малой скоростью — но и тягачом на огромных для того времени 40 км/ч. И чтобы в процессе возки от пушки не отваливались куски. И чтобы все это весило не более 1800 кг, чтобы расчет еще мог как-то ворочать это на огневой позиции, если танки окажутся близко. И чтобы станины не ломались при выстрелах, и чтобы откатники-накатники не протекали, чтобы прицел не разбалтывался от беглого огня. И чтобы рабочие могли собирать пушку ЗИС-3 сравнительно быстро, дешево и много — а не один-два уникальных "не имеющих аналогов" экземпляра в год.
Вот в чем величие и успех Грабина, и вот о чем изо всех, пишущих о попаданцах, подробно говорил один только Маришин в серии "Звоночек".
Система вооружения
Сегодня проектируется не пушка — система. Система 9К51, система 2Б11 или там 8К74.
В систему входят:
— поражающий элемент.
Для 9К51 это ракета, для 2Б11 мина, для 8К74 ядерная боеголовка массой 5 т.
— средство доставки.
Для 9К51 это сама ракета и есть, она сама себя и доставляет. Для 2Б11 это миномет "Буревестник", почти как наш 2Б9 "Василек", только калибром уже 120мм, ну а для 8К74 это ракета, больше известная, как Р-7А.
— средство наведения.
Для 9К51 это артиллерийская буссоль и стереотруба на НП у комбата, панорамы на машинах, прицельные механизмы и звуковая локация. Для 2Б11 панорамы не на машинах, а на самих минометах, каждый ствол отдельно. Для 8К74 не обойтись без спутниковой сети и космической фотосъемки.
— средство передвижения.
Для 9К51 это машина "Урал" — хотя бывают "Грады" на гусеничном ходу, как во время войны бывали "Катюши" Б-13 на шасси танков Т-60. Для 8К74 оно не предусмотрено, дальности и так хватает.
— средство / механизм заряжания.
Для 9К51 это транспортно-заряжающая машина, у нее свой индекс, я просто его не помню. Для 2Б11 это тягач "Газ-66", та самая "шишига", у которой передачи в жопе переключаются. Для 8К74 это космодромный тягач.
Грамотное проектирование позволяет заменять какую-то часть системы, не трогая остальные. К примеру, миномет 2Б11 поставим на гусеницы, немного подшаманим внутреннюю баллистику… (Правда, по ходу проектирования дошаманились до того, что взяли совершенно иной образец, нарезной. Но мысль стартовала с обычного колесного миномета.) Перечеканим прицелы, и в итоге всех улучшений получим самоходку "Нона" 2С9. Даже ее тонкая броня 8-12мм от ударной волны и осколков защищает лучше, чем ничего. Качество другое. Больше шансов "стрельнуть, свернуться, сбежать", сохранить обученных людей.
Есть там и другие выигрыши, попутные. Десантируемая самоходка 2С9 может стрелять и навесной и настильной траекторией — простой миномет 2Б11 танку в лоб прямым выстрелом не может, а "Нона" запросто, у нее прицел позволяет ствол опустить, и сам этот ствол нарезной, и заряды нужные есть. Танк, может, и не пробьет, но прицелы попортит запросто. Да и кроме танков на поле полно всякой техники. И БТР, и самоходки — у них броня не танковая.
Если мы на самоходку "Нона" поставим спутниковую связь и хороший компьютер, то при всех прочих старых элементах системы мы очень повысим точность и вероятность поражения цели с двух-трех залпов. Еще больше шансов "стрельнуть, свернуться, сбежать" и не попасть под эллипс тех самых "Лансов" или там новомодных "HIMARS".
Не устраивает нас беззащитность и долгое время подготовки к выстрелу 8К74 — ну так поставим боеголовку на ракету Р-9, а ту на колеса или спрячем в шахту — тоже получим выигрыши.
— Защита дистанцией, "Тополь-М" на колесах может убежать от удара.
— Защита позицией, ракета в шахте боится только прямого попадания. Даже сравнительно близкие взрывы, даже термоядерные, не дают 100 % гарантии поражения. Всегда есть риск, что хоть одна ракета да уцелеет, и накидает боеголовок на целую Бельгию по площади.
Если вы не сугубо профессионал, вам не нужно знать индексы. Нет особой разницы, шарахнули по вашему герою из 2Б9 или из 2Б11, или из 2С9 или из 2С1 "Гвоздика", или из 2С3 "Акация", или сразу из 2С19 "Мста", скажем.
Но автору стоит понимать, что сегодня любое оружие есть часть системы. Вне системы оно или вообще не работает, или работает очень плохо. Убили, скажем, корректировщика — или просто заглушили радиосвязь от корректировщика к пушкам — и весь дивизион гаубиц 2С3 бесполезен. Куда стрелять? Вслепую? И позицию раскроешь, и по своим попасть можно.
Поэтому что связь, что оптические приборы — очень важная часть системы, и я посвящаю им отдельные подразделы.
Крайняя тайна бога войны: карты, оптика, связь, вычисления
Карты и оптика
Теодолит не стреляет, карта не воюет — отсюда и отношение к ним не особенно хорошее. Незаметное существо геодезист.
Настало время это исправить. И начнем, как обычно, с до-пороховой, до-индустриальной эпохи.
В старое время карты и планы рисовали мало. Только план города или там конкретной крепости. И только чтобы расходы материалов подсчитать. Без особой точности. Всерьез планами занялся французский инженер Вобан, уже когда пушки надо было ставить — а от него с Кегорном и пошло уже по всей Европе.
Задолго до Вобана и Кегорна расстояния, недоступные для измерения ногами, измеряли через величину угла. И главный хай-тек древности был угломер, а назывался он "астролябия". Был это обычный диск или даже кольцо с прикрученной визирной планкой и шкалой на ободе.
Угол измерялся относительно горизонта. Горизонт получался как перпендикуляр к отвесной линии, ну а отвесная линия получалась, как сказано в ее названии. Астролябия просто подвешивалась на стойке или хотя бы на вытянутой руке. Если кто видел в интернете гравюры, как мужик в балахоне волшебника заглядывает снизу под какую-то тарелку — так это он угол на звезду измеряет.
У хороших астролябий была не только разметка по наружному ободу, но и примерная карта звездного неба, отчеканенная или вырезанная на вкладном диске. И набор таких дисков для разных обстоятельств. При некотором опыте это позволяло довольно точно измерять географическую широту места. Чтобы плавать за драгоценными пряностями с Мадагаскара в Индию или там на Филиппины не вдоль берегов Аравии-Пакистана, собирая на себя всех окрестных пиратов — а шпарить через Индийский океан прямиком, вне видимости берегов, по расчетной широте. Так оно получалось и дешевле по расходу жратвы на команду, и безопаснее от пиратов. От ураганов не безопаснее, но морское дело не тема данной работы, о штормах говорить не будем.