— Нет, — рыкнул мужчина.
И снова сжал мою руку. Чего это он меня трогает? Да еще на глазах у своей невесты? Нет, понятно, что они нас не слышат, пусть и видят. Я только сейчас сообразила, что место, куда мы попали, разделено на зоны, а границы этих зон мерцают чернильными нитями. И ни звука не доносится от новоприбывших, хотя они разговаривали!
— Нет? — переспросила.
— Нет!
Что-то я уже ничего не понимаю.
— Тогда зачем вы забрали меня у отца? И к чему ваши слова про любезность?
— Ваше воспитание оставляет желать лучшего.
— Мое? — я разозлилась. — Подождите, вы что же, решили, что я заочно всем грубить и хамить буду? Откуда такие выводы? Почему я должна хамить?
— Мне ты нахамила.
На меня посмотрели, как на душевнобольную не меньше. Хотя больным из нас двоих точно была не я.
— Я не грублю первой, — медленно произнесла я. — Только в ответ…
— А в нашу первую встречу…. — Напомнил он.
— Вот оно что… А вам очень часто умирать приходилось? Или может, внезапно обнаружить себя в другом мире, с другими порядками и реальностью, которая не то, что не привлекает, а отталкивает?
Я вырвала свою руку и отступила на шаг.
— Вы называете меня леди Мариной, а не леди Марьелой, значит, если не все, то многое обо мне выяснили. Следовательно, должны понимать, что человек, попадая в незнакомую и враждебную среду, а особенно в ту ситуацию, в которой оказалась я при нашей первой встрече, не будет расшаркиваться перед незнакомцами. Мне жаль, что вам недоступны простые человеческие эмоции и вам сложно их понять, но заочно называть меня хамкой неотёсанной не стоит. Жить я хочу, и желательно долго и счастливо.
Я не кричала, пусть и хотелось. Как и стукнуть этого мужчину, который непонятно зачем утащил меня от моего рода, да еще потребовал быть любезной с его невестой. Да, я позавидовала ее красоте. Откровенно говоря, и жениху ее позавидовала. Но… Это же не повод для драки? Мне как бы вообще не до этого всего, выжить бы…
Лейнард молчал. Вот просто стоял и смотрел на меня. На то, как я пытаюсь справиться с гневом, не перейти на пресловутое «ты», потому что права не имею, хотя он мне и продолжал тыкать. На то, как пытаюсь отдышаться и не наговорить еще больше… Хватит того, что я уже сказала.
— Я прошу прощения, леди Марина. Был не прав.
Эти его слова поразили меня куда больше, чем наличие у Лейнарда невесты.
— Спасибо, — выдавила из себя, понимая, что он-то как раз в своем праве.
И нахамить, и прибить, а все же извинился.
— Я попросил тебя быть любезной с моей невестой, потому что ей может не понравиться та связь, которая образовалась между нами.
— Связь?
— Как и любая высокородная дочь, стоящая выше всех остальных, она может обвинить тебя, а ты, судя по тем эмоциям, которые я успел увидеть, не сдержаться.
— Высокородная дочь, стоящая выше остальных… — Повторила я эхом. — Простите, но я ведь правильно поняла, что ваша невеста обладает магией света?
— Да. Моя невеста — дочь первого из высокородных родов света.
— А так можно? Разве нет конфликта сил? — Нет, мне правда было интересно.
— Тебя это не касается. Ты слишком несдержанна…
Я вздохнула, ладно, у меня есть феникс, его и поспрашиваю. Но то, что тут политика завязана, за версту чувствуется.
— Давайте опустим мое эмоциональное состояние и перейдем уже к конкретике. — Попросила я. — Какая связь? И почему вы все-таки забрали меня?
— Репутация рода — значит очень многое, леди. Своим отказом от получения долга, уже наверняка известными тебе способами, я поставил под сомнения репутацию своего рода.
— Своим великодушием? — ну что я говорила? Точно политика!
— Его посчитали слабостью. Но и это не главная причина, решение первого среди великих родов не оспаривают.
— Связь?
— Верно.
— Пуповина жизни должна была оборваться. Что и произошло в момент моего отказа, но спустя пару дней я начал ощущать тебя.
— Как это?
— Предполагаю, что дело в метке Айваны, богиня настойчиво указывает мне на то, чтобы я получил свое незамедлительно или приблизил тебя к себе. Пока у меня нет точного ответа. Однако отказавшись однажды, слово не забирают. Поэтому для всех ты поступишь в академию, как собственность моего рода, но…
— Но фактически, никаких прав предъявлять вы не на мерены? И долг жизни возьмет судьба.
— Верно.
Я закусила губу, поняв, что попала. Конкретно так попала. Мало ли что он права предъявлять не будет. Для всех я буду прокаженной и это уже не смотря на метку. Друзья? Шутить изволите? Да ко мне никто на пушечный выстрел не подойдет. А невеста… теперь понято, чего она возмущаться изволит. Кому понравится наличие игрушки у жениха? И ведь она, видимо, также не будет знать, что это лишь для того, чтобы скрыть наличие связи.
Сказать, что я не очень все это понимала, значит промолчать. И Феликс никак не комментировал происходящее.
