«Ну как? Все еще хочешь показать ей правду? А сам готов увидеть? – Шаман смеется вместе с девушкой. – Не нравится чистоплюю тепличному?»
«Прекрати. Хватит».
«Что? Зашатался стул? Твой накрахмаленный мирок не вмещает в себя такую истину?»
«Это не истина. Это мрак, жестокость и обман».
«Обман? Я проявляю милосердие. Пусть девчонка здесь поживет. В собственных счастливых фантазиях. С улыбкой на лице. Поверь, лучше так, чем если он ее отыщет. А он отыщет, если я не успею».
«Что значит «лучше так»? Без врачей она может…» – Ученик запинается, не может произнести слово «умереть».
«Здесь у нее есть шанс».
«Какой? Кто ее ищет?»
«О, да ты совсем ни черта не знаешь. Рафинированный питомец. А твой старик не рассказывал, как ты попал к нему?»
– Ведь так? – оживляется Вика и ползет на четвереньках к окну. – Он же тебе не говорил. Ни слова не сказал о том, как такой славный голубоглазый малыш стал его учеником?
Вика смотрит в окно, гладит пальцем оставшийся в раме осколок разбитого стекла. Проводит по неровным краям, морщится и следит, как капелька крови извивается и течет вниз.
«Выходит, ты не знаешь».
«Все, что нужно, я знаю».
«А хочешь, я расскажу, как все было на самом деле?»
– Вик, а хочешь, я в магазин сбегаю, куплю нитки и спицы? Свяжешь наряды для нашего малыша.
– Ну давай. Если честно, я не очень-то умею. – Девушка смеется. – Но все равно купи. Лучше буду вязать, чем тупо пялиться в потолок.
Влад выносит тазик, наливает водичку, ставит стакан возле Вики.
– Не скучай. Я мигом. Одна нога тут.
Влад набрасывает кофту, подхватывает зонт, зовет с собой Шампа и выходит из дома.
«Да ты, я смотрю, ко всему еще и трус. Слабачок. Удрал?»
– Нет, – улыбается Вика и отвечает голосом ученика: – Я знаю, чего ты добиваешься. Хочешь запутать меня. Ложь и смерть – твоя настоящая справедливость. Но местью ничего не решить.
«Месть? Речь сейчас не об этом, болван».
– Стоп. Я слушал, теперь ты помолчи, – Вика говорит, поглаживает живот, кажется, это ее успокаивает. – Любое зло ведет к еще большему злу. С этим ты не поспоришь. Нужно прекратить. Правду нельзя скрывать. Я должен остановить это сумасшествие. И остановлю. Сначала я развею иллюзию и покажу девушке правду, а после одержу над тобой победу. Всем известно, что добро всегда побеждает.
«А-ха-ха-ха! Победоносец. Да кто тебе сказал такую чушь? Отчего ты решил, что ты есть «добро»? Дремучий лопух. Безмозглый дурачина. Ты и я суть одно и то же. Только я, в отличие от тебя, знаю правду».
– Добро? Болван. Нет, ты не добро. Ты надорванная цветастая обертка от конфеты. Разукрашенная пустышка.
Ученик ничего не отвечает.
Он собирает оставшиеся силы, чтобы сбросить чары черного шамана и освободить сознание Вики.
– Не делай этого.
Свеча гаснет.
Сквозь разбитое окно светит полная луна.
Вика смотрит по сторонам. Мурашки бегут по ее спине. Она все это время словно спала с открытыми глазами, видела весь происходящий ужас, но он казался ей нереальным. А сейчас, когда Вика открыла глаза, очутилась в самом жутком из своих кошмаров.
Она брезгливо вздрагивает и вскакивает на ноги. Смотрит в темный угол, в котором должны лежать останки Шампа. Хорошо, что в доме нет света.
Вика смотрит на свои руки. На них запеклась кровь вперемешку с грязью.
«Беги».
Она слышит мягкий голос у себя в голове, но ее тело, оцепеневшее от страха, отказывается подчиняться.
«Беги, пока я сдерживаю его».
Вика хромает к двери. Ноги распухли, поясница ноет, шея затекла.
«Беги, скорее! Надолго меня не хватит!»
Вика не в состоянии бежать.
Она идет напрямик через лес в сторону дороги. Нужно добраться в город. Нужно просить помощи.
Босые ноги цепляются за коряги. Плечи царапают ветки деревьев. Но она справится. Ради своего сына она выдержит.
Выбирается на трассу.
Машины проносятся мимо, подмигивают фарами, сигналят, но не останавливаются.
– Пожалуйста. Ну хоть кто-нибудь. – Вика машет рукой, просит остановиться. Слезы смывают грязь с лица. – Умоляю.
На обочине останавливается небольшой грузовичок. На таких обычно ездят сборщики металлолома. В прицепе у него вмонтирован подъемник, судя по всему, древний и самодельный.
Аварийные огни мигают, и грузовичок сдает назад.
Вблизи этот ржавый, собранный из деталей разных машин пикап выглядит еще более несуразным, чем издалека.
– Помогите. Умоляю, – кричит Вика в водительское окно. – Мне нужна помощь. В больницу.
– Что случилось? Садись, скорее, конечно. Вызвать полицию?
Водитель, добродушный старичок с абсолютно седыми волосами, протягивает Вике телефон и суетливо заводит заглохший двигатель.
Грузовичок чихает, прокашливается и едет.
– Нет сети. – Девушка возвращает трубку.
