КАНОНИК. (любезно). Разумеется. Я тоже противник условностей. Каноник Пеннифазер.
МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Из йоркширских Пеннифазеров, полагаю?
КАНОНИК (улыбаясь). Из шропширской ветви. (Помолчав.) Пейзажи по берегам Нила просто изумительные. Удачная находка такие салоны обозрения.
КРИСТИНА. Мне больше нравится смотреть с палубы.
КАНОНИК. Просто вы еще не знакомы с местным солнцем, моя юная леди.
Появляется первый араб и опрометью бросается к канонику.
ПЕРВЫЙ АРАБ. Бусы, скарабеи, бирюза, янтарь?
КАНОНИК. Ничего не нужно!
ПЕРВЫЙ АРАБ. Открытки!
КАНОНИК. Нет!
ПЕРВЫЙ АРАБ. Хорошие открытки! Древняя коптская церковь, первые христиане. Осень, ну просто осень святые.
КАНОНИК. Поразительная настойчивость! И ведь знают, что кому предложить!
АРАБ. Или вот есе открытки. (Двусмысленно подмигивает.) Ай! Красота!
Слева входит стюард и, походя прогнав араба, подходит к канонику.
СТЮАРД. Каноник Пеннифазер? Добро пожаловать на «Лотос». Я покажу вам вашу каюту. Лучшая на пароходе.
МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС. Всю вторую половину дня солнце! (Встает.) Думаю, Кристина, нам лучше вернуться в каюты. Захвати мое пальто и маленький чемоданчик. (Выходит.)
Выходит в правую дверь. Кристина встает. Стюард выходит в левую дверь, каноник следует за ним.
КАНОНИК (оборачиваясь на пороге; любезно). Au revoir, мисс Грант. Надеюсь, еще увидимся.
КРИСТИНА (подходит к нему немного смущенно). Вы, пожалуйста, не подумайте, что тот молодой человек — ну, который здесь был, когда вы вошли — хотел вас обидеть. Мне показалось, вы слышали, что он сказал. Не обращайте внимания. Просто у него такая манера. А на самом деле он вовсе и не думал грубить.
КАНОНИК (улыбаясь). Не всем нравится, когда на корабле присутствует духовное лицо. Считается, что это к несчастью. Думаю, впрочем, на колесные пароходы эта примета не распространяется…
МИСС ФОЛЛИОТ-ФОУЛКС (за сценой). Кристина! Кристина!
Каноник выходит. Кристина торопливо выбегает на палубу. После небольшой паузы медленно входит Кей, останавливается в дверях и оборачивается. Затем вздыхает, входит в салон и проходит к окну в центре Проходя мимо стола, бросает сумочку на кресло. На минуту останавливается, глядя в окно, и смотрит на свои часики. Следом входит Саймон. У него в руке бокал. Он проходит к столу, ставит бокал, подходит к Кей и кладет ей руку на плечо. Минуту-другую они стоят молча.
САЙМОН (тихо, с нежностью). Ну как, ты довольна, моя радость?
КЕЙ. Да-да! (Вздыхает.) Конечно, довольна.
САЙМОН. И я тоже. (Помолчав.) Моя прелестная женушка! (Быстро оглядевшись, целует ее.)
КЕЙ. Так, значит, все пассажиры уже на борту?
САЙМОН. Да. Все до одного.
КЕЙ. Что ж, тогда можно отплывать. Пойди скажи капитану — или кто там у них командует, — чтобы тотчас же снимался с якоря.
САЙМОН. Но до отплытия еще полчаса.
КЕЙ. Ерунда. Я хочу плыть сию же минуту.
САЙМОН. Мне кажется, они обязаны соблюдать расписание.
КЕЙ. Вот еще! Все решают деньги. Везде и всегда. (Внимательно на него посмотрев, смеется.) Можешь уж мне поверить. Вопрос только в том, сколько дать.
Входит каноник и останавливается, глядя на них. Они его не видят.
