Нортон бросил на него недружелюбный взгляд.
– Значит, – Севджи хотелось услышать эти слова, пусть даже придется произнести их самой, – Меррин выбрался с корабля под видом Дрисколла. Забрал его снаряжение, маску и, пользуясь всеобщей растерянностью, проскользнул на чужой челнок. Интересно, он так и задумывал или ему просто повезло?
Марсалис опять покачал головой:
– Конечно, он так и задумывал. Он не мог не заметить таких вещей.
– Он отправляется на базу и каким-то образом с нее выбирается. Полагаю, это несложно. Для человека с его уровнем подготовки там должна быть сотня разных выходов. Охрана наверняка уделяет внимание тем, кто заступает на смену, а не тем, кто возвращается домой. А после того, что случилось, все наверняка рвались на волю, как Иисусленд на мировую арену… – Она вдруг осеклась: – Минуточку, а как же карантин?
Нортон вздохнул:
– Как попало. Карантин объявили на обратном пути. Все должны были пройти наноскан. Вероятно, – это слово просто сочилось иронией, – никто даже и не заметил, что Дрисколл этого не сделал.
Марсалис крякнул:
– Или к тому времени, как это все-таки заметили, было уже слишком поздно, и осталось только прикрыть свои жопы.
– Ну, в любом случае, карантин через пару часов сняли. На «Гордость Хоркана» прибыла из Сиэтла группа биобезопасности, они проверили корпус на заражающие вещества, прежде чем отбуксировать его к берегу. Если кто-то в «Филигранной стали» и прикрывал свою задницу, то он уже к обеду знал, что можно расслабиться.
Севджи мрачно кивнула.
– А прежде чем мы успели копнуть глубже, объявилось тело Варда, мы поняли, что Меррин добрался до берега, и не стали больше заниматься «Филигранной сталью». Вот же херня какая, а?
– Классическая тактика повстанцев, – сказал Марсалис. – Запутать, замести следы.
– Твою же мать, хотя бы для вида поумерь восхищение.
В допросной все уже закончилось. Здену Товбину, демонстративно поглядывающую на часы, отправили восвояси. Ровайо осталась, где была, и бросила долгий усталый взгляд на стекло, непрозрачное с ее стороны, словно могла видеть за ним троих наблюдателей.
– Вот так-то, ребята, – сказала она.
– Он все это спланировал. – Севджи продолжала проговаривать свои мысли вслух, чтобы заставить себя в них поверить. – Он открыл криокамеры и расчленил тела в качестве, мать его, отвлекающего маневра.
– Да, – сказал Марсалис, поднимаясь, чтобы выйти из комнаты, – а вы думали, что он просто свихнулся.
Койл и Ровайо не теряли даром времени. На основе криминалистических данных была сделана полная виртуальная реконструкция смерти Дрисколла, включая воссозданный в самых жестких натуралистических подробностях труп. Они уже некоторое время стояли в бездонной подсвеченной сини, и запутавшийся в кабелях Дрисколл смотрел на них, под действием подводного течения слегка помахивая распухшей рукой. И-фейс криминалистической лаборатории услужливо увеличивал детали, без которых Севджи вполне могла бы обойтись, независимо от того, принимала она син или нет. У Дрисколла отсутствовали глаза и мочки ушей, губы были объедены так, что рот будто перекосило кривой ухмылкой, а распухшее лицо казалось парафиновым из-за трупного жировоска, который просочился на поверхность кожи из подкожных жировых слоев. Севджи довелось повидать трупы, которые время от времени вылавливали из Гудзона и Ист-Ривер; они выглядели значительно неприятнее, но это было давно, а сейчас иллюзия того, что тело плавало в глубинах океана, заставляла рефлекторно задерживать дыхание.
– Вы говорили, криминалисты закончили с квартирой, – сказала она. – Можно как-то посмотреть, что там?
– Конечно, – кивнул Койл. – Мы все здесь?
– Думаю, да, – явно испытывая неприятные ощущения, сказал Нортон.
Марсалис безучастно кивнул.
– Полная замена, инфодомик шесть, – сказал Койл интерфейсу, и синий подводный полумрак сменился слепящей белой вспышкой, из которой проступили унылые цвета дешевого съемного жилья. Дрисколл либо копил на что-то более приличное, либо не считал нужным тратиться на домашний уют. Мебель тут была функциональной и изношенной; на стенах висели заурядные корпоративные рекламные плакаты разных фирм. Из окна открывался вид на точно такой же многоквартирный дом, стоявший буквально на расстоянии двадцати метров.
Севджи вздохнула с облегчением.
– Вы нашли интересующие нас генетические следы? – спросила она.
– Да. – Ровайо протянула руку, и на мебели и бытовой технике по всей комнате возникли крошечные прозрачные метки красного цвета, похожие на потертости. – Он определенно здесь жил. Пару дней уж точно.
Марсалис подошел к окну и уставился в него:
– Есть подтверждающие видеозаписи? Очевидцы?
Ровайо нахмурилась:
– Нет, с очевидцами у нас туго. Эти кварталы выстроены ддя трудовых мигрантов. Жильцы часто меняются, и никому нет дела до соседей. Есть записи из коридоров, но там тоже негусто. Похоже, он вывел из строя большинство видеокамер, как только тут поселился. Они недели две ничего не фиксировали.
