Я кивнула.
– На корешках написаны страны, в консульства которых завтра мы собираемся отдавать документы на визу, – Германия, Югославия, Франция, Кипр, Италия.
– Впечатляет, – кивнула я. – Не обижайтесь, пожалуйста, но мы рискуем деньгами.
– Естественно, – замахала руками Людмила, – отлично вас понимаю! Сейчас вокруг огромное количество обманщиков! Но после первой же организованной нами поездки у вас отпадут все сомнения. Давайте сделаем так: к завтрашнему дню я подготовлю наши предложения, идет? А вы изучите их, посмотрите цены.
Не успела я кивнуть, как в комнату, забыв постучать, влетела шатенка с ресепшен.
– Люся! – округлив глаза, трагически сообщила она. – Звонит Владимир, он стоит в Шереметьеве с Сазоновыми!
– Сазоновы? – растерянно переспросила Людмила.
– Нуте, клиенты Веры, из Мурманска, – уточнила дежурная.
– Ах да! – вспомнила моя собеседница. – Что случилось?
– Бритиши их не сажают!
– Почему?
– У отца нет справки от врача, – затрещала шатенка. – Англичане не разрешают ему пронести в салон стеклянный флакон. Наш клиент сообщил об астме, пояснил: у меня случается удушье, я могу в любой момент стать жертвой приступа, но справки от лечащего доктора на руках нет. Перевозчик полез в бутылку: либо оставляйте лекарство, либо никуда не летите. Сазоновы в истерике!
– Черт! – схватилась за голову Люся. – Это мы виноваты! Не спросили его о болячке! Наш косяк! И, как назло, Вера в отпуске! Танечка, дорогая, разрешите мне позвонить?
– Пожалуйста, – тут же согласилась я.
Людмила схватила трубку и, набирая номер, заговорила по-английски, потом посмотрела на меня:
– Иес?
– Извините, – ответила я, – не поняла ни слова, увы, не владею иностранными языками.
– Ох, совсем зарапортовалась, – посетовала Люся, безостановочно нажимая пальцем на кнопки. – Думаю об англичанах и машинально обратилась к вам не по-русски! О! Соединилось!
Людмила снова заговорила на языке Шекспира. Я невольно прониклась уважением к даме, меня всегда восхищают люди, отлично владеющие иностранными языками.
Оживленные переговоры шли минут пять, потом Людмила отсоединилась и посмотрела на шатенку.
– Уф-ф! Сазоновы вошли в самолет. Может, зря я не пошла учиться на адвоката?
– Люсенька, – захлопала в ладоши дежурная, – ты гений! Любой косяк исправишь! Талант!
– Ладно тебе, – смутилась дама, – просто я люблю свою работу, мы доставляем людям радость, это очень ценно!
Шатенка убежала, я посмотрела ей вслед и отметила:
– У вас тихо.
– Что вы! – отбила подачу Люся. – Наступил июль, люди рвутся в отпуска! Наши сотрудники в мыле бегают, правда, трое сами на моря-океаны разлетелись. Одно из преимуществ работы в туристическом бизнесе – это возможность найти для своего отдыха отличный отель по приемлемой цене.
– Вам можно позавидовать, – сказала я. – Ну ладно, пойду, посоветуюсь с другими родителями.
Людмила встала.
– Давайте я вас провожу. Не волнуйтесь, конечно, мы маленькое агентство, но существуем на рынке не первый год. Шикарного офиса у нас нет, и на ресепшен сидят отнюдь не модели, но Виктор Николаевич считает, что сотрудникам нужно быть компетентными и расторопными, а внешняя красота дело пятнадцатое. Вместо мраморного пола и кожаного дивана Днепров предпочитает снизить цену на поездки. Кто, по-вашему, оплачивает охранников, шикарную мебель, девочек в мини-юбках, которые приносят вам чай, весь этот офисный пафос?
Я округлила глаза:
– Хозяин!
Людмила снисходительно улыбнулась:
– На ненужную роскошь уходят ваши средства. Просто путевка, грубо говоря, вместо тысячи долларов обойдется клиенту в две.
– Ну и ну! – старательно изобразила я возмущение.
– Бизнес! – закивала дама. – У всех свои маленькие хитрости. Конечно, Виктор Николаевич тоже имеет прибыль, но он, несмотря на свои недостатки, очень порядочный и умный человек, поэтому не берет с людей сто целковых за услугу, цена которой рубль.
Я моментально уцепилась за возможность задать новый вопрос:
– Похоже, вы обожаете Днепрова? Странно слышать из ваших уст о его недостатках!
Людмила погрустнела.
– Да уж! Мы здесь все семейные, с детьми, а Виктор Николаевич холост. Многие клиентки, узнав, что Днепров не женат, начинают строить ему глазки, а кое-кто действует активно, если не сказать – нагло. С одной стороны, я понимаю женщин: Виктор Николаевич обеспечен, не олигарх, конечно, но весь джентльменский набор при нем! Он молод, никогда не ходил в загс, не обременен ни бывшими женами, ни детьми. И мать у нашего начальника – золотая. За одну такую свекровь можно бога всю жизнь благодарить!
– Понятно, – ухмыльнулась я, – ваш начальник, задрав хвост, носится по бабам! Скажите спасибо, что к вам не пристает!
– Глупости, – отшатнулась Людмила, – совсем наоборот! Никакого интереса к дамам Виктор Николаевич не проявляет, держит дистанцию и любит работать либо с пожилыми, либо с семейными людьми.
