И правильно боялась. Юра, проводив Ольгу до автомобиля, в котором жена погибшего прибыла на погост, вернулся к подруге нахмуренным. Точнее, похоже, разозленным.
– Что не так? – сразу спросила Ника.
– Да… – друг досадливо поморщился и взмахнул рукой. – Просто… Ты эту тачку видела?
– Не рассматривала, – призналась девушка. – Но так, издали, на прокатный транспорт не похожа.
– Вот именно. Такой внедорожник стоит, как моя квартира, – Юра направился к водительскому месту своей старой «Ауди». – И водитель там не рядовой. Мужик не выходил, а просто ждал Олю на месте. Но, похоже, они знакомы. Не как с таксистом. А прямо приятели. Не знаешь, кто такой?
– Понятия не имею, – Ника немного удивилась. И самим обстоятельствам и реакции Юры. – Может, ее начальник. Вроде бы, по слухам, он не плохой мужик. Мог и помочь ей.
– Нет, – заводя мотор, уверено заявил Юра. – У него обычный «Рено Логан». И сам он лет на десять старше меня. А этот…
– Чего ты так завелся? – удивилась девушка.
Друг промолчал, но было видно, он раздосадован. Когда автомобиль уже въехал обратно в город, по дороге к ресторану, где они собирались отмечать поминки, Юра более-менее успокоился.
– Вовка мне совсем не нравится, – поделился он доверительно. – Знаешь, он у гроба стоял с таким видом, будто ему Сашка чужой совсем. И весь такой неуверенный, будто под кайфом. Походка не твердая, хорошо, хоть руки не трясутся. Хотя зрачки, вроде, в норме.
– Горе каждый переживает по-своему, – напомнила Ника. – Мы с тобой тоже слез не льем.
Это было правдой. Она сама на себя поразилась, на то, с каким странным спокойствием, почти безразличием, положила на грудь Сашки цветы. Будто это и не он. Хотя… на самом деле, то тело в гробу, это уже, и правда, не Сашка. Только его след.
Август в этом году выдался жаркий. Заказывая кафе, Ника осмотрела предлагаемый зал, и поняла, что там слишком душно. Хозяин предложил крытую веранду. Это был выход. И сейчас во дворе кафе стояли гости, официанты накрывали столы, расставляли бокалы и бутылки. Снова по договоренности, из меню была выбрана только часть блюд: всякие нарезки, сыр, колбаса и фрукты. Ника не без мстительного удовольствия решила, что Ольга все же обязана внести хоть какой-то вклад в похороны мужа. Приготовлением еды, по сути, она заставила заниматься сестру. Ольга ухватилась за дело с каким-то почти детским воодушевлением, уверяя, что обязана приготовить любимые блюда мужа. Сейчас вся эта снедь должна была разогреваться в кухне кафе. И сестра должна была руководить застольем.
– А вот это уже слишком! – пробурчал разозленный Юра, и непривычно громко хлопнул дверцей своей машины.
Ника проследила за его взглядом. Гости собрались в неровный полукруг, кто-то курил, кто-то общался с приятелями. Ольга стояла на крыльце кафе, отдельно от остальных. Но не одна. Она опиралась, чуть ли не висела, на руке мужчины. Высокого, одетого в черный кожаный пиджак, темные джинсы и серую футболку. Волосы у него тоже были черные, густые, сзади коротко пострижены, а на глаза падала челка, довольно длинная, разделенная рваными прядями. Эта прическа придавала ему какой-то нахальный, вызывающий вид «плохого парня». С таким смазливым личиком, он смотрелся бы неотразимо.
Но Ника отметила, что вот конкретно в это минуту, красавчиком его не назовешь. Слишком бледная и тонкая кожа, а потому, когда он вот так зло прищуривался, под глазами становились очень заметны мелкие морщинки, темные тени. Губы тонкие, сейчас недовольно поджаты, почти незаметны, так, чуть неровная линия. Раздражение Яна было ощутимо даже на расстоянии.
Девушка такому его настроению даже обрадовалась бы, но не здесь и не сейчас. Появление молодого человека на похоронах Сашки, да еще и то, как собственнически обращалась с ним сестра, Нику взбесило не меньше, чем Юрку. Но сцены устраивать она не собиралась.
Ускорив шаг, оставив позади друга, девушка отправилась в зал, откуда, как она знала, можно пройти в кухню. Закончить бы быстрее этот чертов банкет и свалить отсюда, как можно дальше.
Он поймал ее за руку, почти посреди зала.
– Ника?
Девушка обернулась.
– Что ты тут делаешь? – прозвучало это официально холодно. – Ты знал Сашу?
– Нет, – признал Ян. – Меня попросила о помощи Ольга.
– И как давно ты с ней знаком? – задала Ника следующий вопрос.
– Со вчерашнего дня, – молодой человек чуть пожал плечами.
– Очередной акт альтруизма? – скрыть злую иронию она не смогла.
– Вроде того, – знакомая полуулыбка, от которой на его щеке появилась очаровательная ямочка. Та самая, что вызывала у девушки такое раздражение.
Но не в этот раз.
– Понятно, – ровно сказала Ника, осторожно, почти бережно высвободила свою руку из его пальцев, повернулась и отправилась дальше, в сторону двери в кухню.
У Яна возникло какое-то странное ощущение потери. И он этого испугался. Нет, конечно, бывало, что его унижали, оскорбляли. Но еще никогда не случалось такого. Казалось, только что Ника просто вычеркнула его из своей жизни. Будто разорвала разом все связи, будто он перестал для нее существовать. Это было незнакомое и реально жуткое впечатление.
