– Да уж не дешево. У меня на два укола только хватает. – Напалм указал мне на расчищенную от снега широкую пешеходную дорожку на той стороне проспекта и побежал через дорогу.
Я рванул за ним. Спросил на бегу:
– А два смысла ставить нету?
– Почему нету? У меня ж к этому делу талант. – С пальцев правой руки пироманта сорвались пять длинных лепестков почти прозрачного пламени. – Мне бы, пожалуй, и одной дозы для усиления способностей хватило.
– Ну и чего тогда? – Я заметил торчащую за домами крышу отремонтированного здания морга, над которой вспух призрачный купол поставленной Гадесом магической защиты, и только вздохнул. Вот бы обратно в свою каморку! Пожалуй, это единственное место в Форте, где, ложась спать, можно не опасаться, что проснешься от проведенного по горлу лезвия бритвы. – Очкуешь?
– «С виду я совсем неустрашим, а у самого очко жим-жим», – рассмеялся Напалм, припомнив строчку из песни «Сектора газа». – Нет. Серьезно – нет.
– А в чем проблема? – Я остановился неподалеку от блошиного рынка у перекрестка, прикидывая, не купить ли чего съестного на ужин. Идея неплохая, но таскать это потом все с собой… О! Мне ж Гриша талонов на питание отмотал, можно в «Тополях» их отоварить.
– Найти не могу. – Пиромант легонько толкнул меня в плечо. – Представляешь? Деньги вот они, говорю: продайте – и нету ни у кого. То ли боятся, то ли поставщик куда-то пропал. Или мутят чего…
– Смотри, могу у своих поспрашивать, – предложил свою помощь я, рассматривая собравшийся на рынке народ. Торговали здесь, как обычно в таких местах, чем попало: выложенные на картонную коробку грубой вязки шерстяные носки соседствовали с пирамидкой из банок свиной тушенки, а привезенная с какого-то пруда смерзшаяся рыба занимала один лоток с разделанной кабаньей тушей. Двое попрошаек, не поднимая от земли глаз, обходили приценивавшихся к товарам покупателей. А вот уродов ни одного не видно. Карантин, однако.
– Да дали мне один адресок. Думал, вечером сходить проверить. Если и там облом, тогда уже… – Напалм остановился, провожая взглядом девушку в легоньком топике и короткой мини-юбке. Даже непонятно, что именно привлекло внимание пироманта – ладная фигура и пара стройных ножек или абсурдность ее наряда в целом. Да уж, нечасто настолько открытое пренебрежение законами природы увидеть можно: Сестры Холода в большинстве своем такого эпатажа избегают, а тут разнагишилась, понимаешь…
– Договорились, – не стал навязываться я и замедлил шаг, услышав, как одна торговка пересказывала второй новости с северной окраины. По всему выходило, что ребята Кости сработали чисто, и подрыв машины с патрульными все восприняли как месть уродов за устроенный Дружиной карантин. – Как тогда от тумана ушли, нормально?
– Еле отбились, чуть мозги не закипели, – поежился пиромант и в подробностях начал расписывать свои приключения.
Через пару минут мы свернули с Красного проспекта и взгляд все чаще начал натыкаться на заброшенные дома. Да и те бараки, обитатели которых еще не переехали в более благополучные районы Форта, выглядели на редкость обветшало. Ржавые железные двери, тяжелые ставни, подворотни завалены мусором, сугробы в желтых отметинах мочи.
У выделявшегося на фоне всеобщей серости грязно-розовым пятном раковой опухоли зала игровых автоматов «Captain F.» двое дружинников обыскивали парня, раскоряченного в положении «руки на стену, ноги шире, еще шире». Его уже отмучившийся приятель – да ведь это Маньяк! – вольготно переминался с ноги на ногу, но ладони от выкрашенной розовой краской панели оторвать не решился. Встретившись взглядом с прищуром налитых кровью глаз альбиноса, я слегка кивнул, и тот широко осклабился в ответ. Знакомство у нас было шапочное, так что мне и в голову не пришло пытаться выяснить причину столь пристального внимания к нему со стороны стражей порядка. Тем более, в этом особой необходимости уже не было: младший сержант велел убираться нетвердо стоявшим на ногах парням.
Впереди показались сторожевые вышки бывшей женской тюрьмы, давно уже облюбованной Сестрами Холода. Из-за высоких стен виднелись мрачные серые здания, и я невольно ускорил шаг, по краю обходя обширный заснеженный пустырь. Лига была далеко не самой сильной группировкой из входивших в Городской совет, но без веских оснований связываться со сбрендившими бабами не решались даже дружинники. А братья и гимназисты и вовсе лишний раз на их территорию не совались.
– Пошли быстрее, – заторопил я Напалма, когда из-за почти вплотную подходивших к городской стене домов показался обходивший окрестности тюрьмы патруль валькирий. Как-то нет у меня желания с этими перекачанными барышнями встречаться. Потому как если они старое припомнят, то глаз вон все равно мне будет. Глаз, мозги, кишки – все вон. Не хотелось бы. Ну да мы с ними так и так разминемся – нам к торговому дому «Янус» сворачивать.
– Чего еще? – сбился всю дорогу безостановочно трепавшийся Напалм.
– Вон, валькирии идут, – мотнул головой я. – Еще докопаются.
