familia, чтобы тот не лез на рожон.
«Севджи, тебе следовало бы все это услышать. Мы с тобой были чертовски близки к цели.
Но ты велела мне не злорадствовать, потому что это непривлекательно».
Он с трудом сосредоточился на человеке в инвалидной коляске.
– Изабелла Гайосо жива?
– Нет, она умерла несколько лет назад. Онбекенд вскользь упоминал об этом, когда мы с ним встретились в Нью-Йорке. Похоже, она выросла в крайней нищете, а такие вещи впоследствии, конечно, дают о себе знать. Насколько мне известно, сам Бамбарен выжил в детстве только по счастливой случайности. Все его братья и сестры умерли.
– Бамбарен знает, что у него был еще один сводный брат?
– Нет, второго мы не задействовали. Для того чтобы наладить нужные связи с Брэдбери и Уэльсом и быть при этом достаточно убедительными, хватило и Онбекенда. Это потребовало времени, но он уверил familia на Марсе, что между кланами в Лиме и на Альтиплано пробежала черная кошка. – Исхудавшие плечи под серым шелком пижамы поднялись и опустились. – Насколько я понимаю, это недалеко от истины.
– И Меррин не знал, кто его нанял?
– Для начала Меррин не знал, что у него есть близнец. Как я уже сказал, Онбекенд обнаружил этот факт только благодаря «Ответу скорпиона». У Меррина доступа к этим данным не было. Вы видели Онбекенда; он сделал пластическую операцию, когда в девяносто четвертом ушел в подполье. Между близнецами больше не было сходства.
Карл вспомнил, как почуял что-то знакомое в чертах другого тринадцатого в ту ночь, когда подстрелили Севджи.
– Нет, сходство осталось. Если искать его, то найдешь.
– Ну, насколько я понимаю, наём Меррина шел по каналам марсианской familia. Сомневаюсь, что Меррин и Онбекенд видели друг друга на экранах. Обе familia знали только, что там какое-то личное дело, и что тут, на Земле, для него понадобился определенный исполнитель, а именно – Меррин, и если его не удастся задействовать, то сделки не будет.
– А Меррин? – заинтересовался Нортон. – Что ему сказали?
Еще одно пожатие хрупких плеч.
– Что на Земле у него остались друзья, которые хотят его возвращения и обеспечат новыми документами и возможностью исчезнуть без всяких хлопот. Мы придумали очень привлекательную упаковку.
Нортон ошеломленно покачал головой:
– Так Онбекенд просто продал собственного брата? Близнеца?
– Да, Онбекенд им пожертвовал. Ну и что? – Ортис махнул рукой. – Они никогда не были знакомы и даже не встречались ни разу. Какая связь могла между ними возникнуть?
– Не в этом суть! – Но теперь Нортон смотрел на Карла: – Христа ради, ведь это был его брат!
– Суть именно в том, – тихо сказал ему Карл, – что тринадцатые не способны на абстрактную преданность, Том. Такими уж нас создали.
– Но… Бамбарен! – вскинул руки Нортон. – Совершенно абстрактные узы родства.
Ортис издал сухой смешок:
– Да, Онбекенд эксплуатировал их с большой выгодой для себя.
– Бамбарена использовали, – глядя сверху вниз на Ортиса, сказал Карл, – так же, как и всех остальных. Как «Ответ скорпиона», как «Гуманитарные ценности». Как Онбекенда и Меррина. Все плясали под вашу дудку.
– Мистер Марсалис, поймите, пожалуйста…
«Достаточно».
Карл схватил Ортиса под мышки и одним резким рывком вытащил из инвалидной коляски. Казалось, тот совершенно ничего не весит, а может, это подключился меш… или гнев. Ортис трепыхался и пинался, но вяло. Карл мгновение словно держал директора КОЛИН в объятиях, успев отступить от тревожной кнопки на подлокотнике, а потом аккуратно положил его на полированный деревянный пол.
– Погодите, вы же не можете…
Но голос Ортиса был таким же слабым, как его сопротивление. Карл опустился на колени и прижал руку к груди директора КОЛИН, чтобы тот лежал спокойно. Склонился к нему и с бесстрастным лицом сказал:
– Я вас знаю, Ортис. Повидал таких, как вы, вещающих с каждого экрана и каждой трибуны на двух планетах, и вы, на хер, никогда не меняетесь. Вы лжете губожевам и лжете себе, чтобы губожевам проще было вам поверить, а когда начинаются смерти, выражаете сожаление и придумываете оправдания. Но в конечном итоге вы делаете все, что делаете, потому что считаете, будто имеете на это право, а на остальное вам плевать. Если вы действительно подозревали Джеффа Нортона, если вы знали, что он за человек, то могли бы прижать его, узнать имена тех, кто в этом участвует…
– Это был Танака, – сказал Нортон, становясь над Ортисом. – Только Танака, и все.
Карл кивнул.
– Вы могли прекратить шантаж, как только он начался. Но раз Танака и Джефф Нортон смогли вас шантажировать, значит, рано или поздно на это осмелился бы кто-нибудь еще. Кто-то из тех, кто знал о Вайоминге, и это могло произойти в любой момент. Какой бы пост вы ни занимали, «Ответ скорпиона» висел бы над вами, как дамоклов меч, до самой смерти. Вы никогда не были бы в безопасности. А тут вы увидели шанс устроить генеральную уборку и воспользовались им. И неважно, какова цена.
