ЛЕОНАРД. Нет, я не убивал ее.
Сэр Уилфрид садится.
МАЙЕРС (поднимаясь). Пытались ли вы когда-нибудь достать у кого-нибудь деньги?
ЛЕОНАРД. Нет.
МАЙЕРС. Как скоро после вашего знакомства с мисс Френч вы узнали, что она очень состоятельная женщина?
ЛЕОНАРД. Я не знал, что она богата, когда в первый раз шел к ней в гости.
МАЙЕРС. Но, узнав, что она богата, вы решили продолжить знакомство?
ЛЕОНАРД. Наверное, это так выглядит. Но я в самом деле привязался к ней. Деньги тут ни при чем.
МАЙЕРС. Продолжали бы вы ее навещать, если 6 она была очень бедна?
ЛЕОНАРД. Да, продолжал бы.
МАЙЕРС. Вы сами находитесь в стесненных обстоятельствах?
ЛЕОНАРД. Вы же знаете.
МАЙЕРС. Будьте добры, отвечайте на вопрос — да или нет.
СУДЬЯ. Вы должны отвечать на вопрос — да или нет.
ЛЕОНАРД. Да.
МАЙЕРС. Какое жалованье вы получаете?
ЛЕОНАРД. Собственно говоря, тогда я был без работы. Уже довольно долгое время.
МАЙЕРС. Вас уволили?
ЛЕОНАРД. Нет, я ушел.
МАЙЕРС. В момент ареста сколько денег было у вас в банке?
ЛЕОНАРД. Да всего несколько фунтов Я ожидал получить кое-какие деньги через пару недель.
МАЙЕРС. Сколько?
ЛЕОНАРД. Не очень много.
МАЙЕРС. То есть вы находитесь в отчаянном финансовом положении?
ЛЕОНАРД. Не в отчаянном. Я… ну, я был немного обеспокоен.
МАЙЕРС. Вы были обеспокоены состоянием своих дел, вы встретили богатую женщину и усердно старались познакомиться с ней поближе.
ЛЕОНАРД. Вы всё искажаете. Говорю вам, я привязался к ней.
МАЙЕРС. Мы слышали, что мисс Френч советовалась с вами при составлении налоговых деклараций.
ЛЕОНАРД. Да. Вы знаете, что такое эти декларации. В них ничего нельзя понять, — во всяком случае, мисс Френч сама разобраться не могла.
МАЙЕРС. Джанет Маккензи сказала, что мисс Френч была очень практичной женщиной, вполне способной вести свои дела.
ЛЕОНАРД. Но мне она говорила другое. Она говорила, что ей ужасно трудно заполнять эти документы.
МАЙЕРС. Заполняя ее налоговые декларации, вы, несомненно, узнали точный размер ее дохода?
ЛЕОНАРД. Нет.
МАЙЕРС. Нет?
ЛЕОНАРД. Ну… то есть, конечно, да.
МАЙЕРС. Да, это очень удобно. Как получилось, мистер Воул, что вы не привели свою жену познакомиться с мисс Френч?
ЛЕОНАРД. Не знаю. Такой вопрос просто не возникал.
МАЙЕРС. Вы говорили, мисс Френч знала, что вы женаты?
ЛЕОНАРД. Да.
МАЙЕРС. И все же она никогда не просила вас привести к ней свою жену?
ЛЕОНАРД. Нет.
МАЙЕРС. Почему?
ЛЕОНАРД. Ну, я не знаю. Может быть, она не любила женщин.
МАЙЕРС. Скажем так: она предпочитала красивых молодых людей. И вы не настаивали на том, чтобы привести к ней свою жену?
ЛЕОНАРД. Нет, разумеется, я не настаивал. Понимаете, она знала, что моя жена иностранка, и она — ну, я не знаю, по-моему, она решила, что мы с женой не очень ладим.
МАЙЕРС. Это вы создали у нее такое впечатление?
ЛЕОНАРД. Нет. Она… я думаю, она принимала желаемое за действительное.
