В воздухе пахло чем-то горьким и едким. Вздохнешь поглубже – и в горле застревает кашель.
Шли медленно, заглядывая в каждый кабинет, в каждую аудиторию. Ни звука, ни движения. Странно, что за всеми перипетиями лампы под потолком все еще светили – тусклым болезненным светом, но светили.
Несколько раз Крэйлу казалось, что в затененном углу очередного кабинета что-то двигается. Но стоило моргнуть, всмотреться – и движение исчезало.
— Где трупы? – спросил Кулгард.
— Мы не успели забрать тела… - ответил Ираэль.
Выжидающую тишину нарушил далекий крик.
Послышалось или нет? За всей этой чертовщиной уже и не поймешь.
Бойцы напряглись, вслушиваясь, но не остановились.
Крик повторился. Долгий и протяжный, отчаянный, будто звучал из самого Хаоса.
Ираэль первым перешел на бег. Они больше не проверяли кабинеты, устремившись туда, откуда доносился… уже не крик – вопль.
— Это в демонстрационном зале! – почти выплюнул небеснорожденный.
Как ни странно, но двери в зал оказались не заперты. Ираэль, видимо, ожидавший сопротивления, ворвался в них, точно таран. Двери распахнулись, с силой ударились о стены.
Источник крика располагался у самой сцены, в кругу из разбросанных кресел. Там, извиваясь и корчась в судорожных конвульсиях, росло очередное «дерево», вот только ветви его, превратившись в тонкие жгуты, не уходили в стену и потолок, а спускались густой махрой почти до самого пола, где плотно опутывали человека. Тот, окровавленный, с опущенной головой, стоял на коленях и уже не кричал, а лишь еле слышно стонал. Рядом с ним медленно и даже вальяжно прохаживалась… почти точная копия Марори – абсолютно голая, разве что измазана в какой-то полупрозрачной слизи, лысая и с огромными язвами, покрывающими большую часть тела.
Крэйл сглотнул, ощерился.
Он знал ее… вернее, знал о такой, как она, со слов Мар. Они встретились там, у сошедшего с путей поезда, – с тварью, которая стремилась завладеть тамакатой. И вот она снова вывалилась из Хаоса. Только не похоже, что в поисках чего-либо.
— Отойди от него! – взревел Ираэль.
Создание Хаоса обернулось, по ее лицу скользнул страх, глаза стрельнули из стороны в сторону, будто тварь искала путь к отступлению. Но Крэйл успел заметить, как быстро страх сменился самодовольной ухмылкой. Осознание этого кольнуло ощущением нависшей опасности как раз тогда, когда двери за спиной с гулким грохотом захлопнулись, а по их поверхности зазмеились тонкие отростки, покрывая ее сплошной частой сетью.
Человек под «деревом» дернулся, удерживающие его жгуты натянулись и подняли его над полом. Они не просто оплетали его, они проникли в него, пробились под кожу, где теперь судорожно сжимались. Изо рта, носа и ушей несчастного брызнула кровь. Он попытался закричать, но с губ сорвался лишь глухой всхлип.
Крэйл успел перехватить взгляд Ираэля – полный боли и ненависти. А потом небеснорожденные бросились на помощь собрату. Широким полукругом, перепрыгивая через поломанную мебель, они неслись к проклятой твари, что стояла, опустив руки и наблюдая за их приближением.
— Подожди… - остановил Кулгарда Крэйл.
Кто-то бы назвал их ожидание трусостью, но шанатару было плевать на то, кто и что о нем подумает. Слишком безропотно тварь отдавалась противнику, слишком сильно все происходящее походило на новую западню.
Небеснорожденные почти добрались до создания из Хаоса, когда жгуты, удерживающие человека в воздухе, метнулись в разные стороны. С хрустом и треском рвущейся плоти несчастный обратился в ничто, в набор отдельных фрагментов, которые, отброшенные прочь, разлетелись по всему залу. Потоком брызнула кровь.
Кто-то из небеснорожденных выпустил в тварь россыпь золотистых бликов. Еще кто-то вызвал у нее под ногами вспышку слепящего белого пламени.
И только теперь та, что была похожа на Марори, бросилась в сторону. Но прежде успела вскинуть перед собой руку, резко сжать пальцы в кулак. Небеснорожденные полетели на пол, точно подкошенные, будто враз лишились всех костей. А она, объятая огнем, визжала и каталась рядом.
— Пора! – бросил Крэйл.
Он понятия не имел, что сделало порождение Хаоса – то ли остановило для нападающих время, то ли просто парализовало их. Разбираться в тонкостях ее способностей не было ни малейшего желания. Шанатар шел убить и не дать раскрыться в полной мере.
— Один раз я уже сделал это, - прошипел он вполголоса.
Его прыжок был резким и высоким. С разбегу взвившись почти под самый потолок, он камнем рухнул на псевдо-Марори. Но та успела отпрянуть. Обожженная и дымящаяся, она, тем не менее, не выглядела сломленной.
Выброшенная рука перед собой.
Крэйл почувствовал, как внутри все сжимается и застывает, как воздух леденеет в легких, а мир стремительно погружается в темноту. Но рефлексы сделали все за него. Шаг, взмах мечом. Будто в полудреме, он видел, как медленно, непозволительно медленно сталь рассекает воздух, продирается сквозь него, будто сквозь вязкую клейкую субстанцию. Видел, как дергается в попытке увернуться порождение Хаоса. Видел тот момент, когда клинок отыскал цель. Кисть с искривленными пальцами взмыла в воздух, за ней протянулась россыпь капель крови.
