Он явился ниоткуда.
На ней все еще были солнцезащитные очки, замутнявшие картину раннего утра, и периферийное зрение в конце цикла работало неважно, так что неудивительно, что она не поняла, как это случилось. Встревожилась, когда за спиной что-то упало с глухим тяжелым звуком.
Дверь с кодовым замком уже открылась вовнутрь, и Юргенс ощутила, как здоровенная лапа одного из телохранителей толкнула ее в поясницу. Оказавшись в своем кабинете, она споткнулась и ударилась об угол стола, одновременно затуманенным сознанием пытаясь понять, что происходит.
На нас напали.
Невозможно. Мозг моментально отверг предположение, возражения пронеслись в разуме размытой, поспешной чередой, хотя формулировать возражения было сложно. Манко подмял под себя все банды Арекипы с десяток лет назад, кого-то превратил в союзников, остальных уничтожил. Никто – никто — не был настолько глуп, чтобы идти против него. И сегодня утром внутренний двор, вымощенный белым камнем, через который они проходили, был совершенно пуст.
Ей вспомнился звук позади нее, и в виски ударила кровь, когда она сложила два и два.
Кто-то прыгнул вниз с пешеходной дорожки в крытой галерее над двором, прыгнул с высоты пяти метров прямо на одного из ее телохранителей. Сейчас он снаружи, довершает свою работу…
Айзек, будто пушечное ядро, врезался в дверной косяк и осел, пытаясь уцепиться за него руками. Кровь заливала его волосы, текла струйкой по лицу. Он сделал последнее усилие, пытаясь подняться, но потерпел поражение и обмяк на полу.
За ним в дверном проеме нарисовалась черная фигура, освещенная ослепительными лучами утреннего солнца. Что-то колыхнулось в вялом кровотоке Юргенс, отозвалось толчком страха еще до того, как она узнала пришельца.
– Доброе утро, Грета. Удивлена?
– Марсалис, – выплюнула она, найдя в себе силы разозлиться, – что за херню ты творишь?
Он аккуратно вошел в кабинет, по-кошачьи старательно обойдя Айзека и искоса глядя на нее. В открытой двери за его спиной она увидела неподвижно растянувшегося на черно-белых плитках двора Салеси, он лежал, как выбросившийся на берег кит. По Марсалису не было заметно, что это его рук дело, он даже не запыхался, стоял себе на расстоянии вытянутой руки и бесстрастно смотрел на нее:
– Я какой-то невыспавшийся, Грета. На твоем месте я имел бы это в виду.
– Я тебя не боюсь.
Он понял, что это правда. Чуть улыбнулся:
– Да уж, наверно, не боишься. Добро пожаловать в братство мутантов, да? Все монстры заодно.
– Повторю вопрос. – Она отступила за конторку, выпрямилась: – Что за херню ты творишь?
– Я мог бы задать тот же вопрос Манко. Смотри, до сих пор я был вполне вежлив. Пара коротких разговоров, и я ушел бы из твоей жизни навсегда. Никакого вреда, никаких разрушений, все довольны. Вот как я хотел все проделать, чтобы…
– Мы не всегда получаем то, чего хотим, Марсалис. Разве твоя мамочка не говорила тебе об этом?
– Говорила. А еще она говорила мне, что перебивать невежливо. – Он подался вперед, рука его взметнулась стремительно, как хлыст, и опустилась, унося очки Юргенс. Глаза той немедленно увлажнились, картинка поплыла. – Как я сказал, Грета, я бы тут же перестал вас беспокоить. Вместо этого прошлой ночью, пока я ехал сюда, чтобы переговорить с тобой, кто-то заплатил кучке доблестных вояк за то, чтобы я исчез.
Она щурилась и моргала, пытаясь восстановить зрение. Почувствовав, как из уголков глаз покатились слезинки, прокляла себя за них.
– Как жалко, что они не справились.
– Ну да, сейчас не так-то просто найти хороших помощников. Вопрос в том, Грета, кого мне наказать за нападение?
Она склонила голову набок, чтобы взглянуть на скорчившееся в дверях тело.
– Мне кажется, ты уже выбрал для этой цели вон того парня.
– Ты путаешь цель с необходимостью. Не думаю, что твои полинезийские друзья пришли бы в восторг от того, что мы с тобой присели поболтать.
Она встретилась с ним взглядом:
– Кажется, никто пока не присел.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Потом Марсалис пожал плечами и бросил на стол ее солнцезащитные очки:
– Так присаживайся.
Она вышла из-за конторки и уселась. В дверях ее маленького офиса зашевелился Айзек, бестолково потряс головой. Марсалис посмотрел в его сторону, потом перевел взгляд на Грету, погрозил ей пальцем и направился к лежащему полинезийцу. Айзек оскалился, сплюнул кровью, посмотрел на чернокожего мужчину с недоверием и злобой. Потом приподнялся на локтях и уперся в пол громадными ладонями.
– Попытаешься встать, – равнодушно сказал Марсалис, – убью.
Непохоже было, чтобы полинезиец его услышал. Лицо его исказила ухмылка.
– Айзек, он это серьезно. – Грета перегнулась через стол, стараясь говорить убедительно: – Он тринадцатый. Оставайся там, где ты есть, я все улажу.
Марсалис стрельнул в нее взглядом:
– Как благородно.
