Он пожал плечами:
– Ну так подождем в Лиме и полетим позже. Парень, которого нашли, мертв, верно? Ему спешить некуда.
Она качнулась к Марсалису:
– Какого хера ты там делал?
– Работал с источником, а как это, по-твоему, выглядело?
– По-моему? По-моему, это выглядело так, будто ты собирался выбить из нее признание.
– Не нужно мне было никакого признания. Не думаю, что она знала о том, какую торжественную встречу нам устроили этой ночью.
– Какая жалость, что ты вначале вырубил охрану, а только потом это понял.
Карл пожал плечами:
– Жить они будут.
– Тот, который во дворе, может и не выжить. Я посмотрела, как он, когда шла за тобой. Похоже, ты разбил ему череп.
– Едва ли ты злишься из-за этого.
– Нет, из-за того, что я сказала тебе: тут мы закончили. Я сказала, что до тех пор, пока не придет время улетать, мы останемся в отеле. И ты с этим согласился.
– Я не мог уснуть.
Она по-турецки пробормотала что-то себе под нос. Карл подумал, не сказать ли ей всю правду: что он спал, но недолго. Проснулся, как ужаленный, от того, что ему приснилась Елена Агирре, которая что-то тихо и невнятно говорила за его спиной во мраке грузового отделения «Фелипе Соуза», и ему на одно леденящее мгновение показалось, что она стоит в потемках возле кровати номера люкс, глядя на него светящимися глазами. Он оделся и вышел, горя желанием совершить насилие, сделать что угодно, лишь бы изгнать ощущение беспомощности, которое вспомнилось ему во сне. Но вместо этого он сказал:
– Она знает Меррина.
Короткая пауза, потом Эртекин едва заметно напряглась всем телом, поворот ее головы чуть изменился, и она бросила на него единственный косой взгляд:
– Ага, как же.
– Я перечислил ей множество имен, в основном это были жертвы из твоего списка. Реакцию вызвало только имя Меррина. А когда я перешел к следующему имени, она снова расслабилась. Либо она общалась с ним перед тем, как он улетел на Марс, либо уже здесь.
– Либо знает его тезку, а может, знала когда-то. – Она снова стала смотреть в окно. – Либо кто-то из ее знакомых носит похожее имя, либо она бывала в городе или ресторане с похожим названием, либо ты ошибся насчет ее реакции. Ты гоняешься за тенями и сам это знаешь.
– Прошлой ночью нас пытались убить.
– Да, и ты признал, что Юргенс ничего об этом не знает.
– Я сказал, похоже, что она не знает.
– А еще, похоже, что она знает Меррина, ты это имеешь в виду? – Эртекин снова посмотрела на него, но на этот раз в ее взгляде не было враждебности. Она просто выглядела усталой. – Послушай, Марсалис, тут надо выбирать. Либо мы доверяем твоим инстинктам, либо нет, делать и то и другое одновременно не выйдет.
– А ты им не доверяешь?
Она вздохнула:
– Я не доверю тебе, когда ты начинаешь творить такое.
– Что значит «такое»?
– Это значит, что ты вечно, блин, опускаешься до примитивного уровня. Когда ты, чуть что, валишься с верхотуры на головы людям и кошмаришь их до тех пор, пока у кого-нибудь не лопнет терпение и у нас не появится новый противник. Конфронтация, эскалация, смерть или слава, трах-тарарах. – Она сделала беспомощный жест. – Я в том смысле, что, может, во времена «Стража закона» такие штуки и срабатывали, но сейчас – нет. Это расследование, а не уличная драка.
– «Скопа».
– Что?
– «Скопа». Я не американец, в проекте «Страж закона» никогда не участвовал. – Он нахмурился, в голове промелькнуло какое-то воспоминание, но слишком мимолетно, и сосредоточиться на нем не удалось. – И еще, насчет того, кем я не являюсь, Эртекин, просто чтобы ты не забывала этого. Я не Итан.
Мгновение он думал, что она снова взорвется, как прошлой ночью на шоссе, среди трупов у выведенного из строя джипа. Но она только прикрыла глаза, отвернулась и тихо сказала:
– Я знаю, кто ты такой.
До самого аэропорта они больше не разговаривали.
Они буквально в последние минуты успели на рейс до Лимы, вовремя прибыли в столицу и зарегистрировались на оклендский суборб за час до вылета.
Этот час нужно было как-то убить.
Среди суеты терминала Лимы Севджи урвала спокойную минутку, глядя на свое отражение в зеркале туалета. По ощущениям, она простояла так довольно долго, потом пожала плечами, проглотила, не запивая, несколько капсул сина и скривилась, чувствуя, как они проскользнули в горло.
Глава 33
Станция Алькатрас. Отдел особых правовых вопросов.
К тому времени, как Севджи там оказалась, ее волшебные капсулы уже растворились в крови. Она снова владела собственными чувствами, надежно упаковав их в специально созданный по такому поводу вакуумный стальной контейнер. Зеркало отразило ледяную беспристрастность, сосредоточенность и внимание к деталям.
Снова ебаное зеркало, отметила она.