МАЙЕРС. Вы хотите сказать, что она влюбилась в вас?
ЛЕОНАРД. Нет, не влюбилась, но знаете, как иногда бывает у матери с сыном.
МАЙЕРС. Как?
ЛЕОНАРД. Матери не хочется, чтобы сыну нравились девушки, чтобы он был помолвлен и так далее.
МАЙЕРС. Надеялись ли вы на какую-нибудь материальную выгоду от вашей дружбы с мисс Френч?
ЛЕОНАРД. Не в том смысле, какой вы имеете в виду.
МАЙЕРС. Не в том смысле, какой я имею в виду? Вы, кажется, лучше меня знаете, что я имею в виду. В каком же смысле тогда вы надеялись на материальную выгоду? Я повторяю: в каком смысле вы надеялись на материальную выгоду?
ЛЕОНАРД. Понимаете, я изобрел одну штуку. Приспособление для очистки ветрового стекла от снега. Я искал кого-нибудь, кто согласился бы вложить в него деньги, и думал, что, может, мисс Френч пойдет на это. Но это не было единственной причиной моих посещений. Говорю вам, я к ней привязался.
МАЙЕРС. Да-да, мы уже много раз слышали о том, как сильно вы к ней привязались.
ЛЕОНАРД (сердито). Что ж, ведь это правда.
МАЙЕРС. Мистер Воул, за неделю до смерти мисс Френч вы справлялись в туристическом агентстве об условиях заграничного путешествия.
ЛЕОНАРД. Ну, если и так — это же не преступление?
МАЙЕРС. Ни в коей мере. Многие люди отправляются в путешествие, когда они могут заплатить за него. Но вы ведь не могли за него заплатить, мистер Воул?
ЛЕОНАРД. Я находился в трудном положении. Я вам об этом говорил.
МАЙЕРС. И все же вы пришли в бюро путешествий… с блондинкой… с клубничной блондинкой… и…
СУДЬЯ. С клубничной блондинкой, мистер Майерс?
МАЙЕРС. Так называют рыжеватых блондинок, милорд.
СУДЬЯ. Я думал, что знаю о блондинках все, но клубничная блондинка… Продолжайте, мистер Майерс.
МАЙЕРС. Итак?
ЛЕОНАРД. Моя жена не блондинка, и все это было просто ради развлечения.
МАЙЕРС. Вы признаете, что наводили справки об условиях недешевого путешествия, но самых дорогих и роскошных круизов. Чем вы собирались платить за такое развлечение?
ЛЕОНАРД. Я не собирался.
Майерс. Вы знали, что в течение недели унаследуете большую сумму денег от доверчивой пожилой женщины.
ЛЕОНАРД. Я ничего такого не знал. Просто мне все надоело, а в окне были плакаты — пальмы, кокосы, синее море, и я вошел туда и спросил. Клерк бросил на меня высокомерный взгляд — правда, я был довольно плохо одет, — но это меня только разозлило. И тут я разыграл целую сцену… (Внезапно ухмыляется, с удовольствием вспоминая об этом.) И начал расспрашивать о самых шикарных путешествиях, которые они могли предложить, — и все в люксе, в самых роскошных каютах!
МАЙЕРС. Вы действительно думаете, что присяжные этому поверят?
ЛЕОНАРД. Я не думаю, что кто-нибудь чему-нибудь поверит. Но дело было именно так. Это было детской игрой, если хотите, но это было забавно и доставило мне удовольствие… (Внезапно жалобно.) Я не думал ни об убийстве, ни о том, чтобы получить деньги по завещанию.
МАЙЕРС. Итак, надо признать просто удивительным совпадением то обстоятельство, что всего несколько дней спустя мисс Френч была убита и оставила вас своим наследником…
ЛЕОНАРД. Я сказал вам — я не убивал ее.
МАЙЕРС. Согласно вашей версии, вечером четырнадцатого октября вы покинули дом мисс Френч без четырех минут девять, затем пешком отправились домой, пришли туда в двадцать пять минут десятого и весь вечер оставались дома.
