Карл не впервые видел Саксайуаман, но эта кладка каждый раз восхищала его. Обтесанные каменные блоки имели правильную форму, но отличались размерами, гармонируя с разновеликими природными скалами вокруг. Головоломные линии стыков притягивали взор, как детали на живописном полотне, и можно было довольно долго просто сидеть и разглядывать их. Чем, собственно, они с Севджи как раз и занимаются, подумал Карл, посмотрев на часы.
– Думаешь, встречу именно здесь он тоже нарочно назначил? – Эртекин кивнула на стену: – Земля предков, все такое?
– Может быть.
– Но ты так не думаешь?
– Разве я это сказал? – покосился на нее Карл.
– С тем же успехом мог бы и сказать.
Он снова принялся разглядывать каменную кладку. На ее фоне усмехался призрачным, залитым кровью лицом Неван со сломанным носом, такой бледный в резком больничном свете. «Твои чувства – это твое дело, марсианин. Барахтайся в них сколько влезет».
Он сделал над собой усилие и признал:
– Возможно, ты права. Этот мужик половину времени вещает, как какой-то поэт недоделанный, и очень нравится себе в этой роли. Так что да, может быть, он хочет приплющить нас всей этой культурой.
– Вот и я так думаю, – кивнула Эртекин.
Прошло еще десять минут. Карл уже подумывал о том, чтобы выйти и размять ноги, когда бронированный черный «ренджровер», громыхая, подкатил к парковке с грунтовым покрытием слева от них. Тонированные стекла, глянцевитые бока, противогранатный фартук почти до самой земли. Карл отложил самокопания на потом. Симптомы дезориентации из-за смены часовых поясов как рукой сняло.
– А вот и он.
Автомобиль резко затормозил, с треском раскрылась дверь в черном панцире, и наружу ступил Манко Бамбарен, облаченный в безупречный, с иголочки костюм песочного цвета и окруженный телохранителями в солнцезащитных очках «Рей Бан», таких же, как у него самого. И никакого оружия на виду – впрочем, так и должно быть. Эти позы и лишенные выражения лица, эти спрятанные за очками глаза так характерны для приверженцев старых криминальных южноамериканских традиций; Карл видел таких же молодчиков на улицах множества городов, от Буэнос-Айреса до Боготы. Зеркальные стекла вместо глаз у Бамбарена и его охраны говорили, как и сияющие бронированные бока его автомобиля, об особой власти и мощи. Их отражающие поверхности будто отбрасывали тебя назад, заставляя оставаться вовне, и обладателям глаз, которые за ними скрывались, не было дела до того, кто ты такой.
Карл выбрался из джипа.
– Я иду с тобой, – быстро сказала Эртекин.
– Как хочешь. Мы все равно будем говорить на кечуа.
Он пошел по парковке в сторону «ренджровера», по пути давя в себе ненужное пробуждение меша. Конечно, он собирался нажать на Бамбарена, но не думал, что это приведет к драке, как бы ему ни хотелось разбить эти зеркальные стекла, всадив осколки в прятавшиеся глаза, вывернуть руку тому телохранителю, что покрупнее, и…
Остынь, Карл. Давай-ка оставим это до лучших времен, идет?
Он подошел к боссу familia и остановился на самой грани досягаемости:
– Здравствуй, Манко. Спасибо, что приехал. Хотя мальчиков смело можно было оставить дома.
– Черный человек, – вздернул подбородок Манко. – Классный у тебя прикид. Из Иисусленда курточка?
Карл кивнул:
– Из тюрьмы штата Южная Флорида.
– Так и думал. У одного моего кузена была такая.
Карл взял с(т)игмовскую куртку за лацкан:
– Да уж, вещь, которая скоро войдет в моду.
– Как я понял, – вежливо сказал босс familia, – в Иисусленде это уже произошло. Говорят, там самый высокий в мире процент зэков. А эта, с сиськами и жопкой, – твоя киска? Кто она такая?
Карл небрежно обернулся и увидел, что Эртекин тоже вышла из машины, но не последовала за ним, а прислонилась к джипу возле эмблемы КОЛИН и засунула руки в карманы. От этого движения полы куртки разошлись так, что стал виден ремень наплечной кобуры. Она тоже надела солнцезащитные очки.
Карл сдержал ухмылку:
– Это не киска, а друг.
– Тринадцатый с другом женского пола? – Над стеклами очков показались поднявшиеся брови Бамбарена. – Небось это тебе против шерсти.
– Мы умеем адаптироваться к обстоятельствам. Пройдемся?
Манко Бамбарен кивнул охранникам, и те расслабились, освобождая место рядом с tayta. Тот сделал пару шагов от своего броневика в сторону каменной стены. Карл пошел с ним. Сбоку ему было видно, как под очками шеф familia покосился в сторону джипа и Эртекин.
– Так ты теперь работаешь на КОЛИН?
– С КОЛИН. – Карл наконец позволил себе улыбнуться. – Я работаю с КОЛИН. У нас совместная авантюра. Ты должен это понимать.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты сделал карьеру на сотрудничестве с КОЛИН, и, судя по тому, что сказала Грета, это сотрудничество процветает.
Бамбарен тряхнул головой:
– Я не верю, что Грета обсуждала с тобой мои деловые связи.
