– Карл? Ну ни хера себе!
– Единственный и неповторимый.
– Мужик, ты же в Иисусленде, в тюряге. Нам Ди Пальма сказал. Мол, там прикрылись особыми полномочиями и будут без суда и следствия держать тебя, пока не поседеешь. Как, блин, ты выбрался?
– Я даже с Марса выбрался, Баттал. Думаешь, меня смогли бы удержать в Иисусленде?
– Мужик, этого никогда нельзя знать. Они там умеют держать без суда и следствия, варвары, чтоб их.
Сидевшая за столом напротив Севджи Этрекин фыркнула. Карл бросил на нее иронический взгляд. Она пожала плечами и отпила кофе.
– Ладно, что ты делаешь в Стамбуле? В гости придешь?
– Вряд ли у меня будет на это время, Баттал. Но послушай, я надеюсь, ты сможешь оказать мне любезность.
Когда он прервал связь, Эртекин все еще сидела, развалясь, напротив, глядя на дно своей кофейной чашки. Он удивленно посмотрел на нее:
– Что это было?
– Ты о чем?
Карл изобразил ее недавний смешок.
– Вот об этом.
– А, это. Да. Просто забавно слышать, как турок называет кого-то варварами.
– Ну, он говорил об Иисусленде.
– Да неважно. – Она неожиданно выпрямилась. – Знаешь, Марсалис, мой отец уехал из этой страны не просто так, у него были на то причины. Его отец и дядя погибли на площади Таксим, потому что один здешний прославленный вояка внезапно решил, что свободы слова почему-то стало многовато. Знаешь, вы, европейцы, с вашим ебаным гражданским обществом, гибкой властью и раззаботливыми органами правопорядка, считаете себя настолько выше подобных вещей, что не любите о них говорить. Но в конце концов…
– В конце концов, – сказал Карл довольно жестко, потому что Баттал был его другом, одним из немногих, – Турция пока что жива-здорова. У них тут есть кое-какие религиозные трения и сложности с оголтелым патриотизмом. Но они решают эти проблемы. Те, кто тут остался, кто не прогнулся под кретинизм фундаменталистов или не нашел более удобное пристанище в какой-нибудь другой стране, – в конце концов они добиваются изменений и держат государство на плаву.
– Ага, с помощью разумных финансовых вливаний от некоторых заинтересованных европейских партий, насколько я слышала.
– Которые не отменяют того факта, что Иисусленд – варварское общество, к которому ты все равно не имеешь никакого отношения, поэтому какое тебе-то дело?
Она зло уставилась на него. Он вздохнул:
– Слушай, у меня тоже голова болит, ладно? Почему бы тебе не поговорить с Батталом, когда он объявится? Это он посвятил меня в местную историю. Он раньше в тюрьме преподавал, перед тем как оказался на нынешней работе, так что знает, о чем говорит. Его докторская диссертация посвящена сравнению Турции и старых Соединенных Штатов, и сходства между ними больше, чем ты думаешь. Поговори с ним.
– Думаешь, он приедет сюда?
– Если приедет Неван, ему понадобится сопровождающий. Думаю, Баттал не упустит возможность посидеть за чужой счет с друзьями в стамбульской чайхане. Да, он явится.
Эртекин хмыкнула:
– Если Неван приедет.
– Насчет Невана не переживай. Одного того факта, что я прошу его о помощи, должно быть достаточно, чтобы он явился. Ему это должно понравиться.
– Может, ему больше понравится тебя отшить.
– Может. Но чтобы это сделать, ему придется приехать. Ему захочется смотреть при этом мне в лицо. А кроме того… – Карл развел руками и ухмыльнулся, – существует хороший шанс, что я – его единственная на ближайшие лет десять возможность выбраться из поселения.
Она медленно кивнула, будто осваивалась с новой идеей, и снова уткнулась взглядом в свой кофе. У Карла возникло неприятное ощущение, что ее идея имеет мало общего с его словами.
– Конечно, – сказала она, – нет никакой нужды в том, чтобы кто-то из них вообще сюда приезжал. Мы с тем же успехом можем и сами туда поехать, разве нет? – И она подняла глаза, посмотрев ему в лицо. – В поселение?
Это был всего миг, но она одержала над ним верх.
– Да, можем, – ответил он достаточно ровно, – но у нас обоих похмелье, и мне нравится этот вид из окна. Поэтому зачем утруждать себя, если можно сделать так, чтобы Неван приехал сам?
Она встала из-за стола и опять поглядела на него.
– Ясно.
Мгновение он думал, что Эртекин попытается настоять на своем, но она лишь улыбнулась, снова кивнула и вышла, оставив его в кухне – вспоминать поселение и тех, кого он вновь приволок туда: такие вот похмельные мысли крутились в его голове.
Он все еще сидел в кухне, когда позвонил Неван.
Глава 26
– Ты ж знал, что я приеду, да?
– Знал.
Неван затянулся сигаретой, выпустил дым изо рта и втянул его носом.
– Хер ли тут не знать.
Карл пожал плечами:
– Ну да.
– Хочешь знать, почему я приехал?
– Еще бы.
Француз усмехнулся и потянулся через стол, глумливо изображая доверительность.
– Я приехал надрать тебе жопу, марсианин. И прикончить тебя.
