Ну и минус двадцать за самоповтор. Дала мне такой козырь, спряталась там, где я тебя уже видел. Впрочем, я этот козырь почти пропустил, так что мне тоже минус двадцать. Но хватит уже про выдуманные баллы, пора зарабатывать настоящие.
Я медленно двинулся вокруг дерева. Оказавшись сзади, подпрыгнул, ухватился за ветку, подтянулся. Всё это — абсолютно бесшумно.
Выглянув из-за ветки, я первым делом увидел г-на Нечаева, который в точности повторял маршрут Прохницкого.
Г-нъ Барятинскiй: +2 балла.
Г-нъ Нѣчаевъ: −2 балла.
Завидев эту надпись, г-н Нечаев замер и вдруг громко заговорил:
— Право, господа, это не серьёзно! Я не привык таиться. Выходите сюда и попробуйте прикоснуться ко мне первыми, если действительно хотите победить! Размениваться на мелочь — недостойно аристократа.
Сказочный дурачок… Но меня сейчас интересует не он.
Постояв в ожидании ответа и не получив его, Нечаев пожал плечами и пошёл дальше, насвистывая. Видимо, торопился подарить халявные баллы остальным участникам испытания.
А я, добравшись до того места, где от ствола расходились под углом две толстенные ветки, подтянулся и в полуметре впереди увидел затылок той, которую искал.
Кристина даже не пыталась скрываться. С какой стороны ни посмотри, она казалась частью дерева, заметить её в темноте издалека было бы невозможно. И всё же…
Г-нъ Барятинскiй: +2 балла.
Г-жа Алмазова: −2 балла.
Вздрогнула. Головой завертела. Только вот назад повернуться не додумалась.
Лезвие кинжала очутилось у Кристины под подбородком.
— Не двигайся, — тихо сказал я. — Лезвие острое — ты, вероятно, помнишь. А если я прикоснусь к тебе рукой, ты уже вряд ли пройдёшь испытания.
— Как ты меня нашёл? — прошипела Кристина, сделавшаяся неподвижной, будто и в самом деле срослась с деревом.
— По запаху.
— Что-о-о?!
— По запаху ничем не подкреплённого гонора. Если бы мне оба глаза выкололи — всё равно бы нашёл. Или ты спрашиваешь, как я узнал, что этот кинжал принадлежит тебе? Так очень просто: на нём герб твоего рода.
Я прислушивался к её дыханию. Сначала не без удовольствия отметил страх. Потом дыхание выровнялось, успокоилось.
— И что тебе нужно? — тихо спросила Кристина.
— Что ты забыла у меня в комнате?
— А ты у меня?
Один-один. Проницательная, зараза.
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Впрочем, если хочешь минус двадцать баллов…
— Нет! — приглушенно воскликнула Кристина. — Нет, пожалуйста!
— Вот как, «пожалуйста»? Мне это нравится. Повторю вопрос: что ты забыла у меня в комнате?
— Я увидела, как ты уходишь через стену. Ты через меня перепрыгнул, чёрт бы тебя побрал! Сначала я думала, приснилось. А потом спохватилась: чего ради ты должен мне сниться?! Вот и решила нанести ответный визит. Откуда мне знать, может, ты и к другим девушкам вторгаешься каждую ночь. Кто-то должен был тебя остановить. Ты… Ты рылся в моём белье! Думаешь, я не заметила?!
— У тебя очень красивое бельё.
Лица Кристины я не видел, но мне показалось, что я ощущаю волны жара. Даже заволновался, как бы клинок не оплавился.
— И не только бельё…
— К-к-константин Александрович…
— Что, хочешь напомнить мне о приличиях? Вряд ли у тебя это получится. Ты сама тайком пришла ко мне в комнату и оставила там кинжал со своим гербом. Я бы мог расценить это как приглашение заглянуть ещё разок. Это — приглашение?
— Нет! — пискнула Кристина.
На случай, если она спросит, куда исчезла пудреница из кармана платья, у меня была заготовлена тонна искреннего удивления: понятия не имею, о чём ты говоришь. Но о пудренице Кристина не заикнулась. Значит, как я и рассчитывал, решила, что сама её потеряла. Получила от своего хозяина, кем бы он ни был, новый передатчик, и выкинула это досадное недоразумение из головы. А сейчас беспокоилась совершенно о другом: до меня вдруг дошло, что Кристина боится не смерти, а того, что я, прикоснувшись, опущу её на двадцать баллов. Вот уж будет позор так позор! От этой мысли я чуть не расхохотался, вылетев из образа.
— Я… Я думала, ты просто подойдёшь п-п-поговорить! — пробормотала Кристина.
Вторично услышав, как она заикается, я даже ощутил что-то вроде угрызений совести. Но они не помешали мне держать кинжал.
— Значит, всё-таки приглашение. Ну, вот я и подошёл. Что ты хотела мне сказать?
Судя по дыханию, Кристина волновалась. Или была возбуждена. Или и то и другое одновременно.
— Ты сумасшедший! — выдохнула она.
— А ты — наивная. Хоть и пытаешься казаться femme fatale, — блеснул я своими познаниями во французском. — Что, думала поиграть в госпожу, которая сначала гневается на своего раба, а потом милует?
Уловив сбивку дыхания, я понял, что попал в яблочко.
— Ну так вот: разочарую. Я в такие игры не играю, я тебе не один из этих корпоратских недоделков с детскими комплексами.
— Копро… Что?