ЛЕОНАРД. Да.
МАЙЕРС. Вы слышали, как Ромэйн Хейльгер опровергла в суде эту версию. Вы слышали, как она сказала, что вы пришли не в двадцать пять минут десятого, а в десять минут одиннадцатого…
ЛЕОНАРД. Это неправда!
МАЙЕРС …что ваша одежда была в пятнах крови и что вы недвусмысленно признались ей в убийстве мисс Френч.
ЛЕОНАРД. Это неправда, говорю вам! Ни единого слова правды!
МАЙЕРС. Можете ли вы как-либо объяснить, почему эта молодая женщина, выдававшая себя за вашу жену, добровольно дала те показания, которые она дала здесь, если они не были правдой?
ЛЕОНАРД. Нет, не могу. Это что-то ужасное. Этому вообще нет объяснения. Я думаю, она сошла с ума.
МАЙЕРС. Вы думаете, она сошла с ума? Она производит впечатление совершенно нормальной и исключительно хорошо владеющей собой женщины. Но сумасшествие — единственное объяснение, которое вы можете предложить.
ЛЕОНАРД. Я не понимаю этого. О Боже, что произошло… почему она так переменилась?
МАЙЕРС. Очень эффектно, должен признаться. Но в суде мы имеем дело с фактами. Если же обратиться к фактам, мистер Воул, то только ваши слова подтверждают, что вы ушли от мисс Френч тогда, когда вы говорите, вернулись домой в двадцать пять минут десятого и больше в тот вечер не выходили.
ЛЕОНАРД (отчаянно). Кто-то должен был меня видеть, когда я шел по улице или входил в дом.
МАЙЕРС. Этого следовало бы ожидать, но единственный человек, который видел, как вы пришли домой в тот вечер, утверждает, что это было в десять минут одиннадцатого. И этот человек говорит, что ваша одежда была в крови.
ЛЕОНАРД. Я порезал запястье.
МАЙЕРС. Это нетрудно сделать, если ожидаешь каких-то вопросов.
ЛЕОНАРД (теряя самообладание). Вы всё искажаете. Вы всё искажаете, говорю вам. Вы хотите меня представить не таким, как есть.
МАЙЕРС. Вы порезали запястье нарочно.
ЛЕОНАРД. Нет, я этого не делал. Я ничего не делал, но вы всё представляете так, будто я делал. Я же слышу.
МАЙЕРС. Вы пришли домой в десять минут одиннадцатого.
ЛЕОНАРД. Нет. Вы должны мне поверить. Вы должны мне поверить!
МАЙЕРС. Вы убили мисс Френч.
ЛЕОНАРД. Я не делал этого. Я не убивал ее. Я никогда никого не убивал. О Боже! Это кошмар. Это какой-то страшный сон!
Занавес.
Действие третье
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Контора сэра Уилфрида. Вечер того же дня Грета открывает дверь Входят сэр Уилфрид и Мэйхью.
ГРЕТА. Добрый вечер, сэр Уилфрид. Скверная погода, сэр. (Выходит, закрыв за собой дверь.)
СЭР УИЛФРИД. Проклятый туман! (Зажигает свет и идет к окну.)
МЭЙХЬЮ. Да, противный вечер.
СЭР УИЛФРИД (задергивая занавески). Неужели нет справедливости? Мы выходим из душного зала суда, мечтая о свежем воздухе, и что мы видим? Туман!
МЭЙХЬЮ. Он не так плотен, как тот, в котором мы оказались из-за фокусов миссис Хейльгер.
СЭР УИЛФРИД. Проклятая баба! Едва я ее увидел, я почуял недоброе. Я понял, что она что-то замышляет. В высшей степени мстительная дамочка, притом в сто раз умнее этого простофили на скамье подсудимых. Но какую игру она ведет, Джон? Что она замышляет? Скажи мне.
МЭЙХЬЮ. По-видимому, добиться, чтобы Воула признали виновным в убийстве!
