– Да перестань ты. На, сунь под куртку. – Передав ему пистолет-пулемет, я заколотил в запертые ворота. Хоть жившие здесь парни – Рипус, Трофим и Кир – и были отъявленными жуликами, но не думаю, что у нас возникнут столь далеко идущие разногласия. Я их знаю, они – меня. Договоримся.
– Кто там еще? – недовольно заорал прямо от дома Кир, после того как Напалм несколько раз приложился ногой по хлипким доскам забора.
– Кир, открой. Разговор есть, – крикнул я.
– Лед, ты, что ли? – удивился моему визиту тот.
– Я!
– Подожди, обуюсь.
Обувался Кир долго. Даже слишком. За это время не только обуться, но и одеться, побриться и пообедать успеть можно было. При известной сноровке – легко.
– Заходи, – минут через пятнадцать отпер калитку и запустил нас во двор накинувший на плечи драную шубу с длинным, но порядком вылезшим ворсом Кир. Шуба явно с чужого плеча, так что невысокий паренек в ней несколько терялся.
– По делу? – встретил нас у дома Трофим, который как-то очень уж нервно почесывал короткую бородку. Одет он тоже был по-уличному, так что в дом нас запускать явно никто не собирался. Неужели не вовремя?
– А то! – поздоровался я с неохотно стянувшим с руки меховушку парнем. Напалм во двор проходить не стал и оперся плечом о доски забора, на протянутых вдоль которого бельевых веревках висели покрытые инеем рубахи.
– Ну? – неприветливо поторопил меня Трофим. Кир, тот и вовсе молча зашел в дом и плотно прикрыл за собой дверь. Точно – не вовремя.
– «Супермагистр» нужен, – в лоб заявил я.
– Мы тут при чем? – лениво зевнул Трофим. Слишком наигранно, на мой взгляд.
– У вас, говорят, есть, – спокойно продолжил я.
– Кто говорит? – спокойно выдержал мой взгляд парень.
– Люди говорят, люди. – Да нам много не надо – одной дозы хватит.
– Какие люди, какой магистр?! – словно опомнившись, повысил голос Трофим. – Лед, ты чего несешь? Мы честные жулики, с дурью не работаем!
– Хорош, а? – поморщился я, краем глаза наблюдая за колыхнувшейся занавеской окна. – Башляем наличными, сколько скажите, столько и отслюнявим. Вам что, лавэ лишними будут?
– Блин, Лед, ты слушаешь меня – нет? – немного подался назад парень. – Я тебе русским языком говорю – мы дурью не занимаемся. Иди к тому, кто тебе наколку на нас дал, и плюнь в лицо.
– Трофим, не надо меня лечить, – начал понемногу заводиться я. – Ты меня первый день знаешь?
– Маладой чалавек… – Скрипнула дверь, и во двор вышел мужичонка в вытянутом на коленях и локтях спортивном костюме и домашних тапочках. Странный такой мужичонка – лет под сорок, но жилистый и без капли жира, даже намека на животик нет. Лицо острое, щеки впалые, взгляд волчий. Все кисти в воровских татуировках. Блатной? – Я вас папрашу не атнимать наше время…
– Никто ничего не отнимает, – спокойно ответил я, начиная жалеть об отданном Напалму «Вереске». Пистолет в кобуре под фуфайкой и свитером – быстро не достать. Хотя оно и к лучшему. – Мы предлагаем взаимовыгодную операцию.
– А не нада ничего предлагать, у нас все есть, – потер украшенные наколками костяшки правой руки блатной. – Трофим, иди в дом.
– Ну раз все есть, – усмехнулся я, – тогда и в самом деле не надо.
Ничего, земля круглая, сочтемся. А сейчас отношения выяснять ни к чему. Если уж Напалму так этот супермагистр попробовать загорелось, можно у Гамлета поспрашивать. Еще и дешевле выйдет, поди.
– Не выгорело? – передавая мне пистолет-пулемет, уточнил пиромант.
– Не-а.
– А чего он так долго сопли жевал? Сразу бы сказал, что нету.
– Да я б его развел. – Мне пришло в голову, что Трофим заскочил в дом чуть ли не раньше, чем об этом распорядился блатной. Что это еще за хрен с горы, хотелось бы знать?
– По шашлыку? – предложил погрустневший пиромант.
– Пошли, – согласился я. – Вечером попробую парней знакомых найти, может, они достать смогут.
– Хорошо бы, – поежился Напалм и, задрав голову, посмотрел на свинцовые облака.
Да уж, картинка безрадостная. С затянутого тучами неба потихоньку посыпался снег, заметно похолодало. Погода ни к черту. Сейчас бы домой да по соточке. Или просто спать завалиться…
Впрочем, продолжавшим нести дежурство на перекрестке Красного проспекта и Южного бульвара дружинникам приходилось еще хуже, чем нам. Мы-то хоть в любой момент убраться с улицы можем, а им тут куковать, пока смена не кончится. Да и после не факт, что отпустят, – комендантский час, все дела…
Не обратив внимания на уныло посмотревшего нам вслед водителя «газели», который вяло выковыривал одноразовой вилкой из пластиковой коробки лапшу быстрого приготовления, мы миновали перекресток и направились к видневшемуся неподалеку Пентагону – перестроенной Братством в крепость девятиэтажке. Шашлыков мне сейчас особо не хотелось, но на рынке и другой снедью разжиться можно. Там закусочных не одна и не две.
– Пошли быстрее, – поторопил я расстроенного пироманта. – Сейчас сам себя переваривать начну.