— Знаете, что грустно? Вы о своей невесте плохо думаете. Может, она и не станет предъявлять претензии по поводу меня. Все же она воспитана в духе Тантерайта, а не как я, прибыла из другого мира и плохо соображает, кто и кому кем приходится…
— А также плохо понимает, кому и что можно говорить.
Ого. А задели его мои слова. Надо же.
— Извините. Что я должна делать? Поясните, пожалуйста, как отразится на мне тот факт, что я поступаю в академию под вашим родовым именем.
Мне было горько. Да что там, очередные надежды пошли прахом. Вот тебе и поучилась, и нашла того, кому требуется справедливость... Найдешь тут, в таких-то условиях!
Глава 8-2
— Выжить, леди Марина.
— Что?
— Ваша задача остается неизменной. Вам нужно выполнить предназначение, возложенное на вас богиней.
— И все же вы не ответили. В каком качестве я выступаю в вашем роду?
— Я ваш опекун.
— Чего? — и было чему удивиться.
— Патрон, если быть более точным.
— Простите, а как это возможно, учитывая, что я совершеннолетняя? Патронаж обыкновенно оказывается малоимущим и бесправным…
— Бесправным, — эхом отозвался он. — Вы бы предпочли стать рабыней? И войти в академию как руаро?
Вот чего бы я не хотела, так этого…
Еще Феликс объяснял, что это такое. «Руаро» это как приставки «тан» и «тер» вот только указывает она не на род носителя, а на род принадлежности. Как вещи.
Будь я этой самой руаро, мое имя звучало бы так: Марьела руаро Даррак, чаще вовсе без личного имени, а просто: руаро Даррак. Хуже не придумаешь, но именно этого я ждала…
— Подождите, — до меня наконец дошло, что именно мужчина для меня сделал. — Вы же подняли мой статус. Чуть ли не до небес.
— Не стоит обольщаться. Де-юре я ваш опекун, но де-факто — никто.
— То есть все вопросы, которые будут касаться публичности — мы опекун и подопечная, в остальном, я не должна к вам обращаться. Так?
— Желательно. При условии, что не возникнут вопросы, которые самостоятельно ты будешь не в силах решить. Ровно на год я ввел тебя в свой род, Марина.
— На год? А зачем так много?
— Затем, чтобы на первую ступень ты поступала под именем своего рода.
— Вы так верите, что я смогу выполнить предназначение? — хмыкнула я.
— Предпочитаю просчитывать все варианты.
Я вздохнула, просчитывает он варианты… Да уж, кажется, у его невесты причина быть со мной нелюбезной, куда существенней, чем игрушка ее жениха… Подопечная... Надо же чего придумал?!
— Есть предположение, что тебя рассматривают как любовницу, — вдруг произнес Феликс. — И все будут ровно так и думать.
— Как любовницу? При невесте-то? Они идиоты?
— Нет, лордам из великого рода позволено куда больше, чем ты думаешь. В том числе и любовницу при невесте, после и при жене… Если лорд так пожелает. Захочет и детей от любовницы признает, но первенец обязательно появится от жены.
— Это же не справедливо…
— Почему же, многие жены согласны проводить меньше времени в постели мужа, а потому вполне благосклонно относятся к маленькому увлечению их мужей. Это договорные браки, Риша, нет в них любви. Максимум взаимоуважение.
— Все равно странно, с чего бы людям думать обо мне как о потенциальной любовнице. Вряд ли их подопечными делают, да и у меня отец сам из великого рода…
— Вообще-то именно так и делают. И да, в первый род охотно отдают дочерей в любовницы…
— Что?
— Марина? — Лейнард вцепившись в мое плечо, прервал мое общение с фениксом.
— Это правда? Все будут думать, что я ваша любовница? Если не сейчас, то в будущем? — да, я не удержалась и спросила прямо в лоб.
— Предпочитаете быть руаро?
— Предпочитаю вообще никоим образом не относится к вашему роду. Тем более вы слово дали, и не моя вина, что связь вернулась. Явно не моими усилиями!
Я бесилась. Тихо бесилась, потому что моя ярость, как и слезы не помогут. Лейнард принял решение. Ему чхать и на мои чувства, и, в частности, на мою жизнь.
— Послушай внимательно, маленькая, избалованная девочка. — Буквально пришпилив меня к своей груди, процедил он. — Я твой опекун сроком на год. О том, что ты станешь моей любовницей не может идти речи, ни в будущем, ни в настоящем. Даже не мечтай об этом. С богами не спорят, мало ли что тебе не нравится, если они вернули связь, значит, она необходима. И весь вопрос в том, а кому она нужнее? Мне или все же тебе? Что-то мне подсказывает, что нуждаешься в защите именно ты.
Я могла бы и оттолкнуть, и наговорить в ответ не меньше гадостей. И более ядовитым тоном, могла… Не стала. Сильнее, прав больше, да и говорил он вполне толковые вещи. Хотя мог бы и подать под другим соусом. Мог бы, он не обязан считаться с моим мнением. А вот мне еще долго ходить по минному полю.
— Всё сказали? — спокойно спросила его. — Если да, то отпустите, все смотрят на нас.
На самом деле, я не видела, но догадывалась, что наша парочка явно привлекла внимание.