В комнатушке повисло молчание. Не мигая, Макс долго смотрел на меня глубокими, как ночь, темно-карими глазами. Я заерзала на стуле, потому что ожидала другой реакции. Что он начнет оправдываться, говорить, что Дарья, выпив, все придумала, что между ними никогда и ничего не было, что младшая сестра просто всю жизнь ревновала его к любовницам и мелко мстила каждой из них. В общем, все то, что мне отчаянно хотелось притянуть в качестве оправдания, и во что я, сдавшись, уже приготовилась поверить.
Но Макс просто молчал, а потом медленно повернулся в сторону Вронской.
– Я вас оставлю наедине. Ненадолго, – пробормотала старуха, и ее каблуки застучали по полу в сторону выхода.
Хлопнула дверь, стало слышно, как адвокат разговаривает с охраной, оставшейся снаружи.
Макс снова обратил на меня ледяной взгляд.
– Я похож на человека, который спит со своей сестрой, Синий Код?
В голосе слышалась плохо сдерживаемая ярость. Да, Макс был в своем репертуаре. Вместо обороны он шел в атаку и намеревался безжалостно расправиться с любой угрозой. А теперь я стала угрозой его обожаемой сестренке, которую неминуемо накрыл бы позор, если бы все подтвердилось.
– Ты похож на человека, – пробормотала я, – который способен хладнокровно вырезать несколько людей, который стрелял в ученого, со слезами на глазах умоляющего этого не делать. Кто грубо трахает случайную любовницу в гостинице, даже не спросив ее имени. Для тебя нет границ и рамок. Все люди вокруг тебя – это пешки на твоей шахматной доске. Ты переставляешь их, как хочешь. Так что ты похож на того, кто может все, что угодно.
Макс прищурился.
– Хорошо, что ты это понимаешь, Синий Код.
В моей груди замерло дыхание. Итак, он не собирается ничего отрицать.
– Значит… Дарья сказала правду? Между вами что-то было?
– Нет.
Ответ прозвучал коротко и хлестко, как удар. Я даже невольно дернулась. Сглотнув, заставила себя продолжить:
– Скажешь, что и дети у нее родились от законного мужа?
– Да.
Вместо облегчения меня накрыла ответная ярость.
– А как же ваши обнимашки в постели? Твоя сестра рассказала, что ей частенько требовалось утешение, а твоя жена, например, ей в этом мешала.
– Даша просто ранимая, как ребенок! – взревел Макс и грохнул кулаками по столу.
От такого напора я отпрянула. Он, видимо, и сам понял, что напугал меня, потому что отодвинулся подальше, тяжело дыша, и жестом показал, чтобы не боялась.
– Она как ребенок… – повторил он уже спокойнее.
– Но она не ребенок, – покачала я головой, – Дарья – взрослая женщина, которая сама родила двоих детей! У нее все в порядке с физиологической зрелостью, и когда она рассказывала, как вы валялись вместе голышом… когда она хотела заняться со мной любовью, чтобы я представила, что это ты…
Горло перехватило, и пришлось замолчать. Лицо у Макса перекосилось, как от сильнейшей боли.
– Что она сделала? – зловещим шепотом переспросил он.
– Предлагала мне жить втроем, если освобожу тебя, – с трудом выдавила я.
Макс уперся взглядом в стол прямо перед собой и тряхнул головой. Откровение поразило его – тут не оставалось сомнений. Вот только чему он поражался? Коварной лжи Дарьи? Или тому, что она своим поведением выдала их тайные отношения без оглядки на совесть?
– Даша просто так выражает свою любовь ко мне, – произнес Макс неестественно ровным голосом.
Я только с горечью усмехнулась. Убеждать меня в любви Дарьи было лишним.
– Я никогда не трогал свою сестру и пальцем, – он вскинул на меня глаза.
– Хочешь сказать, что и не лежал с ней в постели?
Он поморщился.
– Это было в детстве. Ты не знаешь…
– Нет, это ты не знаешь, – покачала я головой, – мне кажется, это ты не знаешь, как теперь от Дарьи избавиться. Те строки в твоем письме… сначала думала, что показалось. Но ты прощался с какой-то долей облегчения. Что, надоело держать в постели только одну женщину?
– Анита… – в тоне зазвучало предупреждение, но я уже его не слушала.
– Устал от того, что Дарья отбивает всех твоих любовниц?
– Анита! Остановись!
– Поэтому не напрямую сказал ей позвать меня в качестве эксперта, а оставил подсказку? О, теперь я понимаю, что значили твои слова о том, что защищаешь меня. Вот почему тебя устраивало, что мы будем встречаться только в сеансах. Прятал от сестры? – я с презрением усмехнулась. – Я даже верю, что ты на самом деле ко мне что-то чувствовал. Потому что Дарья это заметила. Ведь она очень внимательно за тобой наблюдает?
– Она просто нуждается в защите. Ты не знаешь, чего она натерпелась от нашего отца…
– О, я знаю, – я кивнула несколько раз, – Дарья мне и это рассказала. Вот только люди в такой ситуации ходят потом к психологу, чтобы залечить душевные раны, а не лезут в постель к собственному брату!
На последних словах Макс вскочил на ноги, и я сделала то же самое, не желая сдаваться. Его ноздри раздувались от бешенства.
– Даша была очень маленькой, и ей было очень страшно. Что ты можешь знать об этом, Синий Код? Ты никогда не сталкивалась с подобным!
