Хищника, возвращавшегося с неудачной охоты, подстерегли на опушке, «украсили» аж тремя сферами умиротворения, надежно зафиксировали моим прессом, цепкими корнями и колючим побегом, немного подождали, вырезали Искру с энергетическими узлами и вернулись в подвал. А там снова развили бурную деятельность — достали из рюкзака Уфимцевой двуспальный надувной матрас и небольшой ручной насос, накачали ложе и не без труда втиснули в слишком узкое «помещение». Потом добавили антуража, соорудив в одном из углов схрон под НЗ, затолкали под матрас один «забытый» носок, протоптали тропинку к собственноручно выкопанной яме для мусора и так далее. В итоге умотались. Да, несмертельно, но прилично. Вот я и решил перестраховаться. То есть, использовать «базу подскока» по назначению.
Девчата, конечно же, обрадовались. И после совместной прогулки до ветру быстренько накрыли матрас одним из спальников. Пока я перекрывал лаз «дверью», застелили ложе простыней, соорудили подушки из запасного шмотья, затолкали все рюкзаки в единственный свободный угол и легли. А после того, как я приполз обратно, попросили поработать кондиционером. То есть, остудить пару самых массивных бревен арктической стужей, чтобы мы не упарились.
Предложение было дельным, ибо к этому времени воздух прогрелся градусов до двадцати восьми, и нам было жарковато.
Выстудил. Потом разулся, развернулся к ложу и невольно вздохнул — вот так, втиснутым между нерукотворных «стен», оно не тянуло даже на гордое звание «полутораспальное».
— Ничего, втиснемся! — оптимистично заявила Оля, а Уфимцева ткнула нас носом еще в один «большой плюс»:
— … и добавим убедительности легенде о том, что я с вами сплю!
Я усмехнулся, втиснулся между «стеной» и супругой, уже лежащей на левом боку и прижимавшей к себе Свету, кое-как пристроил правую руку на тушку жены и помешал развеселившимся подружкам разойтись:
— Девчат, отсюда до теперь уже нашей секретной заимки порядка двух с половиной суток безостановочного движения рывками на вашу предельную дальность. Поэтому нам желательно как следует восстановиться. Проход, если что, я заложил очень добросовестно, а блокировка запахов у нас давным-давно загнана в фоновый режим. В общем, повеселимся как-нибудь потом, ладно?
Как я и рассчитывал, этого внушения хватило за глаза — любительницы пошутить мгновенно посерьезнели и почти одновременно кивнули. Поэтому я закрыл глаза, расслабился и отключился. А «через мгновение», почувствовав вибрацию будильника на механических часах, огляделся прозрением, увидел шесть энергетических структур третьего и одну второго ранга, но достаточно далеко, поморщился от покалывания в основательно затекшей левой руке и услышал ехидный смешок Уфимцевой:
— Черт, знай я, что спать в три «ложечки» в жуткой тесноте настолько волнительно, проснулась бы пораньше!
Я приподнял голову над плечом Ольги, понял, с чего так угорает мелкая, убрал руку с ее груди и виновато вздохнул:
— Прости, тут действительно тесновато…
— А за что прощать-то? Мне все понравилось!
— Эта ладонь не может не нравиться… — философски заметила супруга, почувствовала, что я расстроился, и успокоила: — Игнат, перестань обращать внимание на ерунду: во-первых, мы находимся в рейде, а тут свои законы, во-вторых, Света знает, как ты к ней относишься, и просто развлекается, и, в-третьих, это чудо давным-давно стало неотъемлемой частью нашей семьи. Ибо безумно любит и тебя, и меня, и Иру.
— Так и есть: знаю, развлекаюсь и безумно люблю! — подтвердила мелкая, кое-как развернулась на месте и с непередаваемым чувством поцеловала Олю в щеку: — Спасибо: фраза «неотъемлемая часть семьи» — это самое приятное, что я слышала за свою жизнь.
Если бы не увлажнившиеся глаза «ребенка», я бы выдал что-нибудь типа «Ну что, семейка, начинаем шевелиться?», а так неожиданно для самого себя взял и усилил эффект от слов жены:
— Оль, ты забыла добавить, что и мы так же безумно любим ее.
Мелкой поплохело еще сильнее, поэтому, благодарно поцеловав и меня, она в мгновение оказалась возле лаза и «недовольно» заворчала. Видимо, в попытке не расплакаться:
— Ну, и чего лежим? У нас на носу тяжелейший марш-бросок, а вы нагло расслабляетесь!
Мы ее, конечно же, услышали — быстренько обулись, собрались, навели в «логове» правильную красоту в расчете на появление «соглядатая», кое-как вытащили наружу рюкзаки под активированными накидками с отводом глаз, закинули за плечи и втопили. К ближайшей речке, замеченной в мой прошлый визит к этим местам. Перекусили на берегу. Там же справили нужду и рванули на запад. В режиме максимальной скрытности, то есть, перед каждым рывком вкладываясь в точку выхода окаменением и тонусом, во влажных и топких местах добавляя водомерку, пряча запахи, прячась под невидимостью и при любой возможности путая следы в «попутных» ручьях, на скальных выходах и так далее. Впрочем, самое главное было не это — мы обходили стороной абсолютно все зверье, попадавшееся на пути.
