– О чем ты?
Карл пожал плечами:
– Я вроде задал довольно простой вопрос. Ты поддерживаешь в последнее время отношения с вашими марсианскими землячествами?
Бамбарен развел руками и раздраженно нахмурился:
– Мы не поддерживаем связь, и ты это знаешь.
– Вы могли бы поддерживать, если бы была какая-то выгода.
– Они отказались от такой возможности еще в семьдесят пятом году. В любом случае, сейчас в этом нет смысла, потому что карантин на нанопричалах не обойти.
«На самом деле оказалось, что это возможно. Неужели ты не слышал? Просто вырубаешь корабельного н-джинна, залезаешь в свободную криокамеру – кстати, если проголодался, всегда можно съесть ее предыдущего обитателя – и пикируешь в Тихий океан вместе с тем, что осталось от корабля. Плевое дело».
– А ты не думаешь, что довольно-таки бессмысленно пребывать в состоянии объявленной войны, когда вас разделяют все эти карантины и космос?
– Тебе этого не понять.
Карл ухмыльнулся:
– Ненависть всегда найдет себе дорожку, верно? Очарование старого deuda de sangre[61].
Босс familia изучал землю у себя под ногами:
– Ты что, проделал весь путь до Куско, чтобы обсудить со мной afrenta Marcianal[62]
– Не совсем так. Но мне интересно, может, твои коллеги придумали, как возродить войну.
На лице Манко снова мелькнуло раздражение:
– Что значит «возродить», черный человек? Мы находимся в состоянии войны. Это данность, таково положение дел. Пока не изобретут технологии, которыми можно вести эту войну, ситуация не изменится.
– Или пока вы не вотретесь в доверие к КОЛИН настолько, чтобы использовать нанопричалы в своих интересах.
Манко многозначительно посмотрел на джип, который привез Карла.
– КОЛИН – это суровая реальность, – мрачно сказал он. – А рано или поздно всем приходится договариваться с реальностью. Так или иначе.
– Да уж, охерительно поэтично.
Севджи вела джип по извилистой дороге обратно в Куско, с нарочитой небрежностью входя в повороты. От такой езды Марсалису приходилось держаться за скобу над дверью.
– Ну тут он прав.
– Я не сказала, что он неправ. Мне просто хотелось бы знать, чего ты от него добился, помимо дешевой поэтичности, и была ли от этой поездки польза.
Марсалис ничего не ответил. Севджи покосилась на него, отвлеклась, джип на очередном повороте занесло на встречный ряд, и они оказались перед автовозом. Тошнотворный, резкий выброс адреналина, на коже выступил пот. Правда, медленно – кожа все еще была слегка влажной от чуть было не случившейся перестрелки с людьми Бамбарена. Севджи крутнула руль, они ушли с пути грузовика и врезались в бровку тротуара. Предупредительная сирена автовоза яростно взревела, когда он пронесся мимо. Люди на тротуарах смотрели на них. Сидевший возле Севджи мужчина так ничего и не сказал.
– Ну?
– Ну, я думаю, ты должна смотреть на дорогу.
Она стукнула основанием ладони по кнопке включения автопилота. Отпустила руль. Навигационная система отозвалась перезвоном, и на приборной панели загорелись ее синие огни.
– Пожалуйста, сообщите конечную точку маршрута, – снова раздался безупречно сладкий голосок этой сраной Айши Бадави.
– Центр города, – рявкнула Севджи. Они приехали прямо из аэропорта и до сих пор не были в отеле. Повернувшись лицом к Карлу, она сказала нарочито ровным голосом. – Марсалис, на случай, если ты не заметил, мы там чуть в перестрелку не угодили. Я тебя прикрывала.
– Я знаю.
– Хорошо. Теперь так: я не против того, чтобы рисковать, но мне надо знать, для чего это. Так что давай-ка ты будешь сообщать мне, что у тебя на уме, прежде чем все вокруг начнет взрываться.
Он кивнул – больше самому себе, подумалось ей, – и неохотно сказал:
– Думаю, Бамбарен чист.
– Но это ведь не все?
Марсалис вздохнул:
– Я не знаю. Смотри, когда я заговорил с ним о Марсе, он даже глазом не моргнул. Вернее, не так: он посмотрел на меня как будто я перешел на незнакомый ему язык. Война продолжается, и я готов спорить на весь свой прошлогодний заработок, что никто здесь не совершал попыток изменить ситуацию и даже не слышал и не видел ничего подобного. Не думаю, чтобы Манко что-то знал о возвращении домой нашего приятеля Меррина.
К концу его тон изменился, и Севджи спросила:
– Но?
– Но он нервничает. Как ты заметила, мы там чуть не положили друг друга. В последний раз я имел дело с Манко Бамбареном непосредственно после того, как взорвал его забитый товаром грузовик и убил одного из его бандюков, и я грозил снова это проделать, если не получу того, что мне надо. Так вот, тогда он проявил не больше эмоций, чем та каменная стена. А сейчас я всего лишь хотел задать ему несколько вопросов, а он всех нас едва не угробил. Как-то это, блин, не стыкуется.