– Все как обычно, – пробормотал Марсалис.
– Ага, как же, – буркнул Койл. – Сдается мне, что в вашем, мать его, Евросоюзе, не то чтобы до хера трущоб для трудовых мигрантов.
Чернокожий мужчина покосился на него:
– Я говорил о выведении из строя камер видеонаблюдения. Как правило, в городах преступники действуют именно так.
– А-а.
– Хотите увидеть, что у нас есть? – спросила Ровайо.
Она уже жестом вызвала из небытия повисший в воздухе экранчик. Марсалис, пожав плечами, отошел от окна:
– Конечно, хуже не будет.
И все они стали смотреть запись с потолочной угловой камеры. Исхудавший Меррин прошел по холлу, пустыми глазами на мгновение задумчиво посмотрел в объектив и двинулся дальше. Севджи, одновременно наблюдавшая за Марсалисом, заметила, как тот слегка напрягся, когда Меррин словно бы увидел их с экрана. Она не могла понять, что именно так смутило тринадцатого; возможно, дело в том, что он увидел достойного противника. У нее самой, когда Меррин посмотрел вверх, перед внутренним взором внезапно возникло тело Джо Дрисколла, как будто во времени открылись два окошка, позволив увидеть одновременно убитого и убийцу, мертвого и принесшего смерть. Мудацкий виртуальный формат! Воспроизведенные миры, где нет места ничему, кроме призраков и механического совершенства перемещающихся среди них и-фейсов, которые, будто ангелы, с нечеловеческой компетентностью управляют всем вокруг.
А вдруг это рай, подумала она неожиданно, тот самый рай, о котором толкуют имамы. Там, говорят они, лишь призраки и ангелы, и нет места ничему человеческому, теплому.
– Так, проблема, – сказала она, чтобы развеять внезапное, нарастающее ощущение обреченности. – Если Меррин именно так выбрался с «Гордости Хоркана», то…
– Да, – закончил за нее Койл, – как он тогда в тот же день оказался в «БиоПоставках Варда» и перемазал всю пристань кровью этого Улисса Варда?
– Есть кое-что поважнее, чем понять, как он это сделал, – спокойно проговорил Марсалис. – Не хотите подумать, зачем ему это понадобилось?
Койл и Ровайо переглянулись, и Севджи прочла в этом взгляде примерно следующее: «Откуда нам знать, какого хера этот чертов мутант делает то, что он делает?» Она не знала, заметил ли это Марсалис.
Нортон кашлянул:
– Вард был в том районе, это доказывает спутниковая съемка и записи с его субмарины. Мы предполагали, что это совпадение, что он оказался там по несчастливой случайности. Спас Меррина и за свою доброту был убит.
– Спорное утверждение, – сказал Марсалис уже не так мирно.
– Мы ничего не утверждаем, – в голосе Ровайо звучали раздражение и усталость. Сейчас, когда Севджи подумала об этом, она вдруг осознала, что все копы ШТК вечно выглядят так, будто в последнее время систематически недосыпают. – Мы сразу проверили прошлое Варда при помощи одобренного КОЛИН н-джинна. Никаких связей ни с Меррином, ни с Марсом в целом.
– Это сейчас так. Может, вы просто копнули недостаточно глубоко.
Койл ощетинился:
– А вы-то, блин, что об этом знаете? Вы что, ни с того ни с сего заделались чем-то вроде копа?
– Чем-то вроде, да.
– Марсалис, вы несете полный бред. В лучшем случае вы – лицензированный наемный убийца, и, судя по тому, что я слышал, даже в этом не слишком-то преуспели. Чтобы привлечь вас к этой работе, сперва пришлось спасти вашу задницу из флоридской тюрьмы, так?
Марсалис слабо улыбнулся.
– Давайте вернемся к Варду, – поспешно сказала Ровайо. Она неуловимым движением шагнула вперед и оказалась между двумя мужчинами. Исходящие от нее невербальные сигналы должны были притормозить Койла и разрядить ситуацию. Севджи сочла такое поведение инстинктивным, ведь в виртуальности не подерешься, но Ровайо, казалось, забыла, где находится. – Изменим протоколы, может быть, используем другой н-джинн. Будем копать все глубже и глубже, пока не обнаружим связь. Само собой разумеется, что они друг друга знали, так что, вероятно, можно смело ставить на то, что Вард вышел в море с намерением подобрать Меррина.
Койл кивнул:
– Только Меррин меняет правила игры. Он просто не показывается Варду; после того, что случилось во время пути с Марса, он не доверят больше ни ему, ни всем остальным, кто, возможно, замешан в это дело. А у Варда не так много времени до прибытия «Филигранной стали», и искать на корабле парня, которого он должен забрать, некогда.
– Или, – предположила Ровайо, – Вард забирается на корабль, видит весь этот ад, у него сдают нервишки, и он сбегает.
– Да, такое тоже могло произойти, – скривился Койл. – В любом случае, Меррин находит собственный способ оказаться на суше, но потом все равно находит Варда. Знаете, на что это, по мне, похоже? На месть.
Севджи повернулась к Марсалису:
– Как по-твоему, в этом есть смысл?
– Ну, ты же знаешь нас, тринадцатых. – Марсалис заговорил, пародируя иисуслендское произношение и искоса поглядывая на Койла. – Все мы делаемся