Первые сутки передвижения в таком сумасшедшем режиме нам за глаза хватало восстановления за счет бодрячков. А утром тридцать первого мая, то есть, примерно часах в двадцати от «моей» расщелины начала сдавать Света. Нет, не стонать и жаловаться, а именно сдавать — ее энергетическая система чуть-чуть поблекла, а в перемещениях «силуэта» пропала прежняя точность. К этому моменту моральной усталости хватало и у меня, но в какой-то момент я все-таки заметил эти изменения, мысленно схватился за голову, чуть-чуть скорректировал направление движения, допрыгал до ближайшего ельника и загнал девчонок под первую попавшуюся ель с широкой «юбкой» из нижних лап.
— Мы что, уже пришли? — удивленно спросила Ольга, а мелкая, которой, судя по всему, было все равно, молча рухнула на спину и расслабилась.
— Пока нет… — ответил я и виновато вздохнул: — Остановились на долгий привал: я переоценил вашу выносливость и невольно загнал. Простите, девчат, я просто очень хотел вас побыстрее порадовать!
— Мы знаем… как ты к нам… относишься… — вымученно пробормотала мелкая. — И вовсю предвкушаем… радость… к которой ты… нас ведешь… Хоть этого, наверное… не видно… Кстати, скажи, пожалуйста… мы ведь сейчас… где-то в «четверке», верно?
— Верно.
— А до твоей… секретной заимки… еще почти сутки пути… так?
— Так.
— Получается, что… она находится… в «троечке»?
— Ага. И чем больше времени мы на ней проведем, тем быстрее возьмем следующие ранги.
— Игнат, мы с Олей… стали Витязями… только двадцать второго марта!
— … медитируя в «шестерке»! — напомнил я. — А мы продолжим работать над собой в полноценной «тройке». Вопросы?
— Вопросов нет… Есть желание… зацеловать тебя… до полусмерти. Но нет сил… Поэтому я отложу… это дело… на сутки-двое… — пробормотала она, закрыла глаза и вырубилась!
— Медитации в «тройке» — это сильно… — задумчиво отметила супруга, невидящим взглядом уставившись мне в плечо. Потом ушла в свои мысли. А секунд через пятнадцать вернулась в реальность, легла рядом с Уфимцевой. ласково убрала с ее лица непослушную прядь и посмотрела мне в глаза: — Да, медитации в «тройке» — это развитие Мечты. Но в данный момент я думаю о другом. Слушай внимательно: эта девочка умоталась вусмерть, но держалась до слова «привал». А во время боя с медведем второго ранга, не задумываясь, перетянула его внимание на себя и, тем самым, не позволила нас добить. Достойно, верно?
— Да… — кивнул я.
— В данный момент она к нам тянется всей душой, отдает нам всю себя и не мыслит жизни вне команды. Поэтому в Большом Мире каждый божий день добавляет нам толику счастья, а тут, в Пятне, помогает выживать. И в том, что мы постепенно сыгрываемся все лучше и лучше, не без труда, но справляемся с высокоранговым зверьем и возвращаемся домой живыми и здоровыми, есть и ее заслуга. А теперь представь, что наше чудо увел какой-нибудь очередной Паша. Увел насовсем и только потому, что ты держишь эту девочку пусть на небольшом, но все-таки расстоянии. Скажи честно: у тебя не отомрет та часть сердца, которая уже отдана ей?
Глава 12
1 июня 2513 по ЕГК.
…К расщелине прискакали первого июня в десять с минутами утра и в очень сильный ливень. Со скальной подготовкой у девчонок было не очень, поэтому я вытащил из рюкзака две самые простые альпинистские «системы» и небольшую бухту веревки, приобретенные как раз на этот случай, замучил и без того вымотанных напарниц объяснениями и, добившись понимания, по очереди спустил к началу скальной «трассы». Потом отправил туда же все три рюкзака, дождался, пока Оля прищелкнет их к карабинам, вдетым в проушины крючьев, и с огромным трудом «пробежался» по зацепкам.
Второй этап спуска тоже дался нелегко, но в какой-то момент мы все-таки оказались на дне «тренировочной заимки» целыми и невредимыми, что, признаюсь честно, удивило.
Будь Оля со Светой в состоянии соображать, я бы устроил им экскурсию по той части расщелины, которая сохранилась после «перепланировки». А так поднял по грубым каменным ступеням, с недавних пор ведущим к началу наклонного коридора, затащил в пещеру для медитаций, прислонил к стене и попросил потерпеть еще немного. Потом в темпе накачал и застелил второй надувной матрас, помог живым зомби разуться и раздеться, уложил, накрыл и разрешил выключаться.
Они засопели буквально через пару мгновений, а я невесть в который раз за последние двадцать два часа приложил себя бодрячком и поплелся искать местную версию Дайны.
Поворотная каменная стенка, согласно проекту, начерченному Иришкой перед моим предыдущим визитом в это место, нашлась в преддверии грубо вырубленной кабинки туалета. Толкать ее не пришлось — «Паук», дежуривший с той стороны, открыл ее за миг до моего появления и впустил в «потайной» коридор. До проекции «Носорога» я добрался достаточно быстро, «взмыл» в десантный отсек, дал БИУС-у возможность обновиться, выслушал короткий, но информативный доклад, от всей души похвалил помощницу за все, что она для меня делает, и признался, что дико устал. Операционный стол манил со страшной силой, но я заставил себя спуститься вниз, все по тому же коридору выбрался из огромного каменного склепа, в котором мы спрятали штурмовой бот, на автопилоте добрался до девчонок, упал рядом с супругой и отъехал.