Севджи хмыкнула. Она знала это чувство, этот ноющий, неотступный зуд, сигнализирующий: что-то не так. Он не дает уснуть ночами, заставляет думать лишь об одном, забыв обо всех делах, так и этак вертя в голове ситуацию, пока стынет кофе. Ты тянешь и тянешь за эту ниточку, пока она не распутается или не оборвется.
– И что ты намерен делать? – спросила она.
Он смотрел в боковое окно:
– Думаю, нам надо поговорить с Гретой Юргенс. Похоже, она скоро впадет в спячку, а гиберноиды перед этим обычно не в лучшей форме. Она может что-то сболтнуть.
– Значит, надо в Арекипу, да?
– Да. Если ехать ночью, к утру доберемся.
– И к моменту разговора с Юргенс будем примерно такими же тупорылыми, как она. Нет, спасибо. Я намерена этой ночью спать в кровати.
Марсалис пожал плечами:
– Да на здоровье. Просто если мы поедем на машине, они нас потеряют. Велика вероятность, что Манко пошлет кого-нибудь в аэропорт, проследить, когда и куда мы улетим. И если это будет Арекипа… Ну не надо быть гением, чтобы догадаться, зачем мы туда отправились.
– Думаешь, он попытается силой помешать нам увидеться с Юргенс? Рискнет связаться с аккредитованными представителями КОЛИН?
– Я не знаю. Пару часов назад я бы сказал «нет». Но ты же была там, когда его зеркальные близнецы стали нервничать. Что, по-твоему, должно было произойти?
Возникла долгая пауза. Севджи вспоминала, как все было, как это напоминало недавнюю угрозу столкновения: внезапно выступил пот – телохранители пришли в движение, – всплеск адреналина, заставивший внутренности сжаться. Она сознательно заставила себя держать руку подальше от пистолета, опасаясь, что слишком давно не ходила по краю, что навыки заржавели, что на ее суждения нельзя полагаться, не зная, сможет ли действовать достаточно быстро или вообще кругом ошибается в оценке ситуации.
– Ладно, ты прав, – вздохнула она, глубже усаживаясь в своем кресле и пару раз раздраженно ткнув Карла локтем. – Иншалла, спинки можно откидывать, поудобнее ехать будет. – Потом она повысила голос, обращаясь к автопилоту: – Коррекция курса. Дальняя поездка в Арекипу.
На дисплеях приборной панели замелькали какие-то письмена.
– Поездка продлится несколько часов и закончится завтра ранним утром, – равнодушно сообщила ей Айша Бадави.
– А то я, блин, без тебя не знала.
Глава 30
Движение в центре Куско было плотным, большинством машин управляли люди. Ни нормального взаимодействия, ни обзора – воздух гудел от раздраженных автомобильных сигналов, перед перекрестками выстраивались очереди. Чтобы перестроиться в другой ряд или влиться в общий поток из какого-нибудь проулка, водители устраивали чуть ли не дуэли. Стекла опущены, чтобы проще было обмениваться оскорбительными воплями, но в основном люди за рулем смотрели вперед, и только вперед, словно могли одним лишь усилием воли заставить поток машин двигаться. То и дело кто-то начинал злобно бибикать. В гуще этого безобразия стояли с воздетыми руками регулировщики, будто увязшие в болоте; они лихорадочно, как сбрендившие дирижеры, размахивали жезлами и свистели без умолку, без всякого, впрочем, видимого эффекта. Возможно, кисло думалось Севджи, им просто хочется пошуметь, как и всем остальным участникам движения.
Джип был снабжен стандартной системой, и его автопилот, запрограммированный на корректное вождение, с ситуацией не справлялся. После того как они проторчали на особенно неприятном перекрестке двенадцать минут (судя по часам приборной панели), Марсалис зашевелился в своем кресле:
– Не хочешь повести сама?
Севджи мрачно посмотрела на сплошную цепь стоявших вплотную друг к другу металлических коробок, которую они пытались прорвать.
– Нет, если честно.
– Не возражаешь, если я поведу?
Сигнал светофора сменился, и перекрывший перекресток грузовик немного прополз вперед. Джип рванулся с места, преодолел только полметра и резко затормозил, когда другой автомобиль встрял за грузовиком – зазор исчез.
Кто-то сзади надавил на клаксон.
– Ладно.
Это было сказано таким деловым тоном, что Севджи отреагировала не сразу. Прежде чем она поняла, что происходит, Марсалис открыл пассажирскую дверцу и шагнул на проезжую часть. Сзади с новой силой забибикали. Марсалис оглянулся на заднюю машину.
– Марсалис, не надо…
Но он уже двинулся к подпиравшему их сзади автомобилю. Повернувшись на сиденье, Севджи смотрела, как он подошел, ступил на капот заднего автомобиля, сделал еще шаг – она слышала лязг каждый раз, когда опускалась его ступня – и легко спрыгнул вниз возле водительского окна. Бибиканье прекратилось. Марсалис нагнулся к окну, возможно даже заглянул в него, – Севджи думала, что все-таки заглянул, но не была в этом уверена.
– Блин, вот дерьмо, – пробормотала она, проверила пистолет в кобуре, повернулась к водительской двери, и тут возле нее возник Марсалис. Севджи открыла дверь:
– Что за херню ты…
– Подвинься.