СЭР УИЛФРИД. Но почему? Вспомни, сколько он для нее сделал.
МЭЙХЬЮ. Может быть, он сделал для нее слишком много.
СЭР УИЛФРИД. И она презирает его за это. Вполне вероятно. Женщины — неблагодарные чудовища. Но откуда такая мстительность? В конце концов, если он ей надоел, она могла бы просто-напросто уйти. Вряд ли она оставалась с ним из корыстных соображений.
Входит Грета, держа в руках поднос с чаем.
ГРЕТА. Я принесла ваш чай, сэр Уилфрид, и чашку для мистера Мэйхью.
СЭР УИЛФРИД. Чай? Хорошая выпивка — вот что нам нужно.
ГРЕТА. О, вы же любите чай, сэр. (Убирает поднос.) Как дела сегодня?
СЭР УИЛФРИД. Плохо.
ГРЕТА. О нет, сэр. Надеюсь, что нет. Ведь он не делал этого. Я уверена, что он этого не делал.
СЭР УИЛФРИД. Вы все еще уверены? (Смотрит на нее задумчиво.) Но почему?
ГРЕТА (доверительно). Потому что он не такой. Он милый, понимаете, такой милый. Он никогда не ударил бы старуху по голове. Но вы спасете его, сэр?
СЭР УИЛФРИД. Я… спасу… его.
Грета выходит.
(Поднявшись, продолжает как бы про себя.) Один Бог знает как. Только одна женщина среди присяжных… жалость… несомненно, он нравится женщинам… не знаю почему… он не особенно хорош собой. Может быть, в нем есть что-то пробуждающее материнский инстинкт. Женщинам хочется нянчить, лелеять его.
МЭЙХЬЮ. Надо принять во внимание, что миссис Хейльгер совсем не материнский тип женщины.
СЭР УИЛФРИД. Нет, она страстная. За этим холодным самообладанием — пылкий темперамент. Такая может зарезать мужчину, если он ее обманет. Господи, как бы я хотел изобличить ее ложь, показать ее такой, какова она на самом деле!
МЭЙХЬЮ. Извини, Уилфрид, но не позволяешь ли ты этому делу превратиться в поединок между тобой и ею?
СЭР УИЛФРИД. Ты думаешь? Да, возможно. Но она злая женщина, Джон. Я убежден в этом. И жизнь молодого человека зависит от исхода этого поединка.
МЭЙХЬЮ (задумчиво). Вряд ли она понравилась присяжным.
СЭР УИЛФРИД. Ты прав, Джон. Я тоже так думаю. Прежде всего, она иностранка, а они не доверяют иностранцам. Затем, она не замужем за ним — или, наоборот, в некотором роде может быть признана двоемужницей. Все это не вызывает одобрения. И наконец, она не осталась верной своему мужу, когда тот попал в беду. У нас этого не любят.
МЭЙХЬЮ. Ну что ж, все к лучшему.
СЭР УИЛФРИД. Да, но этого недостаточно. Тому, что он говорит, нет никакого подтверждения. Он признает, что был в тот вечер у мисс Френч, по всей комнате найдены отпечатки его пальцев, но мы не можем откопать ни одного человека, который видел его на пути домой, и тут же это проклятое завещание. История с туристическим бюро тоже мало помогает. Женщина делает завещание в его пользу, и он немедленно идет наводить справки о самых роскошных путешествиях. Хуже не придумаешь.
МЭЙХЬЮ. Согласен. И его объяснение едва ли было убедительно.
СЭР УИЛФРИД (внезапно оживившись). А знаешь, Джон, моя жена тоже это делает.
МЭЙХЬЮ. Что делает?
СЭР УИЛФРИД (снисходительно улыбаясь). Ходит в туристические бюро и составляет маршруты дорогих заграничных путешествий. Для нас обоих. (Ставит на стол коробку с табаком.)
МЭЙХЬЮ. Спасибо, Уилфрид. (Набивает трубку.)
