Бесполезно.
Но они и не делают ничего…
А сейчас поехали медленно вниз.
Чудится или вправду?
И панцирь исчез.
А клешни вдруг обвисли на задержавшем их боковом канате, почти продавили его и, отлипнув, скользнули вниз…
Капитан подождал немного и, сделав три шага в ту сторону, осторожно посмотрел вниз.
Какой-то шипящий звук, он уже его уловил. А сейчас этот звук стал сильнее…
Чудище!.. Осев на зад панциря, оно развалилось на палубе, выставив белый прорезанный линиями живот с судорожно вздрагивающими по бокам членистыми ногами, а гигантские клешни раскинулись по сторонам, как руки нокаутированного боксера.
Неужели, проклятое, дохнет?
Шипящие звуки сделались чаще… Как от десятков, нет, как от сотни проколотых шин…
Он заметил — большие светлые пузыри там и тут возникали на поверхности твари, растекаясь пенистыми волночками…
Их стало вдруг больше, а шипящий звук разделился на общий фон и отдельные взрывные хлопки. Из покрытой пузырями поверхности стали рваться длинные грязноватые струи.
Капитан положил к ногам автомат, посмотрел благодарно на небо и начал креститься…
Через минуту, когда он снова взглянул туда, на палубе уже ничего не было. Большая очень грязная лужа разлилась длинно вдоль, и остатки ее стекали за борт. Он сделал три шага к другой стороне мостика и увидел там то же самое.
Ближе к вечеру лейтенант попросил несколько листков бумаги и пару карандашей.
Ему принесли, но вежливо поинтересовались: зачем?
— Люблю иногда порисовать, — весело сообщил он, — это меня успокаивает.
Потом он поужинал.
Хорошо, с аппетитом. И силы почти вернулись.
Впрочем, это не самое главное. Ему обещали встречу с Уорреном, вот что важно. Важно и потому, что встреча не смогла бы состояться, если бы на ней не настаивал сам Уоррен. Отсюда два вывода. С Уорреном здесь считаются. И второе: парень начал соображать, что втянут в дурное дело, иначе зачем ему какой-то там полицейский.
Лейтенант поставил стул у окна и стал поглядывать на быстро темнеющее к ночи небо.
Очень хотелось поскорее увидеть звезды.
Он был хорошим учеником в своем деревенском колледже, не таким балбесом, как Джек. Его всегда тянуло к знаниям. Но о научной карьере просто мысли не приходили в голову, потому что отец был местным шерифом, и будущая полицейская служба стала с детства чем-то естественным и непременным.
А звезды всегда ему очень нравились, поэтому он с удовольствием ходил в двух последних классах на факультативные занятия по астрономии.
Вот они! Стали уже появляться.
Лейтенант положил перед собой на подоконник бумажный лист и карандаши. Один из них можно использовать как линейку.
Еще через минуту он начал водить по бумаге и обозначать…
Потом зажег свет в комнате и уселся, нависнув над бумажным листом, спиной к наблюдательной камере.
Ничего особенного им сейчас не видно: человек чиркает карандашом, рисует что-то.
Только он не рисует, а считает. Хотя первые выводы удалось сделать уже при наблюдении неба. Удивившие сначала так, что не очень поверилось.
Нет, сходится!
Грубовато все, очень приблизительно, но главное, главное…
Ни на каком они не на Арабском Востоке! По меридианным линиям — они тут, на Американском континенте. Наверняка в северном полушарии, и хоть в южных его широтах, но даже не слишком близко к экватору. Градусов на двадцать с небольшим вверх, что-нибудь.
Значит, Мексика!
Это здорово. Потому что на арабской земле никуда уже не сбежишь. Там был бы просто конец, но здесь… здесь нужно всего лишь выбраться за территорию.
Всего лишь… а как это сделать?
Впрочем, на сегодня достаточно. Спать пора: «Утро вечера мудренее».
Кто это сказал?..
Ах да, так говорила в детстве бабушка.
Утром он начал с небольшой физзарядки…
Ничего, двигаются руки и ноги, и голова ни разу не закружилась.
Вчера удалось провести лишь предварительную разведку. Но кое-что ясно.
Внутри территории на охране стоят арабы. Дело знают, явно хорошо подготовлены. Ходят по своим секторам парами.
Двух с автоматами голыми руками не снимешь. Тут не кино — пристрелят, и никаких больше серий. Можно не сомневаться, по периметру тоже ведется охранное наблюдение. Так или иначе — убьют.
Но вот, любопытно: оружие у них с глушителями. Значит, побаиваются, в случае чего, производить громкую стрельбу. Следовательно, до обитаемых мест не так отсюда и далеко.
Территорию в любом случае надо как можно детальнее изучить. Абсолютного ничего не бывает, непременно есть слабости.
Здание, в боковой части которого он находится, очень приличных размеров. Нужно сегодня попробовать его обойти.
Через час лейтенант, весело щурясь на солнце, выбрался на прогулку.