– Я сталкивалась! Я видела достаточно ужасов в своей жизни!
– Каких?! Твой самый главный ужас заключался в том, что тебя забрали из университета на глазах у всех и увезли в лабораторию!
Я заморгала, подумав, что ослышалась. Макс побледнел. Эта его реакция говорила сама за себя.
– Что ты сказал?! – прошептала я.
Я могла совершенно точно и уверенно поклясться, что никогда не рассказывала ему про тот день. Никому не рассказывала, даже Сергею. Хранила все в себе.
Внезапно Макс потянулся через стол, обхватил мое лицо и притянул к себе. Прежде чем я успела опомниться, его губы накрыли мой рот. Настоящий поцелуй, а не игра фантазии! Я задохнулась от остроты ощущений. Он был именно таким, как мне всегда представлялось. Губы Макса, невыносимо реальные, крепко прижались к моим, словно этим он мог исправить все, что натворил.
Мы столько раз обсуждали, как произойдет поцелуй. Так мечтали, что он когда-нибудь случится! Но все пошло не так. И вместо головокружительной радости я испытывала мертвенный холод в сердце и боль. Потому что Макс снова врал мне. Он сказал, что не знал, где меня искать, до тех пор, пока не увидел статью в газете. Но он знал. Знал прекрасно! И про университет, и про старт программы «Синий Код», который так перевернул всю мою жизнь. Неизвестно каким образом, но Макс был прекрасно осведомлен о моем прошлом. Поражало даже не это, а тот факт, что он продолжал скрывать свою осведомленность и прекрасно себя чувствовал, убеждая меня в горячей любви!
А теперь он затыкал мне рот, сообразив, что проболтался. Я вывела его на эмоции и заставила ослабить самоконтроль. Ему пришлось срочно исправлять ситуацию, подключив нашу романтическую мечту о первом настоящем поцелуе. Гадко, мерзко, двулично…
Макс отпустил мои губы, прижался лбом ко лбу и втянул носом воздух.
– Анита…
– Что ты сказал? – я почувствовала, что дрожу от его прикосновений. – Повтори.
– Я никогда не видел в Даше никого, кроме сестры.
– Нет. Про университет. Что еще ты обо мне знаешь? – я дернулась, отступила назад, вырываясь из его объятий.
Макс опустил руки и сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он выглядел разбитым.
– Отвечай мне правду. Я устала ото лжи!
– Я знаю о тебе почти все, – глухим голосом ответил он.
– Все?!
– Все, что так или иначе имело для тебя значение. Я знаю.
Казалось, у меня закончились силы удивляться. Я полезла в карман джинсов и вынула листок, найденный в сейфе.
– Тогда ты мне скажешь, что это такое?
На листок Макс почти не взглянул.
– Это даты.
– Даты чего? Что это за имена? Кто эти люди?!
Он открыл рот, покачал головой и выдавил:
– Это знание останется при мне.
– Знание? – я поняла, что наш разговор превращается в беседу немого с глухим, и попятилась к двери. Тысячу раз уже слышала непонятные слова о загадочном Знании, которое все разрушает, но надеялась, что хотя бы сейчас, в такой момент, Макс откроется мне.
Но он упорно уходил от ответа, а значит, все наши отношения, фантазии и даже этот поцелуй были лишь для того, чтобы морочить мне голову и удерживать послушной марионеткой в его руках. Я схватилась за ручку двери, дернула, но та оказалась заперта. Тогда я принялась колотить, что есть мочи.
– Анита, пожалуйста, не наломай дров! – позвал за спиной Макс.
Замок щелкнул. Я рванула на себя створку и шагнула в коридор.
– Анита, езжай домой! Не делай ничего сгоряча! Слышишь? – крикнул он мне вдогонку.
На выходе я натолкнулась на Вронскую, но не стала задерживаться ни на секунду. Хотелось поскорее убраться из этих стен. Сколько еще пластов лжи предстоит поднять, прежде чем кому-то откроется истинное лицо Макса? Нет, мне лично в этих пластах копаться надоело.
Я выбежала из здания, быстро села в машину. Не успела выехать за ворота изолятора, как из-за угла появился черный «Мерседес». Руки сами собой стиснули руль. Хватит! С меня хватит всего, что вошло в мою жизнь вместе с Максом! Я прибавила скорость, хотя это заметно нарушало рамки, установленные для городского движения. Хорошо, что час пик еще не наступил, и удавалось лавировать между автомобилями без труда.
Преследователи не отставали. Я специально пропустила нужный поворот в сторону дома. Не хочу быть собачонкой на их привязи! Не желаю, чтобы кто-то пас меня, как корову! Хотя бы в этой гонке я должна отстоять право на независимость!
Я помчалась по городу, намереваясь петлять различными улицами до тех пор, пока не оторвусь от хвоста. Но взглянув еще раз в зеркало заднего вида, обнаружила, что за мной несутся уже две одинаковые черные машины.
Первой мыслью было – противник удвоил силы. Я свернула на боковую улицу, где предусматривалась всего одна полоса для движения в каждую сторону, услышала визг покрышек. Как и следовало ожидать, оба автомобиля не поместились на дороге, но второй странным образом подрезал и обогнал первый автомобиль, словно соперничал за лидерство не со мной, а с ним. Прохожие испуганно шарахнулись подальше от проезжей части.