СЭР УИЛФРИД. Она выясняет все подробности и сокрушается по поводу того, что пароход придет на Бермудские острова не точно по расписанию. Она говорит мне, что мы сможем выиграть время, если полетим на самолете, но тогда мы ничего не увидим, и спрашивает, что я по этому поводу думаю. А я говорю: «Мне все равно, дорогая. Делай так, как тебе больше нравится». Мы оба знаем, что это игра, и кончаем ее всегда одним и тем же — остаемся дома.
МЭЙХЬЮ. А у моей жены — дома.
СЭР УИЛФРИД. Дома?
МЭЙХЬЮ. Смотровые ордера. По-моему, в Англии нет дома, когда-либо назначавшегося к продаже, который бы моя жена не осматривала. Она прикидывает, как распределить комнаты и какие произвести переделки. Она даже обдумывает цвет занавесок, чехлов на мебель и общую цветовую гамму. (Поднимается, ставит коробку с табаком на камин и ищет спички.)
Они смотрят друг на друга, снисходительно улыбаясь.
СЭР УИЛФРИД. Гм… да… (Снова становясь королевским адвокатом.) Фантазии наших жен, к несчастью, не являются доказательством. Но они помогают понять, почему Воул мог заинтересоваться проспектами заграничных путешествий.
МЭЙХЬЮ. Пустые мечты.
СЭР УИЛФРИД (доставая спички из ящика стола). Вот спички, Джон.
МЭЙХЬЮ. Спасибо, Уилфрид.
СЭР УИЛФРИД. А с Джанет Маккензи нам, по-моему, определенно повезло.
МЭЙХЬЮ. Предвзятость?
СЭР УИЛФРИД. Да. Подчеркивание ее пристрастности.
МЭЙХЬЮ. Ты очень удачно указал на ее глухоту.
СЭР УИЛФРИД. Да, да, тут мы выиграли. Но она отыгралась на радиоприемнике.
Мэйхью видит, что коробка пуста, бросает ее в корзину и кладет трубку в карман.
Не куришь, Джон?
МЭЙХЬЮ. Попозже.
СЭР УИЛФРИД. Джон, что же на самом деле произошло в тот вечер? Может быть, это, в конце концов, был грабеж с применением насилия? Полиция должна признать такую возможность.
МЭЙХЬЮ. Но они так не думают, а они редко ошибаются. Этот инспектор совершенно убежден, что это было, так сказать, внутреннее дело и следы на окне были оставлены изнутри.
СЭР УИЛФРИД. Ну, может быть, инспектор и ошибается…
МЭЙХЬЮ. Не знаю.
СЭР УИЛФРИД. Но если так, кто же был тот человек, чей голос слышала Джанет Маккензи, когда он разговаривал с мисс Френч в девять тридцать. Мне кажется, тут могут быть два ответа.
МЭЙХЬЮ. Какие же?
СЭР УИЛФРИД. Первый — что она все это выдумала, когда увидела, что полиция не удовлетворена версией с ограблением.
МЭЙХЬЮ (пораженный). Она бы этого наверняка не стала делать.
СЭР УИЛФРИД. Хорошо, в таком случае что же она слышала? Только не смеши меня и не говори, что это грабитель беседовал с мисс Френч, прежде чем проломить ей голову!
МЭЙХЬЮ. Да, это, конечно, маловероятно.
СЭР УИЛФРИД. Мне кажется, что эта мрачная старуха не остановилась бы перед тем, чтобы выдумать такую вещь. Я даже думаю, что она вообще ни перед чем не остановилась бы. Да (многозначительно), вообще ни перед чем.
МЭЙХЬЮ (в ужасе). Боже мой! Неужели ты думаешь…
Входит Картер, закрывая за собой дверь.
КАРТЕР. Простите, сэр Уилфрид. Вас хочет видеть молодая женщина. Она говорит, что пришла по делу Леонарда Воула.
СЭР УИЛФРИД (на него эта новость не произвела впечатления). Не в себе?
КАРТЕР. Нет, сэр Уилфрид. Этих я сразу определяю.
СЭР УИЛФРИД. Что же это за женщина?