САЙМОН (идет к правой двери.) Да как-то мне это не нравится.
КЕЙ (идет следом). Ну дорогой, не упрямься. (Проходя мимо кресла, берет свою сумочку.) Мне просто не терпится начать путешествие.
Каноник выходит.
САЙМОН. Кстати, Луиза сказала, все в полном порядке.
КЕЙ. Что-то много она стала о себе воображать.
САЙМОН. Знаешь, Кей, честно говоря, я был бы даже рад, если бы ты от нее избавилась. Иногда она как-то нехорошо на тебя смотрит.
КЕЙ (весело). Просто она меня ненавидит, хотя я никак не пойму, за что. Я ее буквально засыпала подарками. Но расстаться с ней я все равно не могу. (Вынимает из сумочки зеркальце и смотрится в него). Кто же тогда будет укладывать мне волосы и делать маникюр?
САЙМОН (с готовностью). Я!
КЕЙ. Представляю, в какое пугало я тогда превращусь.
САЙМОН. Ты всегда будешь самой несравненной красавицей на всем божьем свете! Ты довольна нашим медовым месяцем?
КАНОНИК (слева за сценой). Благодарю вас! Большое спасибо! (Входит.)
КЕЙ (кладет зеркальце обратно в сумочку). Ну, я пошла. (Обернувшись, видит каноника Пеннифазера, и ее брови ползут кверху). Как? Дядюшка Эмброуз?
Идут друг другу навстречу.
КАНОНИК ПЕННИФАЗЕР (на его лице — не меньшее удивление). Кей! Мое милое дитя! Вот уж не думал…
Тихонько входит Смит, садится в кресло и берет журнал.
КЕЙ. Я думала, вы в Палестине.
КАНОНИК. Я и был там — до прошлой недели.
Смит искоса разглядывает каноника.
КЕЙ. А я вам писала в Иерусалим. В отель «Царь Давид». Вы получили мое письмо?
КАНОНИК. Планы изменились.
КЕЙ (смущенно). Значит, вы еще не знаете…
КАНОНИК. Чего?
КЕЙ. Я… я вышла замуж.
Каноник смотрит на нее в ужасе.
КАНОНИК. Замуж?
КЕЙ (смеется, но явно смущена.) Ну да. Вот за него, за Саймона. (Поворачивается к Саймону, и тот выходит вперед.) Саймон Моустин. Саймон, это мой опекун и лучший друг отца. Я его зову дядюшка Эмброуз.
Каноник идет мимо Кей к Саймону. Она отходит к столу.
САЙМОН (улыбаясь до ушей, пожимает руку канонику). Много о вас слышал, сэр.
КАНОНИК. Вот как? Не припоминаю, чтобы мы встречались. Хотя где-то я вас определенно видел.
САЙМОН (рассеянно). Да? Выходит, вы не знали о том, что мы поженились?
КАНОНИК (усаживаясь за стол и поворачиваясь к Кей). И, насколько я понимаю, сделали это довольно скоропалительно, верно, Кей?
КЕЙ (виновато). Ну, честно говоря, времени мы не теряли. Дорогой дядя, только не вздумайте обижаться, что мы не стали дожидаться вашего возвращения. Я ведь не знала, как долго вы собирались странствовать по Святой Земле. И потом, мне уже исполнился двадцать один, так что формально все в полном порядке, и еще я написала вам ужасно трогательное письмо, а вы, оказывается, даже его и не читали!
КАНОНИК. Не теряю надежды рано или поздно прочесть.
КЕЙ. Я была совершенно уверена, что оно застанет вас в Иерусалиме. Но подумать только, какое совпадение! Вы здесь, на нашем пароходике!
КАНОНИК. Ты прекрасно знаешь, Кей, что я не верю в совпадения.
КЕЙ. Все равно, я очень рада, что так получилось. (Решительно.) Теперь вы с Саймоном выпьете по коктейлю и станете лучшими друзьями. А я пойду переоденусь. До встречи, дорогой дядюшка. (Выходит.)
САЙМОН. Что будете пить, сэр? (Нажимает на кнопку звонка.) Никогда не решился бы предложить такое священнику, но Кей рассказывала…
КАНОНИК. Действительно. Я смотрю на вещи шире и не считаю необходимым отказывать себе в маленьких радостях. «Умей желудок ублажить — и много дольше будешь жить». По-моему, очень разумный взгляд на вещи. (Негромко смеется).
СМИТ (сердито фыркает.) Умей желудок ублажить… Это же надо! (Встает и выходит.)
Саймон закуривает сигарету.
САЙМОН. Я… я надеюсь, сэр, вы не против… ну, что Кей за меня вышла. То есть я хочу сказать, что постараюсь оказаться достойным ее. Хотя что я говорю? Мне, конечно, никогда с ней не сравняться. Она потрясающая, само совершенство.
КАНОНИК. Как я уже сказал, мистер Моустин, я вас видел раньше.
САЙМОН. Для вас я Саймон, идет, сэр? Только я что-то не припомню где…
КАНОНИК. Не думаю, чтобы вы вспомнили — учитывая обстоятельства.
Входит стюард.
СТЮАРД. Это вы звонили, сэр?
САЙМОН (канонику.) Так что будете пить, сэр?
КАНОНИК. Пожалуй, джин с тоником.
САЙМОН (стюарду.) Мне тоже. (Идет к столу и берет свой бокал.)
Стюард выходит.
САЙМОН (подходит к столу.) Так вы говорили…
КАНОНИК. Говорил, что видел вас в одном маленьком ресторанчике в Лондоне. «Chateau en Espagne». Я сидел за соседним столиком и невольно слышал все, что вы говорили.
САЙМОН. Да?
КАНОНИК (медленно и значительно). С вами была довольно эффектная брюнетка, и вы обсуждали с ней кое-какие планы. Если не ошибаюсь, медовый месяц, который намеревались провести в Египте.
САЙМОН (идет сначала вправо, потом влево. Набрав полную грудь воздуху). Понятно.
Каноник не спускает с него глаз.
Вы считаете, я должен объясниться, так?
КАНОНИК. Откровенно говоря — да. Ведь это было совсем недавно.
САЙМОН (возмущенно). И вы решили, что я женился на Кей ради денег! Вы ошиблись. Я бы пошел за ней на край света, не будь у нее и гроша за душой.
Каноник молчит.
Признаться, я даже рад, что вы видели нас в том ресторанчике. Теперь мне будет легче все рассказать. Вы даже не представляете, как давно мне хотелось это сделать.
КАНОНИК (поощрительно.) Слушаю.
САЙМОН. Девушка, с которой вы меня видели, — Жаклин де Северк. Мы с ней были помолвлены. И вдобавок она лучшая подруга Кей.
КАНОНИК. Так-так.
САЙМОН (садится в кресло у стола). Поймите меня правильно. Я тогда Кей еще ни разу не видал, хотя Джеки много о ней рассказывала. Они вместе учились в какой-то элитной школе в Париже. Потом семья Джеки разорилась, и они с Кей больше не виделись. Ну, переписывались, конечно. Кей все время норовила ей что-нибудь подарить, но Джеки ничего не брала из гордости.
Входит стюард, неся два бокала, и ставит их на столик перед Саймоном. Тот подписывает чек. Каноник берет один бокал, Саймон берет другой, встает и отходит от стола. Стюард удаляется.
Понимаете: мы ведь оба буквально без гроша в кармане… а тут я еще работу потерял… В общем, радоваться было нечему. И тут Джеки вдруг узнает, что управляющий, который занимался владениями Кей в Йоркшире, умер. Мы сразу поняли: это наш единственный шанс. И дело-то как раз по мне: я ведь в деревне родился, все там знаю. Джеки тут же написала Кей, и место досталось мне.