После этой вдохновенной речи на некоторое время среди присутствующих царило воцарилось молчание. Каждый смог услышать в ней нечто свое и теперь переваривал слова старого вампира, сладким медом продолжавшие звучать в голове. Мойла еще и еще раз оглядывал каждого, проникая в самую душу своих приспешников и с удовольствием убеждался, насколько глубоко смог занести в их сознание свою волю, сделав его черным и поддающимся воздействию извне.
Первым молчание нарушил Эйлерт.
— Просто не верится! — сказал он, сделав глубокий выдох. — Осталось совсем немного и я переверну этот мир!
— Можешь и завернуть! — хохотнул Андреас.
— А я поеду в кругосветное путешествие путешествие, — мечтательно проговорил Бернт. — Денег сколько угодно, пищи вдовль. Брошу все и поеду!
Альфред Юнгквист плотоядно втянул носом воздух:
— А я буду каждую неделю менять девушку! Все будут в моей власти! Попользуюсь, прикажу забыть меня и найду следующую!
— Смотри, как бы она не стала тобой пользоваться! — Мойла с улыбкой привлек к себе Кайсу, сидевшую рядом. — Будете наслаждаться своим положением как хотите, друзья мои. Но сейчас позвольте призвать вас не расслабляться. Осталось сделать последний шаг и вы должны проявить максимальную собранность и напористость. Сейчас я раздам каждому план действий — изучайте, и если будут какие-то вопросы, я готов ответить. Но думаю, что это не понадобится. Я расписал все в малейших подробностях, а практическую сторону действий вы отработали уже лучше меня.
Мойла встал и подойдя к небольшому шкафчику, прятавшемуся в темноте пещеры, достал оттуда пачку листов бумаги, исписанных мелким четким почерком. К ним он приобщил шесть копий подробной карты Стокгольма и раздал предназначавшийся каждому индивидуальный экземпляр.
Некоторое время все сосредоточенно изучали план план собственных действий на следующий вечер. Мойла сидел молча, скрестив руки на груди. От этих людей сейчас зависела вся его последующая судьба, но он уже сделал все возможное так что теперь оставалось только ждать результата. Впрочем, он был уверен как в себе, так и в них. «Черные викинги» делом доказали свою преданность, показали смекалку и необходимую жестокость, а он никогда и не сомневался в собственных стратегических талантах.
Когда Бернт Йёргенсон, оказавшийся на этот раз последним, закончил чтение и убрал документы в карман, Мойла немного отодвинулся назад и, положив ногу на ногу, хитро спросил, обращаясь ко всем одновременно:
— Ну?
— План гениальный, магистр! — ответил Эрик, озвучивая, конечно, общее мнение. — Все четко и просто, как в детской игре.
— Я же говорил! — Мойла довольно улыбнулся. — Целую неделю у меня заняла работа над ним и она не прошла зря. Нет такой мелочи, которую я не учел, десятки раз обыграв возможные варианты развития событий. Вам, друзья, остается только осуществить все на практике и тогда мы вместе сметем все границы, мешающими нам жить так, как мы того заслуживаем. Я не буду вас более задерживать — отправляйтесь спать. Вы пока еще люди и вам это необходимо. Будьте завтра смелыми и прозорливыми — вот залог нашего общего успеха. А сейчас, позвольте мне обнять каждого из вас на прощанье!
Слова Мойлы всегда имели особое воздействие на этих людей, так что теперь и вовсе произвели самое глубокое впечатление. Они испытывали по отношению к нему такую всеобъемлющую благодарность, такое благоговение, что ценность этих объятий было трудно переоценить. Каждый вкладывал в них нечто свое, большое, видел в них особое доверие и уважение к ним, к простым людям. Впрочем, и сам Мойла чувствовал нечто, чего не было раньше. Видя их горящие глаза, он уже сомневался в необходимости уничтожать таких преданных помощников, но решил оставить окончательное решение напоследок. Кайсу он обнимал, конечно, несколько дольше остальных, а когда они уже садились в лодки, собираясь в обратный путь, понял, что не в силах противостоять появившемуся влечению.
— Кайса!
Она обернулась.
— Подойди ко мне. Обождите, ребята! — сделал он знак остальным.
— Что случилось, любовь моя? — подойдя к нему вплотную, она подняла свое лицо.
— Я хочу тебя!
— Прямо сейчас?!
— Да!
— А они? — Кайса с улыбкой оглянулась, показывая на пятерых парней, вопросительно смотревших на них.
— Подождете, господа? — Мойла лукаво подмигнул.
— Нет проблем! Дело молодое, понимаем! — улыбаясь, ответил за всех Бернт.
— Вот и отлично! Хотите, поешьте пока консервы — их еще много, а скоро они не понадобятся. Угощайтесь!
— Куда пойдем? — спросила Кайса, беря Мойлу за руку.
— А вон туда, за ширму! — он кивком указал на небольшой закуток возле генератора. — А вы не подслушивайте! — добавил он, обращаясь к остальным.
— Удачи, шеф!
Мойла хитро прищурился, а затем кивнул, проводя рукой в области паха:
— Вот ее сколько!