– Что случилось? На тебя напали?
Вика мотает головой.
Она не знает, как объяснить, что с ней произошло. Не станет же она рассказывать незнакомцу о проклятиях, видениях и шаманах.
– Просто в больницу.
Старик кивает и больше не пристает. Молча рулит, лишь изредка посматривает на свою пассажирку.
Вика смотрит в боковое зеркало. На мелькающую дорожную разметку, на удаляющиеся тени деревьев.
Грузовик сворачивает, и отражение дорожной разметки сменяет подпрыгивающий гравий.
Вика помнит, как скулил ее пес, когда она собственными руками рвала его на части. Как пила кровь, горячую, у еще живого своего питомца.
Машина подскакивает на ямках.
Водитель посматривает на пассажирку и улыбается.
– Куда мы едем? – встрепенулась Вика.
Она задумалась и не сразу поняла, что грузовик куда-то свернул. Они удаляются от города.
Старик не отвечает.
– Куда вы меня везете?
– Не волнуйся, малышка. В больницу. Так короче дорога.
Вика дергает ручку двери.
Заперто.
– Остановите. Сейчас же. Выпустите меня.
Машина тут же сбавляет ход и останавливается.
Старик говорит, что замок в двери клинит.
– Не волнуйся только. Сейчас открою.
Он обходит вокруг кабины.
Вика замечает, что в свете фар старик выглядит хрупким. Вот-вот рассыпется от возраста. И чего это она всполошилась? Дедулька решил помочь, а она параноик.
Старик дергает за ручку.
– Подтолкни, деточка. Совсем заело. Ржавое корыто, ничего не работает. Старье. Совсем как я. – Он смеется и продолжает попытки открыть дверь.
Вика налегает плечом.
– Спасибо. Извините, – благодарит она. Ей неловко. Подумала о добром человеке невесть что. – Еще раз спасибо за все. Но дальше лучше я пешком.
– Ладно. Какие проблемы, – улыбается старик.
Что-то странное есть в его улыбке.
И как-то чересчур легко он согласился бросить девушку одну, ночью, посреди густого леса на безлюдной дороге.
– Город в той стороне? – спрашивает она и на всякий случай отходит подальше.
– Да. Пешком пару часов придется. Не меньше.
– Ничего, – говорит Вика и идет туда, куда указал старик.
Но она вернется назад. Пусть этот странный дедуля уедет. Она сразу же вернется на трассу.
Девушка слышит за спиной быстрые шаги. Она не успевает обернуться.
Острая боль заставляет упасть на колени.
Изо рта вылетает сдавленный хрип.
Старик перетаскивает тело девушки поближе к свету фар.
– Прости, моя хорошая. Так, – приговаривает он и отстегивает у себя с пояса нож. Его верный эвенкийский клинок шамана.
– Судьбой предначертано. Прости. Так надо. Никто не может противиться зову.
Старый наставник делает ровный надрез. Острый нож с легкостью, словно скальпель, вспарывает девушке живот.
Он долго шел по следу, ведомый духами. Преследовал жертву. Неминуемо настигал. Словно ищейка, словно агент, наемник темного мира.
– Духи предсказали, что я стану учителем великого. Поверь, мне самому не нравится то, что для этого приходится делать.
Он следит за временем. Долго возиться нельзя. Старик погружает руку под кожу Вике. В свете старых желтых фар кровь выглядит мультяшной, оранжевой, ненастоящей.
Пальцы нащупывают плод.
– Не нравится, но я должен. Придет новый, сильный, голубоглазый вождь. Шаманы не падут.
Старик тянет на себя, и громкий плач младенца разрезает ночную тишину.
Наставник заворачивает младенца в одеяло. Старик заполучил дитя. Он воспитает его как собственного сына. Научит тайному знанию общения с духами. Станет заботиться и любить малыша.
Наставник убирает плачущий сверток на заднее сиденье, в заранее подготовленную колыбель.
Грузовичок поскрипывает, рычит и уезжает.
Лес наполняется ночным гулом. Где-то вдалеке завывают волки.
«Вставай».
«Надо вставать», – шепчет голос черного шамана.
«Это я виноват. Опоздал».
«Поднимайся».
Вика лежит на лесной дороге. Земля пьет ее кровь. Шелест деревьев заглушает ее слабое дыхание. Ветер щекочет ее закрытые ресницы. Ночные птицы воруют ее жизнь.
«Вставай же. Еще не поздно».
Вика слышит голос врача:
– Все прошло хорошо. Вот ваш малыш. Мальчик.
– Дайте, дайте скорее подержать, – просит взволнованный голос Влада. – Какой хорошенький. Весь в меня.
Ребенок родился голубоглазым. На голове вьются реденькие волосинки. Он как две капли воды похож на мать, но Влад продолжает твердить, что младенец его копия.
Вика поднимается с кровати.
Светлая больничная палата. На тумбочке стоит букет, рядом на полу – пакет с продуктами. Солнечные лучи играют зайчиками на стене.
– Пойдем домой, – зовет Влад и выходит с ребенком за дверь.
Вика идет следом.
Влад улыбается, машет рукой, зовет за собой.
– Идем скорее. Лучше поспешить.
Вика послушно ускоряет шаг. Она по привычке гладит свой живот, но он какой-то странный. Липкий и мокрый, что ли.
Теплый мягкий ветерок треплет нарядный сарафан. Голова гудит. Девушка идет за отцом своего ребенка.