– Да они в последнее время не буксовали даже. Слышал, отряд наемников из мужиков сформировали?
– Да ну? – удивился я. – Серьезно?
– Серьезно. Весь Форт теперь гадает: то ли их как осеменителей использовать будут, то ли бабы наконец поняли, что не их это дело – воевать.
– Одно другому не мешает, – замедлил я шаг, рассматривая принадлежащее Яну Карловичу здание торгового дома. В отличие от моего прошлого посещения теперь оно удручающего впечатления не производило: медные буквы вывески надраены на совесть и блестят, отражая лучи зависшего в ясном небе солнца. Трещины в штукатурке замазаны и почти незаметны, окна сверкают чистыми стеклами. И даже снег с крыши счищен.
– Невозможно, блин, – прикрыл глаза рукой Напалм. – Солнце шары слепит – капец. Ладно, в городе еще не так, а на пустырях застрелиться можно.
– Давно бы купил очки темные, – посоветовал я.
– Они у меня больше недели не живут, – вздохнул пиромант. – Плавятся. Замучался уже куртку от пластмассы отчищать. Стеклянные и вовсе лопаются.
– Мне б твои заботы. – Я потянул дверь на себя за литую медную ручку и шагнул внутрь. Где-то над головой раздался тонкий писк сработавшего сканера, но сунувший руку под полу теплого шерстяного пиджака охранник сразу же расслабился, увидев у меня в руке служебный жетон. – Напалм, сядь посиди, я недолго.
– Вы к кому? – настороженно осмотрел нас незнакомый приказчик – к сожалению, Вениамина на работе не оказалось.
– Ян Карлович у себя?
– Он занят. – Приказчик даже не поинтересовался, с какой целью заявились сюда представители Дружины. Что ж, Ян Карлович себе это может позволить – мало кто из простого служебного рвения решится задевать одного из руководителей Торгового союза.
– Освободится, – усмехнулся Напалм и, усевшись на стоявший у прилавка стул, оглядел заставленное стеллажами и многоярусными полками помещение. – Сказал же человек – ненадолго.
– Передайте: Лед пришел, – вежливо попросил я, скорее почувствовав, чем разглядев внутренним зрением, залитые в висевшую под потолком стоваттную лампочку чары. Интересные такие чары – стоит отдать команду, и весь торговый зал превратится в морозильную камеру с температурой, близкой к абсолютному нолю.
– Лед? – Взгляд приказчика метнулся куда-то под прилавок, потом на охранника. – Проходите.
Я не заставил повторять приглашение дважды и сразу же по узкому проходу между стеллажами отправился в кабинет к торговцу. Как обычно, протиснуться между полками оказалось весьма непростой задачей. Не первый раз мне в голову пришла мысль, что такая планировка выбрана намеренно: реши кто брать помещение штурмом, драгоценные минуты уйдут на преодоление всех этих заграждений, и темп будет потерян.
– Здравствуйте, Ян Карлович, – поприветствовал я сидевшего за заваленным бумагами столом хозяина торгового дома и прикрыл за собой дверь. – Не помешаю?
– Помешал бы – не пустили, – не особо весело усмехнулся Ян Карлович. – Вешай фуфайку. Коньяк будешь?
– Нет, спасибо. Ждут меня. – Я внимательно пригляделся к торговцу. Если не заглядывать в умные глаза, можно подумать, что перед тобой просиживающий рабочие дни в ожидании скорой пенсии работник какой-нибудь канцелярии. Серый, сильно вышарканный пиджак с кожаными вставками на локтях, свежая, но видно, что не новая, сорочка, очки в недорогой, хоть и удобной оправе. Но стоило взглянуть в глаза, сразу становилось ясно, что свой образ недалекого бюрократа Ян Карлович намеренно лепил именно из таких штрихов. И на самом деле перед тобой вовсе не карась, а щука.
– Чего пришел тогда? – откинулся на спинку стула в свою очередь рассматривавший меня торговец. – Неужели по делу?
– Да ну, прям, это у вас дела, у меня так, делишки, – уселся я в кресло для посетителей. – Поздороваться просто заглянул.
– Надо же, не ожидал, – скрипуче рассмеялся сильно поседевший за последнее время Ян Карлович. И тем не менее нынешний его настрой понравился мне куда больше, чем тщательно скрываемая растерянность в нашу последнюю встречу. – Ко мне ведь теперь только по делам заходят. А как хоть парой слов перекинуться, то все сразу такие занятые становятся…
– Можно подумать, вам поговорить не с кем. – Я вытянул ноги к работающему обогревателю и мельком глянул на стоявший вдоль стены шкаф. Замков-то замков понавешали. И не простых, а с магической начинкой. К чему бы это?
– А кому теперь я нужен? – хитро прищурился торговец. – Это раньше советоваться приходили, а теперь…
– Что случилось-то? – Мне никак не удавалось понять странное несоответствие между словами и настроением торговца. Вроде говорит – плохо все, а не верится совершенно.
– Да я временно членство в Торговом союзе приостановил, – объяснил суть произошедшего Ян Карлович. – На льготах много, конечно, теряю, но зато и сборы не плачу. А льготы, я тебе скажу, в последнее время выбивать с боем приходилось, так что пока то на то и выходит.
– Если ты плюнешь в коллектив – коллектив утрется, если коллектив плюнет в тебя – утонешь, – напомнил я то