В прошлую ночь она приняла одно твердое, хотя и спонтанное решение, которое стоило ей долгих, мучительных размышлений, но у нее не хватило смелости утром сообщить о нем Дику. В этот погожий солнечный денек ей не хотелось обижать Дика, хотя, вероятно, он и не обиделся бы. Ее же счастье целиком зависело от ответа именно на этот вопрос…
Еще издали она увидела у калитки своего дома какого-то высокого нескладного человека, а приблизившись, узнала уволенного лакея Алмсфордов, который дожидался ее – наверное, чтобы поговорить. На нем был потертый серый костюм и кепка, он курил сигарету, но как только Лесли подошла, вынул руку из кармана и почтительно дотронулся до козырька.
– Доброе утро, мисс Джин, – вежливо промолвил он.
– Доброе утро, Томас, – ответила она, подозрительно оглядывая его долговязую фигуру.
– Можно поговорить с вами?
Она покачала головой:
– Боюсь, мне не удастся вам помочь, Томас. Мистер Алмсфорд сообщил мне, что рассчитал вас.
Томас изобразил на лице кривую улыбку.
– Мистер Алмсфорд всегда меня ненавидел. Но на сей раз он обвинил меня в том, чего я не совершал, и я еще проконсультируюсь у своего адвоката в Лондоне; я не намерен терпеть клевету. Одну минутку, мисс, – торопливо добавил он, заметив, что она открывает калитку в сад, – у меня важная информация для вас.
Она с усмешкой взглянула на него:
– Для меня? Вы шутите? Что важного вы можете мне сказать?
– Не верите? Ну и зря! – торжествующе закачал он головой вверх-вниз, напоминая девушке болванчика-мандарина с ее туалетного столика. – Только с мистером Джином и вами я готов поделиться секретом, о котором никто и не подозревает. Люди шепчутся о сокровищах Челмсфордов…
– Пусть болтают, если делать нечего, а я не хочу слушать сплетни, – поморщилась Лесли, затворила за собой калитку и повернулась к нему спиной.
Он посмотрел ей вслед, точно решая, не пуститься ли вдогонку, но, видно, передумал и, швырнув в траву окурок, зашагал в сторону коттеджа мистера Джилдера. Неожиданная мысль пришла ему в голову. Сразу же за низкой деревянной решеткой сада росли густые развесистые кусты. Томас перепрыгнул через изгородь и начал осторожно пробираться сквозь заросли.
– С кем ты говорила, Лесли? – спросил Артур Джин, лежа в кресле-качалке на поляне.
– С Томасом Янгом.
– С лакеем из замка? Что ему нужно? Документы от Гарри принес?
– Нет, его уволили, – объяснила девушка, направляясь к дому. – Дик заподозрил его в краже и выгнал на все четыре стороны.
– Значит, ты видела Дика? – удивился он.
– Да, случайно встретила: он объезжал фермы.
Она подошла к брату и уселась рядом.
– Ты что-то в последнее время слишком часто встречаешь его, – проворчал Артур. – Каждый день только и слышишь: «Дик сказал то», «Дик сделал это». Почему я никогда не слышу, что ты повстречала Гарри?
– Но он не выходит из своей библиотеки, – улыбнулась она в ответ. – Как же я его встречу? А гуляя в окрестностях, на Дика просто нельзя не наткнуться, хотя я, надо признаться, и не стараюсь его избегать.
Артур вынул из коробки сигарету и задумчиво осмотрел ее.
– Не спорю, Дик – славный парень, но бесполезно с моей стороны напоминать тебе, что он – младший сын и беден, как церковная крыса. Да-да, Лесли, я настаиваю на этой теме. В конце концов скажу прямо: ты должна выйти замуж за состоятельного джентльмена.
Она инстинктивно почувствовала, что время для откровенного разговора настало.
– Чтобы этот состоятельный джентльмен завладел моим состоянием? – спокойно парировала она. – Если бы я вышла замуж за Дика, по-настоящему делового человека, тебе пришлось бы отчитаться обо всех моих деньгах и ценных бумагах, которыми ты управлял.
Повисло тяжелое, напряженное молчание.
– Никаких денег и ценных бумаг! – почти выкрикнул он.
Для того чтобы произнести эту фразу, ему пришлось уставиться себе под ноги, потому что ему было совестно смотреть сестре в глаза.
– Никаких денег и ценных бумаг? – повторила она, стоя возле кресла брата. – Значит, то, что я предполагала, правда? Я – нищая? – гневно нахмурила она брови. – Я – нищая, да?
Он облизал пересохшие губы.
– Я давно собирался сказать тебе, что я трус и негодяй. У тебя всего несколько тысяч фунтов, остальные я истратил… – промолвил он упавшим голосом. – Ты узнала бы об этом рано или поздно, такое не утаишь. Да, я проиграл на скачках около четверти миллиона и нахожусь теперь на грани полного банкротства. – Он поправил пластырь под глазом и поднялся с кресла, бледный, как мел. – Я не хотел говорить тебе, но ты вынудила меня, и теперь я рад, что все открылось…
Взглянув в первый раз за весь разговор ей в глаза, он, к своему изумлению, не прочел в них ни злобы, ни огорчения.
– Ну и слава богу, – тихо произнесла она.
– Теперь Челмсфорду придется жениться на тебе без всякого приданого, – промямлил он.
– Нет, я уже написала Гарри, что расторгаю нашу помолвку, – безучастно сообщила она и взяла брата за локоть. – Ладно, пойдем завтракать. И поверь, сегодня – самый счастливый день в моей жизни.