КАРТЕР. Довольно простая, сэр, и разговаривает весьма развязно.
СЭР УИЛФРИД. И чего она хочет?
КАРТЕР (с неудовольствием повторяя ее слова). Она говорит, что знает кой-чего, что, может статься, чуточку поможет обвиняемому.
СЭР УИЛФРИД (со вздохом). В высшей степени сомнительно. Приведите ее. Что ты скажешь, Джон?
МЭЙХЬЮ. Нельзя отказываться ни от одного шанса.
Картер вводит женщину. Ей лет тридцать пять, одета кричаще, но дешево. Светлые волосы закрывают одну сторону лица. Она сильно и грубо накрашена. Руки у нее подергиваются. Мэйхью встает.
КАРТЕР. Вот эта молодая особа. (Уходит.)
ЖЕНЩИНА (переводя острый взгляд с одного на другого). Эй, в чем дело? Вас тут двое? С двоими я не разговариваю. (Поворачивается, собираясь уходить.)
СЭР УИЛФРИД… Это мистер Мэйхью. Он представляет интересы Леонарда Воула. Я сэр Уилфрид Робертс, защитник.
ЖЕНЩИНА (всматриваясь в сэра Уилфрида). Ах, какой милашка. Не узнала без парика. В париках-то у вас у всех приличный вид.
Мэйхью идет через комнату, по дороге толкая сэра Уилфрида локтем.
Я что, помешала задушевной беседе, да? Ну, ничего. Может, я вам помогу, если вы меня хорошенько попросите.
СЭР УИЛФРИД. Видите ли, мисс… э-э…
ЖЕНЩИНА. Давайте без имен. Ведь если я вам скажу, оно же может быть не настоящее.
СЭР УИЛФРИД. Как вам угодно. Насколько я понимаю, вы считали своим долгом прийти и сообщить нам то, что вам, по-видимому, известно?
ЖЕНЩИНА. Да бросьте вы! Разве я говорила, что знаю что-нибудь? Я кое-что принесла. Вот это будет получше.
МЭЙХЬЮ. Что вы принесли, сударыня?
ЖЕНЩИНА. Я была сегодня в суде. Поглядела там, как эта… эта шлюха давала показания. Такая важная, стерва. И злющая, как ведьма. Потаскуха, вот она кто.
СЭР УИЛФРИД. Совершенно верно. Но что касается сведений, которыми вы располагаете…
ЖЕНЩИНА (хитро). Да-да, а что я за это получу? Это стоит дорого, что я принесла. Я хочу сто фунтов.
МЭЙХЬЮ. Мы, к сожалению, не можем поощрять сделки такого рода, но все же, если б вы рассказали нам немного больше о том, что вы предлагаете…
ЖЕНЩИНА. Не хотите покупать, пока не посмотрите?
СЭР УИЛФРИД. Вот именно.
ЖЕНЩИНА. Я принесла — все в полном порядке. (Открывает потрепанную сумочку.) Это письма, вот что это. Письма.
СЭР УИЛФРИД. Письма Ромэйн Воул к обвиняемому?
ЖЕНЩИНА (с грубым смехом). Обвиняемому? Ой, уморил! Бедняга обвиняемый, здорово она его обвела вокруг пальца. (Подмигивает.) Я принесла кое-что для продажи, милашка, не забудь.
МЭЙХЬЮ (вкрадчиво). Если бы вы разрешили нам взглянуть на эти письма, мы смогли бы вам сказать, насколько они относятся к делу.
ЖЕНЩИНА. Это на вашем языке так называется, да? Ну, я не собираюсь продавать кота в мешке. Но торговля есть торговля. Если письма вам подойдут, если они помогут освободить парня, а эту заграничную суку отправить куда следует, тогда я получаю сто фунтов. Идет?
МЭЙХЬЮ (доставая из бумажника десять фунтов). Если эти письма содержат информацию, которая может быть использована защитой, то, чтобы возместить ваши расходы по прибытию сюда, я готов предложить вам десять фунтов.
