— Что бы ты хотела съесть? – спросила она гостью, набирая номер Ти’аля. Вот уж кто не станет задавать лишних вопросов.
— Я… мне… пожалуй…
Серафим ответил почти сразу. И действительно не стал задавать лишних вопросов, когда она попросила принести двойную порцию латте, булочек и всяких фруктов. Когда через пять минут в дверь постучали, она высунулась наружу и с благодарной улыбкой приняла из рук серафима бумажный пакет.
— У тебя все хорошо? – спросил он. В отличие от Марроу, серафим даже не пытался смотреть ей через плечо, не пытался найти повод, чтобы напроситься в гости. Он был просто искренне взволнован. – Я в курсе, что Нот облажался.
— Ничего, все в порядке. Марроу оказал мне услугу. Правда, я пока еще не представляю, какую цену он за нее затребует.
— Нот должен быть более ответственным, - пожурил приятеля Ти’аль.
— Ничего он не должен, - пожала плечами она. – Уж точно не обязан думать о том, как кормить одну проклятокровную химеру.
Ти’аль грустно улыбнулся, покачал головой в унисон каким-то своим мыслям и ушел, пожелав ей хорошего дня.
Судя по тому, с каким трепетом девчонка откусывала от сдобы и как жмурилась, когда отпивала из стаканчика, она либо жила впроголодь, либо ела что-то очень невкусное. Будто разгадав ее мысли, «болванка» пояснила:
— Меня кормили кашей и давали хлеб. Не то чтобы я была недовольна, но ничего вкуснее вот этого, - она обвела угощения взглядом, - я в жизни не ела.
«Привыкай», - чуть было не брякнула Марори, но спохватилась, что не готова вселять в девчонку ложные надежды.
— И все же у тебя должно быть какое-то имя.
— У меня его нет.
— Ох, Светлые, так придумай что-нибудь.
— Мне нравится твое имя, - с искренней улыбкой умалишенного ответила гостя. – Марори. Очень красиво.
— Это исключено.
— Тогда как бы ты хотела меня называть? – Гостья разделалась с бургером и с наслаждением впилась зубами в сочную мякоть персика. Она разве что не мурлыкала от удовольствия.
— Без понятия. Точно не возьму на себя смелость давать имя… тебе.
С ее молчаливого согласия, под пытливым надзором Сатиса, девушка поднялась, подошла к столу и взяла ту самую книгу, которую Марори отняла у эрэлима. Несколько минут увлеченно листала ее, пока с улыбкой не ткнула в какую-то страницу.
— Кенна - Та, что дарит надежду отчаянным, - сказала она, показывая пальцем на иллюстрацию.
Марори подошла ближе, посмотрела на сделанный с гравюры черно-белый снимок. Светлая, мать всех серафимов. Именно она, по легендам, была той, что примиряла Светлых и Темных в самые тяжелые моменты их противостояния. И после того, как она вместе с пятью своими братьями и сестрами отдала жизнь во имя общего блага, в мире ненадолго воцарился покой.
— Хорошо, Кенна, а теперь расскажи мне все, что знаешь.
Глава девятая
— Еще раз, студентка Шаэдис!
Марори потянулась за огненными нитями Плетения, подцепила несколько пальцами словно струны невидимого музыкального инструмента, – и создала элемент огня, оформив его круглой пылающей сферой. Послушный пальцам шар невесомо парил над ладонью, то вспыхивая ярче, то на время затухая.
— Должен сказать, что не могу не отметить ваш заметный прогресс. – Не то, чтобы старший преподаватель Исандрик говорил это с той же похвалой, которую имел привычку источать на головы своих «любимчиком», но Марори чувствовала невероятную гордость. Гордость – и усталость. – Две недели назад я был уверен, что вы безнадежны, что бы там ни говорили о вашем потрясающем потенциале, который не знает себе равных. Должен признать, я погорячился. Вряд ли вам затмить более одаренных студентов, но по крайней мере я вижу, что мои уроки не выветрились из вашей головы, словно тот сквозняк.
— Да, конечно, - торопливо ответила она и опустила взгляд, стряхнув огненную сферу с пальцев, словно остатки влаги после мытья рук. Та растаяла с легким шипением, превратившись в огненные икры, которые потухли раньше, чем упали на пол. – Я очень благодарна за ваше терпение, преподаватель Исандрик.
На самом деле напыщенный старый эрэлим был совсем не при чем. Разве что частично, и то лишь своими постоянными придирками. Он, казалось, сделал все, лишь бы ее неудачные попытки подчинить Плетение стали достоянием всей группы и поводом для насмешек.
С Плетением помог справиться… Марроу. Хотела она того или нет, но невозможно было не признать, что после того, как эрэлим стал ее вынужденным «донором», что-то в их отношениях изменилось. Он больше не пытался поддеть ее по поводу и без, вел себя сдержаннее и даже в те редкие случаи, когда ее одолевал отчаянный огненный зуд под кожей, не наставлял на нее пистолет. Напротив, делал все, чтобы успокоить ее.