Он в тот момент не думал о деле, о проклятом кулоне, о задании Давида. Он просто понимал, что должен попытаться ее вернуть. Как-то исправить… Для себя. Ян снова быстро догнал ее, развернул девушку к себе, положил теперь руки ей на плечи. Они стояли недалеко от окна, откуда хорошо было видно крыльцо.
Ян честно надеялся, что такое наглое обращение заставит ее сопротивляться, спорить или даже скандалить. Тогда все было бы в порядке. Если есть хоть какие-то эмоции, значит, еще есть шанс. Но… Ника не сопротивлялась. Просто застыла напротив него, просто смотрела ему в глаза. Все так же равнодушно. Будто бы сквозь него на самом деле.
– Послушай, – начал молодой человек. – Я просто встретил ее вчера в супермаркете. У нее порвался пакет, я помог собрать продукты. А потом она рассказала про похороны мужа, про сестру по имени Ника. Я счел это странным совпадением. Думал проверить, увижу ли тебя.
Это был красивый подход. Якобы вынужденное признание, что он хотел ее встретить снова. И главное, Ян надеялся, что Ника поймет, что он не привык оправдываться. Должно было бы сработать. В конце концов, эта версия была правдива на восемьдесят процентов.
– Ладно, – спокойно отреагировала девушка. Так же безэмоционально. Да многие дома с холодильником разговаривают приветливее!
– Ника! – Ян привлек ее ближе. Сознательно провоцировал. Наклонился к самому ее уху, как день назад в ночном клубе. – Хочешь честно?
Он сознательно выбрал этот тон. Довольно сухой и циничный.
– Не думаю, что для тебя будет новостью факт, что твоя сестра истеричка и манипулятор. Эти ее отчаянные взгляды больного щенка, дрожащие губки и трагичное заламывание рук! Она полтора часа рыдала и ныла! Мне мои нервы дороже. Но это же не значит, что я в восторге от идеи изображать свадебного генерала на совершенно иного рода мероприятии!
Ян даже не стал отстраняться, только чуть повернул голову, чтобы видеть ее глаза. И…у него было ощущение, что где-то совсем рядом треснул лед. В ее лице почти ничего не изменилось, но молодой человек ощутил, что Ника …вернулась? Он даже не знал, как правильно это назвать.
– Потом поговорим, – сказала девушка, вроде бы так же ровно, но… теплее, что ли. – Сейчас я просто хочу, чтобы это все быстрее закончилось.
– Ради этого «потом поговорим», может, все же дашь мне свой номер телефона? – осведомился Ян. – Вообще, наше взаимное раздражение, это больше, чем безразличие, в каком живут некоторые женатые пары.
– Сейчас сюда может кто-то войти, – пояснила девушка. – Не хочу, чтобы нас видели вместе. У тебя сегодня и так слишком скандальная роль. Как только приедет Мегера, все станет намного хуже.
– Кто? – он непонимающе нахмурился.
– Мать Ольги, – Ника, будто и не замечала его близости, повернув голову, она осматривала двор через окно.
Он увидел, как меняется ее выражение глаз. Становится злым и расчетливо-решительным. И в этот раз причиной был явно не он.
– Уже здесь, – презрительно заявила девушка. – Если день неудачный, так по полной!
Ника на миг оторвалась от окна, в котором наблюдала за Мегерой. Наконец-то посмотрела на Яна.
– Даже несколько обидно, – саркастично выдала она. – Ее дочь отхватила такого альтруиста! А чуть Оля сцепится с матерью, все равно начнет звать меня.
– Могу поработать твоим щитом, – предложил молодой человек. – Ко мне грязь не пристает.
– Тем хуже, – меланхолично отозвалась Ника и снова уставилась в окно. – Такие ей не интересны.
– А чего она явилась только сейчас? – поинтересовался несколько презрительно Ян. – Похороны закончились. Уже поминки.
– Ты серьезно? – ее тон был не лучше. – Она что, по-твоему, пришла бы зятя хоронить? Нет! Пожрать она явилась. И развлечься.
– Но…
– Черт! Сюда идут. Тихо! – Ника перешла резко на шепот. При этом девушка приложила пальчик к его губам. Яна это развлекало.
Они застыли, слушая шаги за окном. Кто-то поднимался медленно по ступенькам крыльца.
– Хвостом вертеть, это и есть твоя занятость? – осведомился женский язвительно-злой голос.
Яна реплика впечатлила, и он постарался разглядеть говорившую. Из окна можно было увидеть, как на крыльце стоит Ольга, а рядом с ней полноватая женщина, на голову ниже дочери. На Мегере было надето ярко-синее платье с довольно глубоким для дамы такого возраста вырезом «каре», отделанным жиденькими черными кружевами. Видимо, это была единственная дань трауру. Седые неровно крашеные волосы мать Ольги собрала в какой-то замысловатый узел. Лицо у нее было даже в чем-то миловидным, немного похожим на Ольгино, только толще, и черты жестче. Хотя, возможно, это уже не от природы, а в силу характера.
– Мама, я мужа хороню, – ожидаемо обижено ответила женщине дочь.
– Под ручку с каким-то мужиком? – Мегера выразительно подняла выщипанные брови. – Я видела, как ты на нем висла. Понятно, что тут нет времени матери лекарства завести.