И тут Карл неожиданно понял еще одну вещь:
– А знаете, Ортис, из вас вышел бы отличный тринадцатый. Вам не хватало для этого только физической силы, мощи… Но, думаю, вы всегда могли найти кучу губожевов, которые обеспечили бы их вам.
– Хорошо. – Ортис перестал сопротивляться. В его голос вернулась сила. Он заговорил, ясно и с нажимом: – Послушайте меня, пожалуйста. Если вы меня сейчас убьете… У меня в тело вживлены датчики жизненных показателей. Они под кожей, внутри меня, вам ни за что их не найти. Тут за считаные секунды будет реанимационная бригада.
– Мне не потребуется так много времени, – сказал ему Карл.
Ортис сломался. Его лицо пошло морщинами, глаза закрылись. Когда он открыл их, там стояли слезы.
– Но я хочу жить, – прошептал он. – Хочу идти дальше. У меня много дел, которые я должен сделать.
Холодная, леденящая, пульсирующая ярость. Карл почувствовал, как она исказила его лицо.
– Как и Севджи Эртекин.
– Пожалуйста, поверьте мне, мистер Марсалис, я глубоко сожалею…
Карл наклонился ниже:
– Мне не нужны ваши сожаления.
Ортис сглотнул и каким-то образом сумел собраться.
– Тогда у меня есть к вам просьба, – хрипло проговорил он. – Пожалуйста, разрешите мне, по крайней мере, позвонить родным. Поговорить с ними, попрощаться.
– Нет. – Карл втянул Ортиса себе на колени, одной рукой обвил его шею, другой придержал голову. – Я здесь не для того, чтобы облегчить вашу кончину, Ортис. Я пришел забрать должок.
– Пожалуйста…
Карл сделал резкое движение, и шея Ортиса сломалась, как трухлявая ветка.
В каждом углу палаты зазвучал однообразный тревожный перезвон, этакое рыдание горюющего сообщества губожевов. «Не стало могущественного и состоятельного человека!» Поднимайтесь, собирайтесь, сбивайтесь в кучу.
На воле хищник.
Глава 52
Реанимационная бригада примчалась быстро – не прошло и двух минут, как сработали микродатчики под кожей Ортиса и включился сигнал тревоги. Но охранники КОЛИН ворвались в двери еще раньше, стоило только сигналу зазвучать. Они обнаружили Ортиса, завалившегося набок в инвалидной коляске, и Нортона с Марсалисом, которые стояли рядом и глядели на него.
– Сэр? – Командир охранников посмотрела на Нортона.
– Перекройте этаж, – отсутствующе сказал ей Нортон. – Вызовите подкрепление, чтобы это сделать. Я хочу, чтобы никто не входил сюда без моего разрешения. Даже полиция.
– Но…
– Выполняйте. – Он повернулся к Карлу: – Тебе лучше поспешить.
Карл кивнул, бросил еще одни взгляд на Ортиса и шагнул за пределы кольца, которое охранники неосознанно стягивали вокруг мертвого тела. Не оглядываясь, покинул палату, двинулся по коридору, встретившись со спешащей в противоположном направлении реанимационной бригадой: специальное снаряжение, носилки, белые халаты, озабоченный врач-реаниматолог и все такое.
Он посторонился, пропуская их.
Покинув больницу, он быстро пошел прочь, два квартала к западу и четыре к югу, затерявшись в залитом солнцем, бранящемся, суматошном городе. Вытащив из куртки «С(т)игма» упаковку телефонов, он снял ее, смял и бросил в первый попавшийся мусорный бачок. Холод покусывал Карла сквозь ткань рубашки, но в карманах лежали кредитки КОЛИН, и у него было время.
Он остановился на углу, посмотрел на часы и вычислил, сколько нужно времени, чтобы добраться до терминала суборба аэропорта Кеннеди, надеясь, что Нортон сможет справиться со своей частью работы.
Потом он достал из упаковки новый телефон, активировал его и подождал, пока тот поймает сеть. Другой рукой порылся в кармане брюк, вытащил фотографию и список нацарапанных от руки номеров, которые Мэтью раздобыл для него прошлой ночью.
– Итак, Сев, – пробормотал он себе под нос, – давай это сделаем.
Она шагнула в сумрак бара неуверенно, но в то же время решительно. В конце концов, это Нижний Манхэттен, ее территория, Уолл-стрит и инфоотдел полиции Нью-Йорка всего в паре кварталов к северу отсюда. Идти пришлось недалеко.
Два маленьких шажка, дверь за спиной закрылась, и она осмотрела помещение. Вдоль стены напротив стойки тянулись кабинки со столиками, и от одного из них ей помахал мужчина. Она не стала отвечать тем же, но направилась нему. Некий отупевший от пьянства тип в костюме сидел в конце стойки бара на высоком табурете в обществе неизвестно какого по счету мартини. Он невежливо окинул ее взглядом. Карл полагал, она стоит того, чтобы на нее посмотреть. Длинноногая, хорошо сложенная, пусть и в будничной одежде, – и как воображает, как вышагивает, как себя держит! Единственная электрическая лампочка в старинном стиле в центре потолка вызолотила волосы женщины, когда та прошла под ней, ненадолго выхватив из потемок миловидную чирлидерскую внешность. С тех пор как была сделана фотография, она почти не изменилась.
– Эми Вестхофф?
Когда она подошла, Карл поднялся со своего места и протянул руку. Она протянула свою в ответ, изучающе посмотрела на него: