(Помолчав.) Устроила меня на теплое местечко, нечего сказать. Ваше здоровье! (Поднимает бокал.)
КАНОНИК (пьет). А дальше?
САЙМОН (ставит бокал на стол и поворачивается к канонику; очень серьезно). Я хочу, чтобы вы поняли одно, сэр. В ту самую секунду, как я увидел Кей, все было кончено. Джеки просто перестала для меня существовать. Можете считать меня последним подонком, но так оно все и было. Я, конечно, по-своему любил Джеки, но когда появилась Кей. Знаете, это как луна, когда восходит солнце: исчезла… и все тут.
КАНОНИК. Неплохое сравнение.
САЙМОН. Да, Кей оказалась солнцем. Я пытался с собой справиться — и не смог. А когда узнал, что и она ко мне… (Умолкает и только качает головой.)
КАНОНИК. А мисс де Северк?
САЙМОН. Для Джеки, конечно, это был жестокий удар. Я знаю, что поступил с ней безобразно.
КАНОНИК. Кей тоже.
САЙМОН (садится в кресло). Кей здесь ни при чем. Она не виновата. Она просто появилась и буквально отправила меня в нокдаун. В жизни не видел такой красоты. Вот чудно! Ведь кто только за ней не увивался — а она (с мальчишеским восторгом) выбрала из всех нищего с дырявым карманом!
КАНОНИК (задумчиво кивая). Понимаю.
САЙМОН. Ну, и мы с Кей подумали, что тянуть не стоит. Что, чем скорее мы поженимся, тем лучше. Решили, что Джеки будет легче пережить это сразу.
КАНОНИК. Весьма удобное допущение. Оно подтвердилось?
САЙМОН. Ну, разумеется, не обошлось без угроз.
КАНОНИК (резко). Угроз?
САЙМОН (оправдываясь). Она ведь наполовину француженка. Наболтала всякой чепухи, прямо как в мелодраме. Ну, что… что застрелит нас обоих и все такое. Нет, если бы она действительно пальнула в меня сгоряча, я бы даже не удивился, но чтобы такое… Этого я себе и вообразить не мог.
КАНОНИК. Чего именно?
САЙМОН (встает). Плохой я рассказчик. В общем, мы с Кей отправились в свадебное путешествие. Поехали в Венецию, и первым человеком, которого мы увидели в холле гостиницы, была Джеки! Я испугался скандала, но она была сама вежливость. Удивилась не меньше нашего и что-то сказала о совпадении. Естественно, я подумал, что это и правда просто совпадение. Злосчастная случайность!.. Мы с Кей, конечно, решили, что надо поскорей ехать дальше, и сели на первый попавшийся пароход. Так вот провалиться мне на этом месте, если Джеки не оказалась на борту раньше нашего! Выяснилось, видите ли, что она тоже собирается в Египет. Это было чертовски неприятно. Поверьте мне, сэр, чертовски. (Подходит к креслу.)
КАНОНИК. Могу себе представить.
САЙМОН (ставит на кресло ногу). Короче, в Египте мы остановились в Мина-хаус, недалеко от Каира. И в первый же вечер, спустившись к обеду, застали за столом Джеки. Притом что сама она говорила, будто едет в Луксор.
КАНОНИК. Весьма оригинально. И на редкость изобретательно.
САЙМОН. Я прямо задохнулся от злости. А после обеда поднялся к ней в номер и напрямик спросил, какого черта ей надо. А она… она посмотрела на меня эдак удивленно, улыбнулась, прямо как ангел, и сладким голоском сказала, что, мол, сама удивляется, как это мы все время оказываемся в одних и тех же местах. Я сказал, что пора с этим кончать.
КАНОНИК. А она?
САЙМОН. Она? «А разве закон запрещает мне останавливаться в одном отеле с вами?» И что я мог ей на это сказать? Кей все время твердит, что надо что-то делать. Абсолютно с ней согласен — но вот что?
КАНОНИК. Вы, кажется, говорили, что семья Жаклин разорилась. Как же ей удалось достать денег на путешествие? Это немалые расходы.
САЙМОН (восхищенно). Вот это мысль! А я и забыл, что у нее ни гроша за душой. Ну, тогда, значит, скоро денежки у нее выйдут! У нее всего-то доходу двести фунтов в год.
КАНОНИК. И тогда она останется буквально без гроша в кармане. (Внимательно смотрит на Саймона, который смущенно отворачивается.) Вам неприятна эта мысль?
САЙМОН. Да я-то тут при чем? Если ей нравится вести себя как идиотке… И потом, где ее гордость? Где, в конце концов, чувство собственного достоинства?
КАНОНИК. Те самые качества, которыми редко кто обладает сам, но всегда ожидает найти в ближнем.
САЙМОН. И чего она хочет добиться, таскаясь за мной по пятам и выставляя себя на посмешище?
КАНОНИК. И вам, и Кей это уже доставило несколько неприятных минут, не правда ли?
САЙМОН. Кей в бешенстве. Мы даже… (Умолкает.)
КАНОНИК. Да?
САЙМОН. Она поехала за нами в Луксор. В Асуане она отыскала нас снова. Кей сказала, что больше этого не вынесет. Тогда мы придумали план. Пустили слух, будто завтра возвращаемся в Каир пароходом, и сегодня отправились якобы на экскурсию в Фивы. Тем временем Луиза, наша прислуга, потихоньку ускользнула из отеля с вещами и примчалась сюда. Так что о том, что мы удрали, Джеки теперь узнает, только когда мы не появимся к обеду, а к тому времени мы уже будем преспокойно себе плыть по Нилу. Мы даже швейцара подмазали, чтобы он сказал Джеки, будто мы уехали поездом в Каир.