Однако сейчас она сидела перед стеклом и смотрела на сцену, разыгравшуюся по ту сторону. Там находились Койл, Ровайо и какая-то женщина, рассевшаяся на стуле так, чтобы ее длинные ноги были у всех на виду, одетая во что-то черно-обтягивающее и тяжелую кожаную куртку, которую она даже не потрудилась снять. Женщина неодобрительно смотрела на тех, кто ее допрашивал, и энергично жевала жвачку. Она была молода, лет двадцати с небольшим наверно, и выражение ее худого, скуластого славянского лица определенно было глумливым. В остальном женщина представляла собой типичный для Кольца ремикс культур – короткие белобрысые волосы торчали во все стороны в классической джакартской клочковатой стрижке, которая на самом деле не слишком-то ей шла, по ноге от бедра до лодыжки сбегали пурпурные китайские иероглифы, на левом виске свернулась причудливая синяя татуировка в стиле маори. В голосе, доносившемся до наблюдателей через динамик, звучал резкий акцент:
– Слушайте, чего вам, на хер, от меня надо? Я ответила на все ваши вопросы. Теперь у меня дела. – Она перегнулась через стол: – Знаете, если я не явлюсь вечером на смену, мне не заплатят, у нас не госсектор.
– Здена Товбина, – сказал Нортон, – служит в «Филигранной стали». На нее вышли по записи с видеокамеры дома, где жил убитый. Похоже, она пришла поискать его, когда он дважды не явился на службу.
– И правильно поступила. Позорище, что этим не озаботилось его начальство.
Нортон пожал плечами:
– Текучка на рынке труда, ты же знаешь, каково это. Вероятно, ему пару раз позвонили, а когда он не перезвонил, решили, что Дрисколл уехал, и наняли кого-то другого, чтобы смена была полной. Эти пешки из охранных контор – те еще ребята, народ меняется постоянно. Что будем делать?
– Не знаю. Может, обратимся в профсоюз?
Нортон зашипел.
Алисия Ровайо расхаживала туда-сюда по допросной.
– Если нам придется вас задержать, мы известим начальника смены. А пока давайте-ка повторим все еще раз. По вашим словам, вы не знали, что у Дрисколла проблемы.
– Нет, знала. С ним кое-что случилось на том корабле, кое-что плохое. – Всего на миг лицо Здены Товбиной стало каким-то потусторонним. – Когда мы это увидели, нас всех стошнило. Джо был первым, но мы все видели, что там.
– Вы видели, как Дрисколла вырвало? – спросил со своего места Койл.
– Нет, мы это слышали. – Товбина легонько побарабанила по уху. – По радиосвязи.
– А потом, когда вы его увидели?
– Он молчал. Не разговаривал. – Она невозмутимо развела руками. – Я попыталась его разговорить, но он просто отвернулся. Настоящий мужик, типа.
– Эти ребята работали в масках, – пробормотал Нортон. – Комплектация минимальная, гогглы на верхнюю часть лица и гель против заражений. Начинаешь понимать, к чему это ведет?
Севджи мрачно кивнула. Посмотрела на стоявшего в отдалении Марсалиса, но тот был полностью сосредоточен на женщине за стеклом.
– Когда вы видели Джозефа Дрисколла в последний раз? – терпеливо спросил Койл.
Товбина едва не заскрежетала зубами от раздражения:
– Я же вам уже говорила. Он возвращался на другом челноке, по ошибке там оказался. Мы все были потрясены, не могли соображать нормально. Когда добрались до базы, я поискала его в казарме, но он уже ушел.
– Какже, – выдохнул Марсалис, – ушел он, конечно.
– Где нашли тело? – спросила Севджи.
– На глубине сотни с чем-то метров, в коммуникациях одного из садков для биокультур. Примерно там, где приводнилась «Гордость Хоркана», если принять во внимание дрейф. Дрисколла перебросили за борт, привязав к ногам мешки со всяким тяжелым хламом с «Гордости Хоркана», которые, наверно, были приготовлены заранее. Сделали все быстро и четко, он пошел ко дну, но зацепился за тросы. Ремонтники наткнулись на него вчера по чистой случайности.
– Он захлебнулся?
– Нет, похоже, он был мертв еще до того, как оказался в воде. У него раздроблена гортань и свернута шея.
– Вот дерьмо. А что, эти ребята не носят разгрузки, мониторящие функции жизнеобеспечения?
– Носят, только за ними обычно никто не следит. Сокращение штатов. «Филигранная сталь» не держит медиков на челноках с прошлого года, упразднили их во время подготовки к повторному тендеру.
– Круто.
– Ага, рыночные механизмы, тут уж ничего не попишешь. Да, на Дрисколле нашли множество более мелких повреждений и несколько ссадин. Криминалисты считают, что его засунули в один из разгрузочных лотков возле кухонного сектора, а потом выбросили прямо в океан. Во всяком случае, в подводной части корпуса корабля есть несколько шлюзовых люков. Их можно было открыть незаметно.
Севджи покачала головой:
– Сканеры засекли бы, если бы один из люков открылся. Это же требует энергии. Либо пришлось бы использовать разрывные болты, как с люком доступа, а это шумно, даже под водой.
– В бортовых аккумуляторах обычно достаточно энергии, – издалека отреагировал Марсалис. – Болты не понадобились. А эти люди, судя по всему, были слишком заняты тем, что выблевывали свои внутренности, им было не до того, чтобы следить, не произошло ли где-нибудь незначительного скачка энергопотребления. – Он откинулся в кресле и надул щеки: – Да, наш парнишка, Меррин, действительно все это провернул. – Марсалис покачал головой: – И вышло у него прямо-таки красиво.