…………………………………………………………………………………
Не торопясь, опробовал прочие дорожки сада, отмечая пределы, за которыми упреждающе появлялась охрана. Еще раз оценил их грамотную, не подпускающую к себе тактику.
Безрадостная получалась картинка.
Уже возвращаясь к зданию, он вдруг присел у цветистого кустика и стал разглядывать что-то у корневищ…
Хмыкнул, привстал и через пару шагов снова нагнулся.
— Ишь, родные, — прокомментировал он, — вы и здесь тоже.
Потом медленно двинулся в обход.
Обогнул угол…
Ага, здесь нечто вроде центрального входа.
И двое с автоматами у стеклянных дверей.
Единственная припаркованная машина.
Однако какая!
Кадиллак, модель этого года.
Шикарная вещь.
Он, приостановившись, задумался…
Охранники спокойно посматривали в его сторону.
Лейтенант тоже посмотрел на них и улыбчиво в знак приветствия кивнул.
Ему, хоть и без улыбок, ответили тем же.
Знают, стало быть. Предупреждены.
Он медленно обошел автомобиль, заглянул пару раз внутрь салона и почтительно поцокал языком.
Потом, показав на автомобиль охранникам, отчетливо выговаривая, произнес:
— Отличная штучка, а? Наверное, принадлежит господину полковнику?
Охранник постарше кивнул головой и на почти чистом английском ответил:
— Да, мистер, превосходный автомобиль. Вы угадали, он для полковника.
— Я видел такой только в рекламных журналах, — попробовал подогреть разговор лейтенант.
Однако другая сторона его не поддержала.
Он, сохраняя восхищенное выражение, вернулся к задней части машины, погладил бампер, провел рукой ближе к центру и, нажав на послушный кружок, поднял багажник.
— Мистер, закройте!
— Прошу извинить, я случайно. Просто рассматривал.
— Рассматривайте, но не надо ничего открывать.
Лейтенант еще потоптался рядом с автомобилем, а потом продолжил прогулку вокруг здания дальше.
…………………………………………………………………………………
Вот какое оно с задней стороны!
Стена выдается большой полусферой, и окна только на самом верху. На уровне третьего этажа, примерно.
Нет сомнений, внутри крупное функциональное помещение. Скорее всего, здесь и находится лабораторный комплекс. Уоррен тоже где-то здесь. Показное благодушное выражение слетело с его лица. Поскорей бы увидеться. Сумеют они поговорить один на один? От этого теперь слишком многое зависит. Точнее, от этого теперь зависит все.
………………………………………………………………………………
Через час он поинтересовался у доктора, сможет ли состояться сегодня обещанная встреча.
Тот мотнул головой:
— Думаю, нет. У мистера Уоррена сегодня очень много работы.
Лейтенанту это не понравилось. «Очень много? Какой, черт возьми, работы?!».
Черивуд испокон веку был маленьким провинциальным городком в сельской зоне Соединенных Штатов. Странное его название, «Вишневый лес», вызывало иногда улыбки у проезжающих, потому что ничего другого, кроме кукурузных полей, на много миль вокруг не было видно.
Сами жители вообще не задавались вопросом о названии городка. Здесь привыкли жить день ото дня. Работали либо в сфере городского обслуживания, либо на двух всего промышленных предприятиях. Одно занималось ремонтом и комплектацией техники для местных фермеров, другое производило на своих автоматических линиях безумное количество банок с консервированной кукурузой. И граждане очень гордились рассказами о том, что их знаменитые банки продаются по всей стране от Майами и до Сиэтла.
Но город давно не рос ни в численном, ни в строительном отношении, и симпатичные коттеджи с зелеными не огороженными участками подходили почти что к центральной площади с церковью и школой напротив.
Сельских учеников привозили и увозили в автобусах, а городские топали своими ногами без помощи взрослых, потому что топать приходилось самое большее десять-двенадцать минут.
Но маленькому Джону еще не подошло время для этой ежедневной прогулки. Только через год он пойдет в школу, куда давно ходит его старший одиннадцатилетний брат.
А пока, скучая, он разгуливал по участку, потому что мама готовит обед для них с братом, который должен вот-вот появиться.
И участок он знает как свою собственную ладонь: траву, мамины розовые кусты и обсаженную шиповником лужайку.
Шиповник очень красивый, с крупными ярко-красными осенними ягодами. Но они очень невкусные.
Он посмотрел в ту сторону, откуда должен был появиться брат, но отвлекся на странно прозвучавший в воздухе звук. Подумал о нем… И тут же почти раздалось снова: цыр-цыр-цыр…
Откуда?.. Где-то рядом совсем.
Новое стрекотание заставило его повернуться к шиповнику, шагах в десяти.
И Джон очень заинтересовался. Маленькие ноги сами заспешили туда.
— Кто здесь? — по привычки еще произносить мысли вслух, спросил он, и, обойдя первый же куст, застыл в удивлении…
Огромный темно-зеленный кузнечик сидел всего в двух шагах впереди. Такой… такой как соседский спаниель или даже немножко больше.
Он видел в магазине очень большие игрушки — лягушек и медвежат, но кузнечиков там не видел.