– Нет, но она пыталась запугать меня ими. Намекая, что у тебя теперь больше серьезных друзей, чем раньше, и отношения с ними более тесные.
– И ты хотел об этом поговорить?
– Нет. Я хотел поговорить о Стефане Неване.
– О Неване? – Лоб tayta пересекла морщинка. – А что с ним?
– Три года назад он пытался уговорить тебя сотрудничать. Я хочу знать, как далеко это зашло.
Бамбарен остановился и уставился на него. Карл сразу перестал замечать, каким приземистым и коренастым был босс familia, потому что сила характера последнего заставляла забыть о физическом несовершенстве.
– Что значит «зашло»? Послушай, я же отдал тебе Невана. Как, по-твоему, это могло хоть куда-то зайти?
– Ты отдал его мне, потому что так было меньше неприятностей, чем если бы я разрушил весь твой бизнес с подготовительными лагерями. Это не значит, что Неван не предложил тебе ничего стоящего.
Tayta снял солнцезащитные очки, но почти не прищурился, хотя с неба лился безжалостно яркий свет.
– Стефан Неван пытался устроить тут свою жалкую мутантскую жизнь. У него не было ни друзей, ни союзников. Ничего, что я мог бы использовать.
– Но со временем что-то могло бы появиться.
– У меня нет возможности связываться с тем, что со временем может появиться, слишком большая роскошь. Почему бы тебе не спросить об этом самого Невана?
Карл ухмыльнулся:
– Я спросил. А он попытался меня убить.
Бамбарен стрельнул взглядом на заклеенную рану на руке Карла. Пожал плечами, снова надел очки. Пошел дальше.
– Это не значит, что ему есть что скрывать, – без интонаций проговорил он. – Я на его месте тоже, скорее всего, попытался бы тебя убить.
– Несомненно.
Они подошли к стене. Карл протянул руку, чтобы на ходу вести ладонью по гладкой, темной поверхности плит, каждая из которых была размером с небольшой автомобиль. Это был инстинктивный жест: на стыках края блоков прогибались внутрь с тем природным изяществом, которое заставляло думать о женской плоти, о холмах грудей и мягком сочленении бедер. По ним хотелось провести рукой, а пальцы вздрагивали от желания прикоснуться или накрыть сверху ладонью.
Предки Манко Бамбарена собрали этот громадный, хорошо подогнанный пазл, не используя ничего, кроме бронзы, дерева и самих камней.
– Я не предполагаю, что на планы Невана купился лично ты, – попытался Карл и подумал при этом: «Хотя, если ты не купился, почему он решил иметь дело именно с тобой?» – Кроме тебя есть и другие tayta. Может, кому-то из них все это показалось перспективным.
Бамбарен некоторое время шагал молча.
– Все familiares разделяют неприязнь к таким, как ты, Марсалис. В этом можешь не сомневаться.
– Да. Они также разделяют сентиментальную приверженность кровным узам, но это не помешало им затеять между собой войну в третьем году или уже потом заключить сделку с Лимой. Ладно тебе, Манко, бизнес есть бизнес, и тут, и везде. Рядом с ним национальные кривляния уходят на второй план.
– Если говорить о тринадцатых, речь уже не о разных национальностях, – холодно проронил Бамбарен. – Речь о разных видах, между которыми – пропасть.
Карл рассмеялся, будто закашлялся:
– Ох, Манко, ты уязвил меня в самое сердце.
– И в любом случае, я не вижу никаких перспектив от сотрудничества с такими, как ты. Ни для себя, ни для других tayta.
– Из нас выходят отличные монстры.
Бамбарен пожал плечами:
– У человечества и так предостаточно монстров. В новых никто не нуждался, зря их изобрели.
– Ага, ты о монстрах вроде пиштако, да? Я слышал, в третьем году ты пытался разыграть и эту карту тоже.
Быстрый острый взгляд:
– От кого ты это слышал?
– От Невана.
– Ты же сказал, что Неван пытался тебя убить.
– Ну, вначале мы с ним немного поболтали, и он сказал, что предлагал тебе в качестве ручного пиштако себя и, может, еще кого-нибудь из тринадцатых. Чтобы у тебя было нечто вроде элитного отряда генетически модифицированных монстров. Тебе это о чем-то говорит?
– Нет. – Казалось, босс familia раздумывает. – Неван вообще много болтал. У него была куча планов. Как упростить изготовление фальшивых документов, как еще сильнее прогнуть под себя подготовительные лагеря, как улучшить меры безопасности. В какой-то момент я перестал слушать.
Карл кивнул:
– Но от себя его не отпустил.
– Он явился ко мне, как и до него его дружки-беглецы, – развел руками Бамбарен, – за фальшивыми документами и новой личностью. На это, если все делать как следует, требуется время. Мы работаем не так, как конторы с побережья. Так что да, он все время был при мне. Теперь, пытаясь понять, как он этого добился, я не нахожу ответа. Он был полезен в тысяче всяких мелочей, уж этого у него не отнимешь.
Карл думал о полевых командирах и мелких политиканах Средней Азии и Ближнего Востока, которые тоже имели дело с полезным в тысяче мелочей Неваном, даже не замечая, что этот специалист по партизанщине и повстанчеству лов