– Иду я, иду, – догнал меня Напалм, но тут наше продвижение к заветной цели подошло к концу – бульвар был полностью перегорожен повозками. Сновавшие вокруг дружинники основательно обшаривали выстроенных у стены жилого дома китайцев. Одних после обыска отпускали восвояси, других загоняли на отгороженное высоким сетчатым забором футбольное поле. В районе бывшего колхозного рынка слышались выстрелы, а медленно проехавший конный патруль Братства усиленно делал вид, что ничего из ряда вон не происходит. Подумаешь, Дружина окрестности Пентагона зачищает – делов-то. Желтомазых же хватают, не братьев. Значит, заранее операция согласована.
– И че делать будем? – не доходя до повозок, остановился я. – Я сейчас от голода сдохну.
– Пошли отсюда! – потянул меня за рукав Напалм и не солоно хлебавши мы потащились обратно к перекрестку.
– Накушались, блин, от пуза, – зло пробурчал я и, повернув на Красный, постучал костяшками пальцев в окно «газели».
– Чего вам? – опустив стекло, вытер лоснившиеся жиром губы доедавший лапшу водитель.
– Где брал? – ткнул я в пластиковую бадью.
– А! Тут, как к центру пойдете, во дворах магазинчик будет. Прямо в соседнем от дороги доме, – объяснил дружинник.
– Понятно, – кивнул я. Думаю, знаю, о каком магазине речь идет. – Они кипятком зальют?
– Конечно!
– Спасибо! – поблагодарил я водителя и зашагал по направлению к центру.
– Лед, – чуть не растянувшись на раскатанной дороге, нагнал меня Напалм. – Ты эту отраву есть собираешься?
– Слушай, я жрать хочу, как сволочь! – вспылил я. – Нормальных забегаловок здесь поблизости нет. Какие варианты?
– Пойдем до «Тополей», – предложил пиромант.
– Не дойду, – отрезал я, сворачивая на уходящую во дворы тропинку.
Полуподвальное помещение небольшого магазинчика – того самого, где этим летом на моих глазах схватились китайцы и цеховики, – было почти наполовину забито коробками с едой быстрого приготовления. Обрадовавшаяся редким сегодня покупателям продавщица тут же залила кипятком одну из порций. Рассчитавшись, я отошел в угол и принялся одноразовой вилкой запихивать в рот заправленную чем-то острым лапшу. Гадость, конечно, но кому сейчас легко.
– Испортишь желудок, – пробурчал Напалм, но не выдержал и последовал моему примеру. Умял свою порцию он, надо сказать, даже раньше меня.
Доев лапшу, я немного постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и заказал чай. Нормального черного не оказалось, пришлось давиться зеленым. Еще и Напалму приспичило быстрее куда-то бежать. Куда торопиться-то? В тепле, сухости… Нет же – дергает и дергает. Не хочешь чаю – другим не мешай.
– Ну вот другое дело, – выйдя из магазина, икнул я и настороженно обернулся – никого. Должно быть, показалось, будто спину чужой взгляд уколол. Бывает.
– Ну нах, у меня изжога теперь, – сморщился недовольный Напалм. – Ты как хочешь, а я сейчас пойду нормально пообедаю.
– Куда?
– В «Ширли-Муры». Или «Шуры-Мырли»? Туда, в общем. Пойдешь?
– Ты там был уже? – Я внимательно оглядел Красный проспект. Уродов разогнали, но падавший с неба снежок еще не успел замести пятнавшие дорогу потеки крови, а у противоположной обочины рядом с открытым колодцем теплотрассы передавали по кругу сигарету четверо дружинников.
– Нет, они только открылись. – Пиромант поправил бинт на запястье и по-своему обыкновению выдал: – «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве».
– Ты это про себя, что ли? – улыбнулся я.
– Про уродов, – пояснил Напалм. – Вдарили им, видать, будь здоров.
– Ну так неча дорожному движению мешать, а то устроили тут, – зевнул я и надолго замолчал. Накатила сытая вялость, трепаться языком и глотать морозный воздух было совершенно неохота, еще и погода шептала: «Налей и выпей». Сейчас бы спать завалиться! Или сначала выпить, а потом уже спать. Лучше, пожалуй, стресс снять и рюмашку дернуть, а затем сразу баиньки. Или не лучше?…
– Так ты пойдешь? – остановился на повороте к «Тополям» Напалм.
– Мне в общагу закинуть надо, – похлопал я по болтавшемуся на ремне «Вереску».
– Подходи тогда, я тебя там ждать буду. – И пиромант поплелся по проспекту.
– Договорились, – буркнул я ему в спину и свернул к «Тополям». Мог бы и со мной сходить, вообще-то. Изжога у него, видите ли. От изжоги еще никто не умирал.
На стоявшие перед подъездом общаги машины и суетившихся между ними дружинников внимания я не обратил. Не до того было – мне б в кабак побыстрее, а тут все подходы перегородили! Молча сунул заступившему дорогу младшему сержанту служебную бляху и спокойно зашел внутрь. Сразу возле двери суетились со сварочным аппаратом двое рабочих, у каморки администратора толпились дружинники не самых малых чинов, и глаза зарябило от темно-красных квадратов. Не иначе с ревизией понаехали.
Едва не столкнувшись со сбегавшим по лестнице рядовым, я преспокойно прошел мимо куривших на пролете между вторым и третьим этажом людей и ошеломленно замер: дверь моей квартиры была распахнута настежь. И мало того – именно перед ней на лестничной площадке шли непонятные разбирательства.