— Ну разумеется. — Поставив чашку на землю, Мигаки, оживленно жестикулируя, подался вперед. — Но ведь именно этим я и занимаюсь. Мы пытаемся сказать, что гири — долг — является сущностью абсолютной. И не имеет значения, что порой понятием долга спекулируют недостойные.
— А… — улыбнулся иезуит. — Ясно. Если можно так выразиться, мы с вами одного поля ягоды. Значит, в данном случае ваши личные желания и интересы Дракона совпадают?
Мигаки просиял, словно двенадцатилетний мальчуган:
— Мне очень отрадно, когда так происходит.
Гарсия поднял палец:
— Да, но как вы можете отделить одно от другого? Как вы определяете, что ваши личные желания не влияют на представление о том, что хорошо для Дракона?
Мигаки вздохнул:
— Знаете, раньше я считал, что проще этого в мире ничего нет. Я просто знал, что правильно, и не сомневался. — Он пожал плечами. — Возможно, именно так я и понял, что постарел. Сейчас мне очень трудно решать, правильны ли мои действия.
Отогнув полог палатки, в нее заглянул секретарь:
— Помощник директора Мигаки, с вами хочет связаться маркиз Матурро.
Мигаки скривил лицо.
— Принесите мне трубку. Раз уж мне необходимо с ним говорить, я хотя бы не буду видеть его отвратительную рожу.
— Хай.
— Прошу простить меня, Боб-сенсей, — извинился перед гостем Мигаки. — Это министр финансов. Тот пожал плечами:
— Понятно. Не беспокойтесь.
Секретарь принес трубку связи и удалился. Мигаки мало говорил, много слушал и наконец окончил разговор.
— Маттаку! Черт побери! — воскликнул он, бросая трубку на стол. — Проклятие! На этот раз ваши дикари переступили черту. Благодаря им министр только что оставил на моей заднице следы своих острых, как у крысы, зубов.
— В чем дело? — забеспокоился Боб-сенсей.
— Ваши люди напали на его сына на открытой ярмарке. Сломали парню нос. Министр в бешенстве. — Мигаки покачал головой. — Надо что-нибудь предпринимать, чтобы обуздать их.
Иезуит осторожно поставил чашку на стол:
— Вы позволите кое-что рассказать по этому поводу? Мигаки кивнул, приглашая его продолжать.
— Занимая должность начальника разведки полка, а также являясь главным психологом, я пытаюсь быть постоянно в курсе всех событий с участием наших людей. И мне известно об этом досадном происшествии. Судя по всему, упомянутый молодой человек является членом, позвольте выразиться прямо, преступной банды. Он со своими товарищами приставал к продавщице — гражданке Синдиката. Наши люди, повинуясь врожденному понятию уроженцев Юго-Запада о чести, вступились за бедную женщину. Как я понял, сын министра оскорбил «кабальерос» и вследствие этого получил травму. — Святой отец Боб-сенсей взял свою чашку. — Надеюсь, вы правильно поймете мои слова, молодой Матурро может считать за счастье, что остался жив. Наши люди — это воины.
Мигаки скорчил гримасу отвращения.
— Я с радостью предоставлю всю имеющуюся у меня информацию в распоряжение заместителя директора.
Мигаки махнул рукой.
— Декигоро-дзоку. Мне следовало бы знать, — сказал он. — Ваши слова похожи на правду. Давно известно, что сынок министра связался с шайкой молодых зверей, уверенных, что высокое положение их родителей позволяет им вести себя как заблагорассудится.
Взволнованно зашагав взад-вперед по палатке, он остановился спиной к священнику.
— Даже мне в этой ситуации трудно что-либо сделать. Я только могу взывать к вашему благоразумию. Наше общество в основе своей здоровое — я действительно в это верю. — Мигаки повернулся к иезуиту. — Однако я вовсе не утверждаю, что оно идеальное.
Гарсия улыбнулся:
— И я тоже не буду кривить душой, утверждая, что идеальным является наше общество. Не мне быть вам судьей. Сказать по правде, возможно, во всем виноваты наши люди. Но вот только мне почему-то так не кажется.
На лицо Мигаки украдкой пробралась улыбка. Иезуит отметил, что отрицательные эмоции долго у него не задерживались.
— На самом деле я считаю, ваши варвары оказали мне услугу, — сказал Мигаки. — Я с огромной радостью публично отчитаю бритоголового буффона Маттуро за недостойное поведение его сына. Надеюсь, вы предоставите мне все имеющиеся у вас материалы. Святой отец, я должен быть абсолютно уверен в своей правоте. Гарсия поднялся.
— С превеликим удовольствием, заместитель директора. Мигаки, сделав несколько шагов к выходу, остановился:
— Да, еще одно. Быть может, разумно будет не выпускать ваших людей за пределы киностудии до окончания торжеств Во избежание каких-либо инцидентов.
Гарсия рассмеялся:
— Вы действительно считаете, что так будет лучше? Мигаки задумчиво почесал подбородок.
— Вероятно, я снова сказала, не подумав. Они разнесут Эйга-тоси на части. Отлично, забудьте о моих словах. Только позаботьтесь о том, чтобы ваши люди поняли: они нажили себе очень могущественного врага… и скорее всего не одного.