ЖЕНЩИНА (почти кричит). Десять вшивых фунтов за такие письма! Прочисти мозги!
СЭР УИЛФРИД (подходит к Мэйхью и берет у него бумажник). Если у вас имеется письмо, которое поможет доказать невиновность моего подзащитного, то, мне кажется, двадцать фунтов не будут чрезмерно большой суммой в возмещение ваших расходов. (Достает из бумажника еще десять фунтов, возвращает Мэйхью пустой бумажник и берет у него первую банкноту.)
ЖЕНЩИНА. Пятьдесят, и все дела. Если письма вам подходят.
СЭР УИЛФРИД. Двадцать фунтов. (Кладет деньги на стол.)
ЖЕНЩИНА (смотрит на него, облизывая губы; соблазн слишком велик для нее). Ладно, пропади ты пропадом. Вот, бери. Целая куча. Все дело в верхнем. (Кладет письма на стол и хочет взять деньги, но сэр Уилфрид ее опережает. Она забирает письма обратно.)
СЭР УИЛФРИД. Одну минуту. Это ее почерк?
ЖЕНЩИНА. Ее, ее, это она писала. Все честно.
СЭР УИЛФРИД. Но это только ваше слово.
МЭЙХЬЮ. Постойте. У меня есть письмо от миссис Воул — правда, не здесь, а в конторе.
СЭР УИЛФРИД. Хорошо, сударыня. Похоже, что мы должны будем вам поверить. (Отдает ей деньги, берет письма, разглаживает их и начинает читать.)
Женщина медленно считает деньги, потом смотрит на сэра Уилфрида и Мэйхью, поднимается, делает несколько шагов к двери и останавливается. Мужчины переговариваются.
(К Мэйхью.) Невероятно. Просто невероятно.
МЭЙХЬЮ (читая через его плечо). Какое хладнокровие, какая мстительность!
СЭР УИЛФРИД (направляясь к женщине). Как эти письма к вам попали?
ЖЕНЩИНА. Если я скажу, это будет уже не секрет.
СЭР УИЛФРИД. Что вы имеете против Ромэйн Воул?
Женщина идет к столу и дергает лампу на «гусиной шее» так, что она освещает ту сторону ее лица, которая до сих пор не была видна публике, одновременно откидывая свисающие на щеку волосы Вся щека ее изрезана и покрыта шрамами Сэр Уилфрид отшатывается.
ЖЕНЩИНА. Видал?
СЭР УИЛФРИД. Это она вам сделала?
ЖЕНЩИНА. Не она. Парень, с которым я гуляла. Я гуляла с ним с одним. Он был помоложе меня, но я ему нравилась и он мне тоже. Тут-то она и появилась. Он ей приглянулся, и она его увела у меня. Они стали встречаться тайком, и в один прекрасный день он смылся. Я знала, куда он отправился. Я пошла за ним следом и накрыла их Я, ей сказала, что я об ней думаю, и он на меня набросился. Он был в одной шайке, где все ходят с бритвами, и здорово разукрасил мне физиономию «Теперь, говорит, на тебя никто и не взглянет».
СЭР УИЛФРИД (потрясенный). Вы обратились в полицию?
ЖЕНЩИНА. В полицию? И не подумала. А потом, это же не он виноват. Это она, все она. Увела его, натравила на меня. Но я дожидалась своего часа. Я ходила за ней по пятам и выслеживала. Я знаю, какие делишки она тут замышляла. Я знаю, где живет тип, к которому она время от времени мотается потихоньку. Вот откуда у меня эти письма. Ну, теперь вы знаете всю мою историю, мистер. Хотите поцеловать меня? (Подходит к нему, откидывая с лица волосы.)
Сэр Уилфрид отшатывается.
ЖЕНЩИНА. Ну еще бы, что ж поделаешь!
СЭР УИЛФРИД. Я глубоко сожалею, глубоко сожалею. Добавим пятерку, Джон?
Мэйхью показывает пустой бумажник.