За прозрачным фасадом ресторана, над Мраморным морем, закат оставлял в небе синяки и кровавые подтеки. Рваные облака подсвечивало красным. Карл встретился с Неваном глазами:
– Прямо что-то новое.
– Ну. – Неван снова сел и уставился на столешницу. – Иногда нет ничего лучше, чем старые добрые генетически заложенные причины, знаешь ли.
– Так вот почему ты пытался убедить Манко Бамбарена приютить тебя? По генетически заложенным причинам?
– Если угодно, да. Это был вопрос выживания.
– Да, выживания в качестве губожева.
Неван поднял глаза. Карл заметил, как одна его рука дрогнула, гася нервный имульс нанести удар. Как и большинство тринадцатых, француз был наделен физической мощью, широк в груди и плечах, длинные руки бугрились мышцами, крупный череп казался несколько угловатым. Но мощь Невана словно бы выцвела, и тринадцатый стал похож на волка-оборотня. С тех пор как Карл видел его в последний раз, он потерял в весе, нос и скулы заострились и натянули кожу. Сузившиеся серо-зеленые глаза потемнели и замутились от гнева, а улыбка, которая возникла потом, лишь придала лицу выражение молчаливой ярости. Три года назад в Арекипе он был очень быстрым, и, чтобы победить его, Карлу понадобился меш. Если бы он сейчас напал через стол, это было бы как удар плети, как моментальный бросок змеи.
– Мне не нравится твоя куртка. Это что, какой-то хренов тюремный шик?
Карл пожал плечами:
– Сувенир.
– Это не оправдание. Во что он тебе обошелся?
– Примерно в четыре месяца.
Короткая пауза. Француз поднял бровь:
– Ну-ну! Что случилось, ты не продлил лицензию?
– Нет, с ней все в порядке.
– Значит, все той же херней занимаешься? – Неван набрал полные легкие дыма и выдохнул его через стол. – Ловишь братьев своих для чужого дяди?
– Не начинай.
– Знаешь, марсианин, я бы сделал это не только ради себя.
– Извини?
– Если бы я тебя прикончил, то сделал бы это не только ради себя. В поселении у тебя большой фан-клуб. Его членов трудно за это винить, правда? И если бы я убил тебя, а они об этом узнали… – Неван зевнул, потянулся, и из его позы ушло напряжение приближающегося боя, – ну, наверно, мне больше никогда не пришлось бы самому покупать себе сигареты.
– Я думал, они хотят сами меня убить.
Француз махнул рукой:
– Есть у мести недостаток. Все они убить тебя не могут, а там, где они сейчас застряли, шанса на это нет ни у одного из них. В поселении обретаешь своего рода мудрость – довольствуйся тем, что можешь получить, это лучше, чем ничего.
– Предполагается, что мне должно стать стыдно?
Волчья ухмылка вернулась на лицо Невана.
– Твои чувства – это твое дело, марсианин. Барахтайся в них, сколько влезет.
– У каждого из них был шанс, Стефан. У каждого из вас. Ты мог отправиться на Марс.
– Да, там же, видать, не одни только красные скалы и гермошлюзы. Я по дороге рекламу видел. – Неван дотронулся ногтем до стакана ракы, стоявшего перед ним на столе. До сих пор он ни разу не поднял его и не прикоснулся к подносу с мезе[47], стоявшему между ним и Карлом. – Звучит здорово. Даже трудно понять, почему ты вернулся.
– Я выиграл в лотерею.
– Ах да, правда, я и забыл. На Марсе так замечательно, что простые жители каждый месяц покупают лотерейный билет – вдруг удастся убраться оттуда к херам собачьим и вернуться на Землю.
Карл пожал плечами:
– Я не сказал, что там рай. Но возможность полететь туда была.
– Слушай, мужик, ты вернулся, и причина в том, что жизнь на Марсе – совершеннейшее дерьмо. – Неван снова пустил в Карла струю дыма. – Некоторым из нас просто не потребовалось летать в такую даль, чтобы понять это.
– Когда я схватил тебя, ты планировал провести в Альтиплано остаток жизни. А там тот же Марс, только гравитация выше.
Неван слабо улыбнулся:
– Это ты так говоришь.
– А зачем мне врать?
Уличные фонари покрывали мерцающим светом набережную, тянущуюся вдоль дамбы. В дюжине метров от променада сидели на высоких табуретах у ларька с салеп[48]Севджн Эртекин и Баттал Явуз. Они потягивали свои напитки, держа чашку двумя руками, и, по-видимому, отлично ладили между собой. Неван кивнул в их сторону:
– Ну а она кто?
– Нет, я не его напарница. – Севджн старалась говорить спокойно. – Это сугубо временное явление.
– Хорошо, простите. Я ошибся. Просто вы двое выглядите, ну, знаете…
– Как?
Явуз пожал плечами:
– Связанными между собой, что ли. Это необычно для Марсалиса. Он очень закрытый даже для тринадцатого. И вообще с этими парнями не так-то легко сблизиться.
– Кому об этом знать, как не мне.
– Да. Не хочу уподобляться мудакам из «Чистоты расы», но я работаю в поселении почти десять лет и должен сказать, что модификанты тринадцать ближе к инопланетянам, чем кто бы то ни было.