XIV
Район Трущобы
Имперская столица Люсьен
Военный округ Пешт
Синдикат Дракона
25 июня 3058 года
Услышав отчетливый треск лазеров, Касси поняла: что-то происходит.
Она шла по юго-восточной части города, направляясь в сторону космопорта. Это был не самый красивый район имперской столицы. Похожие на ломти хлеба однообразные доходные дома, огромные безликие коробки с грубыми облупленными стенами из железобетона… Тут и там в их ряды вклинивались склады, а также собранные из всякого хлама лачуги Непроизводящих и тех, кто скатывался до этого состояния. Как сообщили Касси ее осведомители, «вежливые внушители» регулярно громили лачуги, но отверженные с упорным постоянством возводили их вновь.
Улицы были запружены транспортом, пожирающими спирт грузовиками и автобусами, извергающими в воздух режущие глаза выхлопы формальдегида, и великим множеством велорикш и веломобилей. Все тесное пространство между машинами заполнено людьми, каким-то чудом не попадавшими под колеса. Судя по всему, сердитые гудки, клаксоны, звонки машин и отборная ругань велосипедистов действовала на пешеходов как волшебный репеллент.
Повсюду кипело строительство, и параллельно с ним шло разрушение, в основном обусловленное действием времени, а процесс этот, учитывая убогие материалы, идущие на постройку домов рабочих, протекал весьма быстро. Свою долю в разрушение вносили и краны со стальными «бабами», и бульдозеры, работавшие во имя какого-то неведомого прогресса.
Касси не могла понять, определяется ли кипучая деятельность действительными потребностями, или же просто правительство пытается хоть чем-то занять безработных.
Несмотря на реформы Теодора, Синдикат по-прежнему оставался под игом экономики военного времени. Кланы дамокловым мечом повисли над границей, установленной Токкайдским мирным договором; Дракон в экономическом отношении отставал на добрых сто лет от своих извечных соперников — Лиранского Альянса и Федеративного Содружества, все это означало, что миллионы граждан Синдиката оставались без работы, а еще большее количество не разгибали спин, выполняя работу типа «ты копаешь, он засыпает».
Но эти проблемы Касси не касались. Ей предстояло отыскать в переполненных каменных джунглях человека, ни имени, ни описания внешности, ни даже пола которого она не знала.
Касси пошла по следам Лейни и ее людей, и это принесло определенные плоды. Через своего давнего телохранителя Муна Лейни поддерживала связь с Тосей-кай, синдикатом «Голос Востока», в состав которого входили преимущественно этнические корейцы. Не привязанный к какой-то определенной территории, синдикат старался устанавливать контакты везде — в каждом городе каждой планеты Дракона.
И вот по поручению Касси Тосей-кай занялся поисками чего-то необычного. Молодая женщина понимала, как мала надежда что-то получить на основе таких смутных данных, особенно сейчас, когда на Люсьен стекались сотни тысяч людей, желающих принять участие в праздновании дня рождения Координатора, а ведь, кроме того, все сильнее разгоралась война между противоборствующими гангстерскими группировками. Но Касси, сознавая, что время поджимает, хваталась сразу за все. По сути дела, она кидала камни по кустам, выжидая, какие звери выскочат из зарослей. Пока ей попадались весьма экзотические особи — наверное, она должна извиниться перед Джонни Чангом за то, что использовала его в качестве приманки. Однако нападение агентов «Маскировки» было случайностью, никак не связанной с угрозой со стороны Черных Драконов, до сих пор чисто гипотетической.
Поэтому Касси, забыв о случившемся, с удвоенной энергией принялась ворошить город. Она верила в возможность выловить рыбку в мутной воде, особенно в таком одержимом порядком обществе, как Синдикат Дракона. На ровной глади небольшое возмущение распространяется далеко. И те, кто замыслил недоброе, будут очень встревожены, когда до их тихой гавани докатятся волны хаоса.
Касси не знала, скрывается ли что-нибудь серьезное за сообщением корейцев, что в трущобах кто-то прячется. Ничего конкретного — в районе находится посторонний. То есть человек, попавший в незнакомое место, не знающий здешних порядков и рассчитывающий только на то, что в трущобах на него могут донести лишь платные осведомители.
Так что Касси бродила по улицам, радуясь выглянувшему из-за туч после кратковременного дождика солнышку и стараясь не обращать внимания на усилившиеся от сырости запахи гниющей органики. На ней была мешковатая грязная одежда чернорабочей, изо всех сил цепляющейся за этот незавидный статус. Надвинутая на глаза кепка скрывала искусно обработанное гримом лицо — так, чтобы никому не приходили в голову мысли, почему достаточно красивая девушка, готовая скатиться в трясину Непроизводящих, не бросит все к чертовой матери и не устроится в дом терпимости в укийо.
Касси застыла, услышав звуки, доносящиеся с одной из соседних улиц, приглушенные расстоянием, но все же достаточно отчетливые. Это был не треск хлопушек, пробужденных к жизни каким-нибудь нетерпеливым ребенком, который не может дождаться праздника. И не обыкновенная перестрелка. Такой сухой треск издавали лазеры — не огромные громовержцы, установленные на боевых роботах, а небольшие ручные модели. Судя по звукам, стволов было несколько.