Глава 28. Наследство графини Челмсфорд
Письмо, о котором говорила Лесли, лорд Челмсфорд получил вместе с дневной корреспонденцией, состоявшей в основном из переписки с букинистами, поскольку Гарри всю жизнь увлекался коллекционированием старинных книг. Он бегло взглянул на голубой конверт, узнал почерк и вскрыл послание, прочитав его со скучающим выражением лица.
«Дорогой Гарри!
Я уже давно думала, что у нас с Вами слишком мало общего, так что наш брак едва ли оказался бы удачным. Мне кажется, что самый правильный поступок с моей стороны – отослать Вам назад свое обручальное кольцо, но, к счастью или несчастью, Вы не дарили мне его. Желаю Вам всего наилучшего в жизни и надеюсь, что мы останемся добрыми друзьями.
Гарри еще раз пробежал глазами письмо, в недоумении потер лоб и опрометью выбежал из библиотеки. На поляне перед домом Ричард играл со своей собакой и очень удивился, увидев запыхавшегося брата.
– Что-то случилось? – спокойно поинтересовался он.
– Вот, взгляни-ка. Что ты на это скажешь? – протянул он Дику листок.
Тот внимательно прочел записку и ответил:
– Мне очень жаль.
– Жаль?! – раздраженно воскликнул Гарри. – Да это безобразие! Оставить меня в дураках! Мисс Джин отнеслась ко мне, как к мальчишке, а ее фраза относительно обручального кольца изобличает не что иное, как дурной вкус. Какие кольца? Зачем они нужны? Мы не папуасы, чтобы увешивать себя безделушками, а цивилизованные люди прогрессивного века.
– Я думал, вы все-таки подарили ей кольцо, – обронил Дик.
– Варварство для дикарей! Я сроду и не помышлял о кольце. У нее уже есть и кольца, и серьги, и ожерелья. Так зачем ей еще?
Несмотря на гнев брата, Дик уловил в его голосе нотки облегчения: жениться Гарри явно не желал, однако Лесли задела его самолюбие – больное место лордов Челмсфордов не одного поколения.
– Без всякого предупреждения – вот что поразительно. Коварная особа! Только вчера была здесь и не обмолвилась ни словом.
– Вы ей не дали шанса, – сухо заметил Дик. – Вы почти не говорили с нею и, право, даже не потрудились хоть как-нибудь развлечь ее. Будьте же рассудительны и справедливы…
Гарри опустил голову и посмотрел на брата поверх своих роговых очков.
– Может, ты и прав, – с неожиданной покорностью согласился он. – Действительно, я не гожусь для брака. Мне ничего не надо, кроме книг и своей миссии. Но оказаться брошенным женщиной… – Раздражение вспыхнуло в нем с новой силой. – Каждая собака в графстве знает, что мы обручены, и теперь начнутся пересуды. Опять налетят репортеры, а я их ненавижу! Это выше моих сил – оправдываться перед ними. Им лишь бы бумагу марать, а чем – безразлично.
– Направьте их ко мне, – предложил Дик. – Я дам им все нужные объяснения.
Но и это не успокоило Гарри.
– Что заставило ее так поступить? – кипятился он. – Не исключено, что она нашла себе кого-нибудь по своему вкусу. Я очень рассержен на Артура Джина. Зачем он познакомил меня со своей сестрой и затеял помолвку?
– Оставим эту тему, – нахмурился Ричард. – Лесли приняла решение, и нужно уважать его.
Гарри рассеянно повертел письмо в руках:
– Что же мне делать?
– Послать любезное письмо, освобождая мисс Джин от данного ею слова. Ничего лучше не выдумать.
– По-твоему, она нашла себе другого жениха, да? – оживился Гарри.
– Ничего странного. Молодая красивая девушка не останется без внимания поклонников – хоть целой дюжины, – грубовато произнес Ричард. – Поступите, как я вам советую.
С сердитым бормотаньем Гарри удалился к себе в кабинет.
Итак, Лесли разорвала помолвку. Дик не знал, ликовать ему или печалиться. Неделю назад эта новость осчастливила бы его. Сегодня же он только пожал плечами, вытащил из кармана трубку и начал нервно набивать ее табаком. «Теперь отношения Артура Джина и Гарри наверняка испортятся, – рассудил он. – Следовательно, Гарри передаст свои дела другой адвокатской конторе, а это плохо». До сих пор Ричард ухитрялся покрывать долги брата Лесли и за несколько месяцев надеялся погасить их без особого ущерба для поместий. Но если оскорбленный Гарри будет настаивать…
– Его сиятельство желает вас видеть, – с невозмутимым видом доложил новый лакей.
Младший брат неторопливо отправился в дом. Гарри, по своему обыкновению, сидел за столом, зажав руками голову с взлохмаченными волосами; лоб его прорезала сердитая складка.
– Всё, Дик, мое терпение лопнуло, – объявил он. – Больше никаких отношений с Артуром Джином я поддерживать не желаю. Поручи нашим адвокатам забрать у него все дела и провести перед приемкой их тщательную ревизию. Он управляет наследственным поместьем моей матери и имеет в своем распоряжении ценностей приблизительно на пятьдесят тысяч фунтов. Если у меня пропадет хоть пенни, я отдам этого нахала под суд. Я не шучу, Дик, даю тебе честное слово. Мистер Джин выставил меня кретином на всеобщее посмешище, и я приложу немало стараний, чтобы отомстить ему.