– Он гей? – предположила я.
– Никогда! – возмутилась Людмила. – Один раз я сказала Днепрову: «Ну нельзя же жить холостяком», а он ответил: «Люсенька, наверное, я неисправимый романтик с твердыми принципами, хочу встретить одну-единственную, свою половинку. Семья – дело серьезное, для меня невозможен развод, я мечтаю о детях и крепкой любви. Увы, пока не вижу достойного человека». В наше время иметь подобные взгляды – скорее отрицательное качество, будешь белой вороной!
– Просто мужчина-мечта, – пробормотала я.
– Ох, я заболталась! – спохватилась Людмила. – Некрасиво сплетничать! Кстати, в последнее время мне кажется, что Днепров влюбился! Вроде девушку зовут Лариса! Ну да ладно! Пора приниматься за работу!
Мы распрощались, я вышла на улицу и моментально задохнулась от смога. К сожалению, с каждым годом воздух в Москве делается все хуже, наверное, в этом виновато огромное количество машин на улицах. Сегодня совсем не жарко, а кислорода словно нет, представляю, какая духота царит в метро, куда мне сейчас предстоит спуститься. По счастью, ехать недалеко, квартира Днепрова расположена тоже в центре.
Удачливый бизнесмен, принц на белом «Мерседесе», ожидающий свою Золушку, жил в доме, возведенном в начале двадцатого века. Подъезд, естественно, оказался заперт, дверь украшал домофон. Я нажала на кнопку с цифрой 4, раздалось блямканье, потом бодрый голос прокричал:
– Открываю!
Когда я поднялась на третий этаж, из квартиры, расположенной с правой стороны, выглянула старушка.
– Вы ко мне? – приветливо спросила она. Я улыбнулась в ответ.
– Я ищу Анну Сергеевну Днепрову.
– Тогда вы обратились по адресу, – сказала бабушка, – чем могу служить?
– Давно живете в этом доме? – ответила я вопросом на вопрос. Анна Сергеевна закатила глаза.
– Дай бог памяти… Витенька купил жилплощадь… э… э… год забыла… потом меня из Екатеринбурга перевез… дату не назову… Да вы заходите, хотите чаю?
– Спасибо, – обрадовалась я, – если честно, я немного устала, полдня по району пробегала.
– Сейчас отдохнете, – пообещала Анна Сергеевна и, впустив меня в квадратную прихожую, захлопнула дверь, на которой было штук пять здоровенных накладных замков, цепочка и две щеколды. – Вон там тапочки стоят, берите смело, они чистые.
– Похоже, совсем новые, – подхватила я беседу. Анна Сергеевна закивала:
– Мои подружки-веселушки уже старые, чтобы по гостям бегать, а Витечка на работе целыми днями пропадает, утром рано уезжает, поздно вечером возвращается, женщин с собой не привозит, вот и стоят тапочки нетронутыми. Сюда-сюда, квартира у нас большая, в коридорах запутаешься. Я первое время терялась! Иду в кухню, а оказываюсь в спальне! Уж сколько раз я Витечке повторяла: «Зачем купил хоромы? Нам бы с тобой двушки хватило». А он в ответ: «Мамочка, я жениться хочу, где потом детские оборудовать?»
Продолжая без устали тараторить, хозяйка быстро втолкнула меня в овальную столовую и забегала между буфетом и большим столом. Очень скоро на красивой кружевной скатерти появились вынутые из антикварного шкафа фарфоровые тарелочки с тонко нарезанной сырокопченой колбасой, ветчиной и сыром, набор мини-пирожных, конфеты.
– Сейчас чайник притащу, – пообещала Анна Сергеевна и исчезла. Я стала осматриваться. В комнате было, наверное, метров сорок, потолок, украшенный богатой лепниной, парил в вышине, а не давил на макушку, как в блочных постройках 60-х годов. Стены были оклеены бордовыми обоями и украшены огромным количеством старинных, слегка пожелтевших фотографий. Среди снимков выделялся один портрет, он был большого размера, очень четкий и цветной, на голубом фоне красовался юноша, смахивающий на Аполлона: кудрявые волосы, стройная фигура и роскошная улыбка.
– На Витечку любуетесь? – спросила Анна Сергеевна, внося чайник.
Я удивилась наблюдательности старушки и кивнула:
– Да, симпатичный молодой человек.
– Здесь все мои любимые и родные, – вздохнула Анна Сергеевна, – бабушка, дедушка, мама, папа, муж, свекровь, братья, сестры. Огромная у нас была семья, патриархальная, с обычаями, в праздники за столом по пятьдесят человек собиралось, у матушки сервизы из трехсот предметов имелись. А потом как-то семейное дерево засыхать стало. У меня всего один сын родился, Витюша, больше деток не получилось. Печально. Две мои сестры замуж так и не вышли, один брат на производстве погиб, второй утонул. Вот, только фотографии на стенках остались. Я с ними иногда разговариваю, они мне отвечают. Только не сочтите меня сумасшедшей старухой!
– Ну что вы, – поспешила я ее успокоить, – у нас дома тоже есть семейные фотоальбомы. Ушедшие родственники живы, пока мы о них помним. Но, насколько я поняла, ваш сын, слава богу, здоров, почему же его фото попало в некрополь?
Старушка подняла свою чашку.
– Пейте, Танечка, я заварила индийский «Асам», думаю, он лучший по вкусу. Хотите лимон? Или сливок?
– Спасибо, лучше насладиться натуральным вкусом, – подхватила я светскую беседу.