– Пошел на хрен, Марсалис. Некоторым из нас присуща верность, которую не купить за деньги. – Она не смогла сдержаться и внезапно широко зевнула. – Не ожидаю, впрочем, что ты это поймешь.
– Я помешал тебе уснуть?
– Иди в жопу. Если хочешь о чем-то меня спросить, спрашивай. А потом отваливай.
– Ты разговаривала сегодня с Манко?
– Нет.
Он уселся на край стола:
– А вчера?
– Перед тем как он отправился на встречу с тобой. И все.
– Почему он натравил на меня армейских, а не ребят из familia?
– Так ты считаешь, что это он?
– В Саксайуамане он чуть сам меня не прикончил. Да, я считаю, это он.
– У тебя нет других врагов?
– Я думал, мы договорились, что вопросы задаю я. Она пожала плечами, выжидая.
– У Манко есть какие-то интересы в Иисусленде?
– О которых мне известно? Нет.
– А в Штатах Кольца?
– Нет.
– Его двоюродный брат сидел в тюрьме Флориды. Судя по всему, у него была такая же куртка. Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Нет.
– А вы вообще занимаетесь медтехникой?
Она подавила очередной зевок.
– Если заплатят, то да.
– Ты слышала о парне по имени Эдди Танака?
– Нет.
– Техасец. Посредник такой захудалый.
– Сказала же, нет.
– Как насчет Джаспера Уитлока?
– Нет.
– А Тони Монтес?
– Нет.
– Аллен Меррин?
Она вскинула руки:
– Марсалис, что за херня? Мы что, в передаче «Найди меня»? По-твоему, я похожа на Шенон Дукур? Тут тебе не агентство по поиску без вести пропавших.
– Так ты не знаешь Меррина?
– Никогда о нем не слышала.
– А как насчет Улисса Варда?
Она откинулась в кресле. Вздохнула:
– Нет.
– Манко хорошо к тебе относится, Грета?
Она снова вспыхнула, на этот раз по-настоящему:
– Не твое сраное дело!
– Ладно тебе, я просто спросил. – Он сделал неопределенный жест – В том смысле, ты же красотка, и все такое, но в конечном итоге ты тоже мутант вроде меня, а все мы…
– Я совсем не вроде тебя, изгой, – холодно сказала она.
– …а все мы знаем позицию familias относительно мутантов. Думаю, Манко не слишком отличается в этом от остальных taytas. Наверно, для тебя это тяжело.
Грета ничего не сказала.
– Ну и?
– Я не слышала, чтобы ты о чем-то меня спросил.
– Неужели? – Он безрадостно усмехнулся. – Мой вопрос, Грета, заключался в том, как мутант-гиберноид, к тому же из гринго, докатилась до работы на familias!
– Не знаю, Марсалис. Может, дело в том, что некоторые из нас, мутантов, могут выйти за рамки предписанного генами и просто с успехом делать свою работу. Ты когда-нибудь думал об этом?
– Грета, ты спишь четыре месяца в году. Такое на чью хочешь продуктивность повлияет нелучшим образом. Вдобавок к этому ты – белая, ты – женщина и ты не из этих мест. A familias не славятся толерантностью. Поэтому я не вижу другого варианта, кроме как тот, что мои источники правдивы, а ты спишь со своим боссом.
Глаза Айзека расширились, в них плескались неверие и ярость. Юргенс перехватила его взгляд и покачала головой, а потом уставилась на Марсалиса:
– Это то, во что тебе хочется верить?
– Нет, это то, что сказал мне Стефан Неван.
– Неван? – Грета хмыкнула. – Этот говнюк? Ему, блин, так хотелось стать пиштако, но он слишком туп, чтобы понять…
Она резко замолчала.
Вот ведь, сука, упадок в конце цикла, мрачно подумалось ей. Предательское, генетически заложенное дерьмо…
Марсалис кивнул:
– Слишком туп, чтобы понять что?
– Чтобы понять… что мы нужны ему, а он нам не нужен.
– Ты не это собиралась сказать.
– О, так ты у нас телепат хуев?
Он встал со стола:
– Давай не будем делать ситуацию более неприятной, чем это необходимо, Грета.
– Я согласна. Поэтому надо завязывать со всем этим говном прямо сейчас. – Новый голос заставил их обоих на пару секунд замереть. Грета уставилась на человека в дверном проеме, потом перевела взгляд обратно на Марсалиса, как раз вовремя, чтобы увидеть, как на его лице появилось смиренное выражение. Губы его сложились в слово, в имя, как догадалась Юргенс, и в тот же миг она поняла – растерянно, но без сомнений, – что все кончено.
В помещение вошла Севджи Эртекин. В руках у нее была «беретта» производства «Марсианских технологий».
В такси они уселись так, что между ними осталось тридцать сантиметров холодного пластика, и смотрели в разные окна на проплывающие мимо фасады домов. Солнце снаружи проделывало свой дневной путь по безупречной синеве неба, прогнав из воздуха утреннюю прохладу, и стены старого города, в основном сложенные из белого вулканического камня, стали почти раскаленными. Главные улицы уже были забиты транспортом, который двигался то рывками, то ползком.
– Мы на рейс опоздаем, – мрачно сказала она.
– Эртекин, отсюда до Лимы рейсов десять каждый день. Проблем с отлетом не будет.
– Да, зато, если мы опоздаем на ближайший рейс, у нас будет охрененно большая проблема с тем, чтобы попасть в Лиме на оклендский суборб.