Мысленно выдав себе подзатыльник, я продолжил, постаравшись не выдать тоном, будто что-то пошло не так:
— Насчёт тебя мне всё ясно; можешь считать, что я разочарован. Теперь поговорим о наших перспективах. Я могу сейчас просто исчезнуть, и у тебя появится шанс пройти испытание и попасть в сборную. А могу забрать у тебя двадцать баллов. Мне, как ты понимаешь, выгоден второй вариант.
— Чего ты хочешь? — прошептала Кристина, и у меня возникло ощущение, что попросить я могу чего угодно. Может, она даже хотела бы услышать от меня один такой запрос. Непонятно только, как игровая система расценит наши действия, если мы затеем всё здесь и сейчас…
Мысленно придушив Костю Барятинского с его гормонами, я сказал:
— Проведи меня в клуб.
— В какой ещё клуб?
— Клуб любителей ночных прогулок. — Кристина вздрогнула. А я спокойно продолжил: — Я знаю, что вы собираетесь. Представляю, о чём говорите. Видел у тебя в комнате одну книжонку. Насколько понимаю, без рекомендации к вам не попасть. Вот ты и станешь моей рекомендацией.
— Я не понимаю, о чём ты… — пробормотала Кристина.
— Вот как? — усмехнулся я. — Не понимаешь? Может, пощекотать тебя — для освежения памяти?
— Нет! Господи боже, да зачем тебе это?
Ответ я приготовил заранее.
— За тем же, зачем и вам. Мы живём в одной стране. И все мы хотим, чтобы она процветала, становилась сильнее. Что при нынешнем курсе правления — маловероятно.
Надеюсь, у меня получилось быть убедительным. Гадать на кофейной гуще и строить предположения можно долго. Самый же надежный способ выяснить, кто стоит за заговорщиками — внедриться в их кружок. Если его руководитель — сама Кристина, я быстро это пойму. А если не она — рано или поздно выйду на руководителя.
— Как будто ты сам не приложил руку к изменению курса правления, — прошипела Кристина. — Своим знаменитым выступлением во дворце!
— Спасибо, старался, — кивнул я. — И цели своей, кстати, добился — теперь я на хорошем счету у императора. Он удостоил меня личной беседы. Много в вашем кружке тех, кто может похвастаться тем же? Может быть, ты?
Она не фыркнула, не сказала, что император её ещё младенцем на руках качал. Значит, я опять попал в точку.
Долгая пауза. И, наконец, ответ, ради которого я всё это затеял:
— Я постараюсь…
— Не надо стараться, Кристина, — жёстко сказал я. — Надо сделать. Дай слово.
— Хорошо! Я клянусь, что приведу тебя на следующее собрание! Доволен?
Правая ладонь Кристины засветилась и погасла.
— Вполне, — сказал я. — До встречи.
Я поцеловал воздух возле её щеки. Кристина вздрогнула.
Разжав пальцы, я соскользнул с дерева. Через мгновение после того как кинжал упал Кристине на колени, я приземлился и отскочил к следующему дереву, оттуда — к другому, третьему. Выглянул и убедился, что Кристина спрыгнула вслед за мной. Стоит и вертит головой. Злая, возбуждённая, растерянная… и красивая.
— Смирно, Костя, — процедил я сквозь зубы. — Смир-рно. Команды «вольно» не было.
Развернувшись, я зашагал прочь. Основное дело сделано, пора бы уж и вовсе прикончить эту комедию.
Господина Прохницкого я отыскал без труда: он просто шёл по дорожке, не таясь. Наверное, чувствовал себя как герой боевика, вокруг которого всё взрывается и летят пули, а ему хоть бы что.
Я беззвучно догнал его и хлопнул по плечу, проходя мимо:
— Как жизнь?
Ответа, разумеется, не было. Прохницкий застыл, как статуя, украшающая сад, а в небе вспыхнуло:
Г-нъ Барятинскiй: +20 баллов.
Г-нъ Прохнiцкiй: −20 баллов.
— Винтовки на прицел! — произнёс низковатый голос.
Я смотрел в глаза Кристине, которая стояла на бронетранспортёре, сложив руки на груди.
— Огонь! — крикнула она.
Загрохотали выстрелы, и я почувствовал, как пули прошивают моё тело. Но боли не было. Даже наоборот, пули как будто придали мне сил. Я сорвался с места, в моей руке появилась цепь.
— Огонь! — надрывалась Кристина. — Огонь!!!
Но я уже не был неподвижной мишенью. Моя цепь порхала, вышибая из рук винтовки, разбивая вдребезги головы моих палачей. Я прорвался сквозь их заслоны, вскочил на БТР и схватил Кристину за плечи.
— Я… — задохнулась она. — Я думала, ты просто подойдёшь п-п-поговорить!
— Ну, вот я и подошёл, — усмехнулся я и поцеловал её своими окровавленными губами.
— Ты — сумасшедший, — прошептала Кристина, а её пальцы уже возились с моими пуговицами.
— Ты — тоже.
В следующий миг одежды уже не было. А корпус бронетранспортёра внезапно оказался очень удобным.
— Пожалуйста! — простонала Кристина подо мной.
Я проснулся и услышал ещё отголосок своего вскрика. Сердце часто билось, я весь вспотел.
— Костя? Ты в порядке? — Над перегородкой появилась голова Мишеля.
— Нормально. Просто сон, — откликнулся я.
Мне и раньше частенько снился расстрел. Куда деваться, тогда всё же моя жизнь оборвалась, более сильных переживаний, наверное, в принципе быть не может. Но теперь к обычному сюжету добавилось нечто новое…