Глава 30. И снова Холлисток
Анна и Масси вот уже несколько часов сидели за кухонным столом. Затянувшаяся ночь не оставляла им времени для сна, но они не замечали никаких неудобств. Вечером Масси купил на рынке несколько кусков свежей телятины и теперь оба вампира с удовольствием поедали сырое мясо, восполняя затраченную энергию. В ожидании пробуждения Холлистока они вели неспешный разговор, обсуждая последние события, в которых им довелось принять непосредственное участие. Анна, получившая первый опыт обращения человека в вампира, делилась новыми ощущениями, а Масси рассказывал о своих переживаниях, имевших место в подобных случаях. За стеной иногда слышались стоны Гьорда Иландера — таксиста, недавно ставшего вампиром, но они не обращали на них ни малейшего внимания. Дело было сделано, указание Холлистока выполнено, а мнение человека, как и его страдания, сопровождающие реорганизацию организма, уже не имели значения. Анна чувствовала внутренний подъем, на губах еще ощущался вкус свежей человеческой крови и она призналась Грину, что совсем не прочь повторить данный процесс. Масси одобрительно кивал, но все же посоветовал учиться сдерживать подобные позывы, чтобы неожиданно не перейти грань между вампиром и вурдалаком, за которой нет обратного хода. Пустившись в пространные рассуждения о смысле жизни вампира, он не замечал, что вот уже несколько минут Анна не слушает его и осекся только тогда, когда она подняла вверх указательный палец, привлекая внимание:
— Что?
— Ничего не слышишь? — Анна повернула ухо в сторону выхода.
— Иландер сопит. Не обращайте внимания — это у него деформируется носоглотка. Скоро его сознание пройдет реорганизацию и он полностью станет одним из нас.
— Нет, не это. Кажется, Генрих проснулся.
Масси пожал лишь плечами:
— Вот и хорошо, когда-то это должно было произойти. Впрочем, на этот раз он действительно заспался.
— Неужели в первый раз так долго?
— Не в первый, но такое случается нечасто. Обычно он…
Масси не договорил. В коридоре послышались тяжелые шаги и через мгновение в дверях появилась фигура Холлистока. Всегда живой и подвижный, сейчас он выглядел много старше обычного: кожа сморщилась и пожелтела, глаза ввалились, а губы, потеряв всякий цвет, совершенно потерялись на фоне остального лица. Опираясь рукой о косяк, Генрих обвел столовую тяжелым взглядом, остановив его на обеденном столе.
— Говядина? — глухим голосом спросил он.
— Телятина, шеф! — Масси вскочил и взял в руки длинный острый нож. — Вам сколько?
— Всё! — Холлисток криво улыбнулся. — Но и этого мало.
— Сейчас, сейчас. У нас еще есть! — Масси засуетился, торопливо нарезая мясо тонкими аккуратными ломтями.
Холлисток тем временем перевел взгляд на Анну, в полном недоумении смотревшую на него:
— Всё в порядке?
— Да, дорогой. Тебе помочь?
— Если можно.
Она тотчас соскочила с места и, подбежав к Генриху, заботливо взяла его под руку, помогая дойти до стола.
— Пахнет кровью, — Холлисток с шумом втянул в себя воздух. — Иландер. Тебе понравилось?
Анна улыбнулась:
— Я еще хочу! А ты как себя чувствуешь? Выглядишь не очень.
— Скоро буду в норме. Тяжело было возвращаться.
— Почему?
— Путь неблизкий — возвращаться из сна. А потом, там было совсем неплохо.
— Вот, шеф! — Масси подвинул к нему блюдо с мясом. — Сейчас еще принесу.
— Не надо, этого хватит.
— Так вы сами сказали, что мало!
— Мяса достаточно, но его одного мало.
Холлисток взял один кусок и с жадностью стал есть.
— Сегодня у нас много дел, — продолжил он. — Много настолько, что не будет лишней минуты. Крови должно хватить на всех с избытком.
— Есть положительные новости?
— Есть. Но сначала сходи, Масси, на улицу и приведи ко мне двух человек.
Грин с готовностью встал:
— Мужчин, женщин?
— Все равно. Мне от них не секс нужен, а кровь. Главное, смотри, чтобы были здоровые и молодые.
— Сделаю, шеф!
— И не вздумай применять силу — они мне нужны абсолютно невредимыми.
Грин утвердительно кивнул:
— Понял!
Проследив, как он удаляется, Генрих подмигнул Анне:
— Скоро в Стокгольме станет еще на несколько вампиров больше!
— Ты ужасно выглядишь, я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Пока что ничего, но повторюсь, дел у нас будет более, чем достаточно. Сейчас Масси приведет двух человек и мне придется сделать из них обычных вампиров. Это не в моих правилах, но выбора нет. Время поджимает настолько, что наступает настоящий цейтнот. Кстати мясо вкусное, свежее.
— Расскажешь, что тебе удалось узнать?
— Подожди немного. Тайн никаких нет, но сейчас не время, — Холлисток с трудом проглотил очередной кусок. — Могу только сказать, что у нас остается чуть более суток, чтобы закончить это дело.
— Победой?
— Может быть.
…..тихо открыв входную дверь, Масси выглянул наружу. Стокгольм еще спал, но улицы, как это и бывает в крупных городах, не были совершенно пусты: по дорогам проносились автомобили, водители которых с удовольствием пользовались ночной свободой, отдельные прохожие шли по своим делам, появились первые горожане, увлекающиеся пробежками. Окинув улицу внимательным взглядом, Масси сразу приметил одинокую женщину лет тридцати. Одетая празднично и ярко, она явно возвращалась домой с какой-то вечеринки. В этом, конечно, крылась проблема, но когда, по мере её приближения, Грин так и не почувствовал паров алкоголя, вопрос оказался решенным. Напустив на себя самый невинный и растерянный вид, он выждал еще мгновение и двинулся ей навстречу.