Марори вернулась на свое место в тренировочном зале, вспоминая, как вчера, когда ее на пустом месте одолела невыносимая жажда выпустить из себя всю с трудом сдерживаемую силу крови небеснорожденных, он просто сграбастал ее в охапку и, словно бы в насмешку, сказал, что если она тотчас не подчинит себя, то он превратится в горстку пепла. Марори была уверена, что эта «угроза» только сильнее подзадорит ее, но оказалось ровно наоборот – мысль об обугленном теле эрэлима была неожиданно болезненной.
А еще, как оказалось, он умеет хранить секреты. Не только от обитателей Эльхайма, но и от своих «шпионских» наставников. Потому что когда Кенна со слезами на глазах взмолилась не отдавать ее «чужим людям», Марори с ужасом осознала, что не может избавиться от «болванки», потому что та, как бы дико это ни звучало, была частью ее самой. Вероятно, даже более близкой, чем куклы Вандрика. Потому что, если верить словам Кенны, все ее «сестры» были похожи друг на друга, как две капли воды, в отличие от других «сестер» Марори, каждая из которых была похожа на нее лишь в общих чертах, но в остальном отличались, как земля от неба. И в тот момент, когда Марори была полностью подавлена отсутствием выхода из сложившейся ситуации, она не придумала ничего лучшего, чем обратиться за помощью к Ти’алю и… Марроу. В случае с серафимом она не сомневалась, что он сохранит ее секрет и сделает все возможное, чтобы найти самый безболезненный выход из положения. А Марроу с его связями и дополнительными знаниями о происходящем казался той самой шестерней, без которой ситуация никогда не сдвинется с мертвой точки. И, к счастью, на этот раз она не ошиблась.
После окончания практики Марори вышла из зала одной из первых и сразу же позвонила. Исандрик был тем еще деспотом и никому, даже своим выдающимся студентам, не разрешал использовать мобильные телефоны и прочие гаджеты на его занятиях. Вплоть до исключения в случае непослушания, чему Марори стала свидетельницей уже на втором занятии.
— Как она? – спросила сразу, без вступления, как только Марроу взял трубку.
— Все никак не угомонишься? – вопросом на вопрос ответил эрэлим. – Под моим присмотром, нильфешни. Аппетит у нее отличный, я бы даже сказал – жрет за троих.
«Еще бы, на ней и мяса-то не было почти - кожа и кости», - мысленно отозвалась Марори.
— Уверен, что с ней все в порядке?
На том конце связи раздался нарочито вымученный вздох. Его Марори пропустила мимо ушей.
— Уверен, что эта лысая кукла не вытворит ничего такого, с чем бы я ни справился.
— Ее зовут Кенна, - напомнила Марори, хоть в этом не было необходимости. Эрэлим знал ее имя, но никогда не использовал его. И при случае напоминал Марори, что давать девчонке имя было опрометчиво. – Встретимся в вишневом саду через два часа.
— Нильфешни, мы договорились об этом еще вчера. Я, конечно, старше тебя, но не до такой степени, чтобы ты имела моральное право считать меня старым, разбитым склерозом маразматиком.
Она, не прощаясь, нажала «отбой» и со всех ног поспешила на сборы клуба любителей разгадывать древние загадки. В «Черный дракон», куда, как позже выяснилось, ее порекомендовал именно эрэлим. Марори старалась не слишком анализировать степень его вмешательства в ее существование в стенах Эльхайма, но вывод был слишком очевиден, чтобы его игнорировать – Марроу был практически везде.
Заседание клуба обычно происходило в малой библиотеке Эльхайма, на одном из самых нижних этажей, неподалеку от тренировочных залов. У Марори оставалось ровно десять минут между занятиями, так что есть приходилось на ходу.
Крэйл позвонил в тот момент, когда она, откусив слишком большой кусок бутерброда, отчаянно пыталась его прожевать и при этом не стать посмешищем на радость всем встреченным эльхам. Поэтому трубку взяла не сразу.
— Я тебя не отвлекаю, Кусака? – спросил он вместо приветствия.
— Ни от чего такого, что бы я ни была готова бросить ради общения с тобой. – Марори поздно сообразила, что сказала слишком много сокровенного, поэтому смущенно кашлянула, одновременно радуясь, что шанатар не может видеть ее покрасневшие щеки.
— Я узнал про Крээли.
— И? – Она пыталась заставить себя поверить, что его голос звучит так же, как и всегда, и ей просто кажется, что Крэйл напряжен и явно собирается сказать что-то такое, что придется ей не по душе.
— Дамиан дал нам доступ в архивы, мы проторчали там кучу времени, но никого с именем «Крээли» среди Темных не нашли. Зато я раскопал несколько мифов о том, что существовал Тринадцатый Темный. Точнее, Тринадцатая.
— И что это за мифы?
— Я сделал сканы страниц и отправил их тебе на «электронку». Но если хочешь знать мое мнение – это какая-то ерунда, просто сказка, чтобы пугать на ночь непослушных детей.
— Где-то я это уже слышала… - пробормотала она в ответ, спохватилась и спросила: - Поэтому ты такой встревоженный?
— Я надеялся, что ты не поймешь. Ни фига не умею притворятся.
— Мне это нравится, - не смогла промолчать она. – Что стряслось, Клыкастый?
— В Мараабаре снова неспокойно. Два дня назад кто-то устроил новый Разрыв, часть дра’морцев отправили туда для помощи. Дамиан оставил нас, чтобы мы прис