КАНОНИК. Я вижу, вы все предусмотрели.
САЙМОН. Надеюсь. Даже если Джеки выведает, куда мы скрылись, она поспеет только на следующий рейс. А когда она прибудет в Хартум, мы уже вылетим в Восточную Африку или в Кейптаун.
КАНОНИК (пристально глядя на него). Вам нравится этот план?
САЙМОН (проходит вглубь сцены, уже не владея собой). Нет, не нравится! Спасаться бегством, удирать как зайцы! Я за то, чтобы встретить врага лицом к лицу. Не хватало мне еще драпать от девчонки. Прямо с души воротит! Чувствую себя трусом. Только вот Кей…
КАНОНИК. Что Кей?
САЙМОН (нехотя). Нервы у нее совсем сдали. Хочет вырваться и покончить со всем этим любой ценой. (Помолчав.) Знаете, сэр, я рад, что все вам рассказал. Рад, что мы с вами повстречались. Прекрасно понимаю, что я не нравлюсь — да и не могу нравиться. Я ведь и сам знаю, что я ей не пара. Но я люблю ее, люблю так, что готов ради нее на все.
КАНОНИК. Э-э, вот как раз этого делать и не стоит, молодой человек. Кей и так чересчур избалована. Вы не должны ей потакать.
Входит Кей. Она в новом нарядном платье и, судя по всему, в прекрасном расположении духа.
КЕЙ, А вот и я. Что мы пьем? (Проходит к столу.) Ты успел убедить дядю Эмброуза, что мы идеальная пара?
САЙМОН. Да. А он посоветовал мне не давать тебе спуску и время от времени поколачивать для острастки.
КЕЙ (канонику). Как это мило с вашей стороны, дядюшка. (Смотрит в окно.) Нас ждет бездна удовольствий!
КАНОНИК. Закаты здесь изумительные.
КЕЙ. И на пароходе почти пусто. Как и положено в конце сезона. Мы здесь практически одни. Можем творить все, что в голову взбредет.
КАНОНИК. Тебе к этому не привыкать, Кей.
Входит стюард.
САЙМОН (к Кей). Что будешь пить?
КЕЙ. Херес.
САЙМОН (стюарду). Херес и два джина с тоником.
КАНОНИК. Я, пожалуй…
САЙМОН. Да полно, сэр!
КАНОНИК. Ну, так и быть. Но это последний.
САЙМОН (стюарду). Херес и два джина с тоником.
Стюард уходит.
КАНОНИК. Кстати, Кей, лишняя тысяча фунтов мне бы не помешала.
САЙМОН. Тысяча фунтов?
КАНОНИК (весело). Не так уж и много за отпущение грехов.
КЕЙ. Не удивляйся так, милый. У дяди Эмброуза это вошло в привычку. Что-то вроде морального рэкета. (Подходит к креслу позади стола.)
САЙМОН. Не понял.
КАНОНИК. У Кей слишком много денег, и это ей вредно. А у других людей — слишком мало, и это им тоже вредно. Вот я и стараюсь по мере сил восстановить равновесие. Нет, Кей, я предпочитаю чеки. (Наблюдает, как Кей усаживается за стол.) Я никогда не прошу милостыню — я ее требую! Кстати сказать, это гораздо действеннее. (Подает Кей авторучку.) Когда богачи подписывают чек, у них даже пищеварение улучшается. (К Кей.) Не забудь указать отделение банка. (Саймону.) Им, видите ли, кажется, что они только что купили себе первые места в партере, имя которому Царствие Небесное.
КЕЙ. Честное слово, дядюшка, вы самый циничный священник из всех, кого я знаю. Вы даже «спасибо» никогда не скажете.
КАНОНИК. А за что интересно? Я всего лишь помогаю тебе хорошо распорядиться своими средствами.
Появляется стюард с напитками на подносе и направляется к канонику.
СТЮАРД. Через пару минут отчаливаем. (К Кей, широким жестом указав на окно.) Не правда ли изумительный вид? (Подходит к Саймону, затем удаляется.)
КЕЙ (облегченно вздохнув, поднимает свой бокал). За наше путешествие!
Все пьют.
КАНОНИК. Ты забыла подписать чек, Кей.
КЕЙ (смущенно роется в сумочке). Тысяча фунтов — все-таки большие деньги, дядюшка.
Саймон садится за стол.
КАНОНИК. На все не хватит, но кое-что сделать можно.
КЕЙ (Саймону). У дяди Эмброуза есть фантастический план перестройки Англии. Какие-то независимые общества и предприятия. Насколько я понимаю, что-то вроде Христианского Советского Союза. (Заполняет чек.)
КАНОНИК. Ты ничего в этом не смыслишь, дорогая, потому что тебе это неинтересно. Но в моих планах ты занимать подобающее место — по разделу «источник финансирования».
КЕЙ. Даже не представляю, как при такой наглости вы вообще ухитряетесь получать хоть что-то.
КАНОНИК. Это, дитя мое, свидетельствует лишь о том, что ты ничего не смыслишь в психологии. (Разглядывает чек.) Пятьсот фунтов!
КЕЙ. Половина от того, что вы запросили. По-моему, очень неплохой куш.
КАНОНИК (берет чек и поднимает бокал). Ну, так тому и быть! С миру по нитке — голому рубашка. За Иерусалим!
КЕЙ (удивлена). При чем тут Иерусалим? (Прячет чековую книжку и отдает ему ручку.)
КАНОНИК (цитирует стихи У. Блейка; впервые сквозь его светский лоск проглядывает восторг фанатика). «Воздвигну Иерусалим я в милой Англии моей!»