Крэйл упал на одно колено.
Порождение Хаоса отступило на шаг, обхватило здоровой рукой культю. А потом ее просто снесло. Огромный топор врезался ей в спину и отбросил под «дерево», под самые свисающие жгуты.
— Совсем старый стал, - послышался голос Кулгарда. – С девчонкой справиться не можешь. Давай я тебя на пилатес запишу, в группу, кому за сотню перевалило. А то поранишься еще в качалке.
Он протянул шанатару руку. Тот поднялся. Силы возвращались, но перед глазами все еще плыло.
— И не говори – годы берут свое.
— Я не понял… - Кулгард нахмурился, посмотрел куда-то вверх. Крэйл поднял взгляд. Тонкие жгуты-щупальца, которые на части разодрали небеснорожденного, опутали тело псевдо-Марори и подняли ее высоко над залом. Но что самое поганое – страшная рана, нанесенная ей топором Кулгарда, затягивалась буквально на глазах.
— Кажется, сейчас нам снова вставят, - прохрипел Крэйл.
— Согласен, надо приводить их в сознание и валить, - на ходу бросил Кулгард, направляясь ко все еще неподвижным небеснорожденным.
Он едва успел склониться к ближайшему, когда Крэйл ошарашил его громким окриком:
— Назад!
Кулгард отпрянул, почти отскочил – и вовремя: его едва задел, но не успел ухватить очередной жгут. Такие же тянулись к обездвиженным телам, оплетали их, подтягивали вверх.
— Руби их! – заорал шанатар и бросил напарнику один меч. Глупо сейчас лезть за топором в самую шевелящуюся гущу.
Какое там руби…
Жгутов-щупалец было так много, а действовали они столь слаженно и четко, что даже малейшая оплошность со стороны двух проклятокровных, пытающихся хоть немного проредить их число, тут же приводила к неминуемому тугому плену, из которого лишь с огромным трудом удавалось вырваться. Куда удачнее действовал фэлфаэр Кулгарда. Бронированная помесь человека и краба орудовала одними лишь руками, увенчанными длинными зазубренными когтями, но делала куда больше, чем оба проклятокровных.
— Я разорву вас на куски… - послышалось сверху громкое шипение. И тут же за сценой раздался треск чего-то ломающегося, рев. Кто-то очень рвался в зал. И этот кто-то явно спешил на зов недобитого порождения Хаоса.
Крэйл отодрал от себя щупальце, уже было обхватившее его за горло, отступил, выискивая взглядом нового противника. В стороне сверху что-то грохнулось, прямо под ноги фэлфаэра. Тот небрежно отбросил неподвижное тело за себя, в центр зала – небеснорожденный, уже пришедший в себя, но еще слабый.
А ведь эта дрянь его боится… жгуты-щупальца не только не пытались добраться до фэлфаэра, но, напротив, подергиваясь, точно в агонии, отступали. И монстр этим отлично пользовался, кромсая и терзая их, все ближе подбираясь к плененным людям.
Второй небеснорожденный полетел на пол. Но рассмотреть его у Крэйла уже не было времени. Те, кто торопился на зов псевдо-Марори, вынырнули из-за сцены. Точнее, вырвались из-за нее, разнося в щепы все вокруг - с десяток тварей, свитых из студенистых белых нитей, разъяренных и жаждущих крови. С такими встретилась Мар, с такими теперь приходилось сражаться Крэйлу и Кулгарду. Но не просто сражаться, а пытаться не допустить их к небеснорожденным на полу.
Продержаться, хотя бы немного. Потом будет проще.
А пока приходилось быть одновременно в нескольких местах. Метаться из стороны в сторону, уворачиваться, колоть, рубить, отводить и принимать на себя удары. И все равно они не успевали. Их теснили яростным напором и жизнестойкостью. И сразу набрасывались на тех небеснорожденных, до кого могли дотянуться, разрывали их и тут же заглатывали еще трепещущую кровоточащую плоть.
В полумраке зала что-то сверкнуло. Яркий росчерк вонзился аккуратно в затылок студенистой твари. Та взвыла, поднялась на дыбы, обернулась, но лишь затем, чтобы второй росчерк угодил ей в глаз. Крэйл поднырнул под создание Хаоса, глубоко вонзил в брюхо меч, рванул его сверху вниз. Вонючие, дымящиеся внутренности едва не накрыли его с головой.
А из-за сцены, следуя проторенной тропой, проделанной созданиями Хаоса, бежали остальные Потрошители и несколько небеснорожденных. Плетение вспыхнуло в руках мастеров, окутало зал мерцающей дымкой, в которой яркими вспышками родились призрачные клинки. Крэйл, даже отбивающийся сразу от двоих монстров, не сумел сдержать улыбки: и кто кого спасать пришел?
Дальнейшая схватка превратилась в кровожадную бойню. Порождения Хаоса не желали, да и не умели отступать. Они бились тем яростнее, чем меньше их становилось, но противостоять слаженным действиям двух академий оказались не в состоянии. Вот только последнее слово осталось все равно за псевдо-Марори. Зависнув высоко над полом, она завизжала так, что разом полопались все люстры, осыпавшись мельчайшими осколками. Некоторые закрывали ладонями уши и падали на колени, не в силах терпеть острую боль, некоторые отступали, пятились, будто несколько шагов могли что-то изменить, но их ноги тоже подгибались.