Оказавшись в строю плечом к плечу с товарищами, Норманн облегченно выдохнул. Шаг за шагом, враг все ближе и ближе, уже отчетливо видны лица, одни полны решимости дать бой, другие суетливо прячутся за спины соседей.
— Стой! — зычно крикнул Ахилл. — Первая шеренга, целься! Пли!
Передернув после выстрела затвор, Норманн ловко поймал сверкнувшую золотом гильзу и бросил в подсумок. Сейчас последуют команда «встать на колено» и залп второй шеренги. Нет? Почему? Кипчаки дрогнули! С их стороны послышался встревоженный крик: «Отуз-кан!»[81] Возглас подхватили соседи, и весь фланг, вопя: «Отуз-кан!» — ринулся прочь.
— Первая шеренга, заряжай! Остальные — пять шагов вперед, марш! — с небольшой заминкой скомандовал Ахилл.
Норманн посмотрел на кавалерию. Красавцы! Из спин всадников как бы росли черные крылья и с плавным изгибом поднимались над головами, придавая воинам вид хищных птиц.
— Нил! Давай коня! — Здесь уже было неинтересно, пехота полностью охватила вражеский фланг и редкими залпами разгоняла мелкие очаги сопротивления.
— Здесь я, здесь! Ты не спеши, позволь защиту от арканов подвязать.
Сотник сноровисто затянул ремни, поправил сбившиеся мечи, затем с помощью товарищей экипировался сам. Победа? Какая там победа, если рядом с ханом Кургаем колыхался океан всадников! Норманн встал стремя в стремя с де Оньяном и взял ход неспешной рыси. Сзади слегка поскрипывали зарядные ящики да дальномерщики выкрикивали результаты своих определений. Вот звякнули соединительные кольца, послышались команды канониров, и князь невольно сжался. Они должны уйти за стометровую отметку, иначе беда, акустический удар пушечного залпа покалечит людей и лошадей. В спину ощутимо ударила звуковая волна, некоторые лошади испуганно шарахнулись, иные даже встали на дыбы, а над головой прошелестели бомбы. В потемневшей от скопления всадников степи поднялись пыльные фонтанчики, а звуки взрывов потонули в конском ржании и воплях людей. Де Оньян ровным голосом считал залпы, затем скомандовал:
— Горнист! Труби атаку!
Лошади начали разгоняться, а всадники перестроились в две линии, дабы иметь возможность сделать единый залп. Над головой пролетели последние бомбы, а степь клубилась пылью пустившихся наутек кипчаков. Баджман-оглан направил свою конницу наперерез, а пешие воины уже теснили дрогнувших врагов. Лишь Назы-мирза не вступил в бой. Пехота встала на полпути, пропуская приближающуюся артиллерию, а кавалерия бросилась в погоню по широкой дуге, дабы не оказаться на линии огня. Норманн на половецкий манер направил мечи острием вперед, пришпорил коня и наклонился к гриве, отчего стал похож на атакующего орла. Вот и вражеский лагерь! Мелькнули поваленные шатры и окровавленные трупы, рядом с убитой лошадью сидел дядька с неестественно вывернутой ногой. Вот он, гад! В голове не было ни тени сомнения в том, что перед ним именно Кургай. Чуть подправив ход скакуна, Норманн вышел точно на врага, а скачущий следом Нил ловко подхватил кувыркающуюся в траве голову. Степь на мгновение примолкла, словно неведомые силы донесли финальный аккорд кровавой битвы до сознания каждого человека.