(Достает из кармана пять фунтов и идет к женщине.) Э-э… мы добавляем еще пять фунтов.
ЖЕНЩИНА (хватая деньги). Сначала обжулить хотели, а теперь сами прибавляете! (Надвигается на сэра Уилфрида.)
Тот пятится к Мэйхью.
Я же знала, что слишком с вами церемонюсь. Письма-то — неплохой товарец?
СЭР УИЛФРИД. Я думаю, они будут очень полезны. Джон, взгляни-ка на это.
Женщина быстро выскальзывает за дверь.
МЭЙХЬЮ. На всякий случай надо будет пригласить эксперта по почеркам и, если потребуется, вызвать его для дачи показаний.
СЭР УИЛФРИД. Нам понадобится фамилия и адрес этого человека.
МЭЙХЬЮ (поднимая голову). Эй, куда она девалась? Она не должна уходить, пока не сообщит нам остальные подробности.
Сэр Уилфрид выходит.
ГОЛОС СЭРА УИЛФРИДА. Картер! Картер!
ГОЛОС КАРТЕРА. Да, сэр Уилфрид?
ГОЛОС СЭРА УИЛФРИДА. Картер, куда девалась эта женщина?
ГОЛОС КАРТЕРА. Она сразу же ушла, сэр.
ГОЛОС СЭРА УИЛФРИДА. Вы не должны были выпускать ее. Пошлите за ней Грету.
ГОЛОС КАРТЕРА. Слушаюсь, сэр Уилфрид.
Сэр Уилфрид возвращается.
МЭЙХЬЮ. Она ушла?
СЭР УИЛФРИД. Да, я послал за ней Грету, но в таком тумане это безнадежно. Черт возьми! Мы должны узнать фамилию и адрес этого человека.
МЭЙХЬЮ. Ничего не выйдет. Она все отлично продумала. Своего имени не назвала и чуть только увидела, что мы занялись письмами, выскользнула, как угорь. Она не рискнет появиться на свидетельском месте. Ты видел, что он с ней сделал?
СЭР УИЛФРИД (без особой уверенности). Она была бы под защитой.
МЭЙХЬЮ. Ты думаешь? И долго ли? В конце концов он поймал бы ее или его приятели поймали бы. Она и так рисковала, придя сюда. Того человека она не хочет впутывать. Ей нужна Ромэйн Хейльгер.
СЭР УИЛФРИД. Ну что за прелесть эта Ромэйн!.. Наконец-то мы получили в руки что-то существенное. Теперь займемся делом…
КАРТИНА ВТОРАЯ
Олд Бейли Следующее утро. Все на своих местах, кроме судьи, олдермена, Майерса и его помощников. Сэр Уилфрид разговаривает с Мэйхью. Входит Майерс в сопровождении своих помощников. Он идет к сэру Уилфриду и начинает что-то сердито ему говорить. Раздаются три удара в судейскую дверь.
СУДЕБНЫЙ ПРИСТАВ (спускаясь по ступенькам). Прошу встать!
Все встают Входят судья и олдермен.
Все, кто имеют сообщить перед лицом верховных королевских судей еще что-либо относящееся к юрисдикции Центрального уголовного суда, пусть приблизятся и объявят об этом. Боже, храни королеву.
Судья кланяется суду, и присяжные садятся.
СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Милорд, за время, прошедшее после вчерашнего заседания, в мои руки попали некоторые поразительные доказательства. Они таковы, что я беру на себя смелость просить разрешения вашей милости вновь вызвать последнего свидетеля обвинения — Ромэйн Хейльгер…
Секретарь суда встает и что-то шепотом говорит судье.
СУДЬЯ. Сэр Уилфрид, когда именно эти доказательства попали в ваши руки?
СЭР УИЛФРИД. Их принесли мне вчера вечером после закрытия заседания.
МАЙЕРС (поднимаясь). Милорд, я должен возразить против просьбы моего ученого друга. Обвинение прекратило допрос свидетелей и…
Сэр Уилфрид садится.
СУДЬЯ. Мистер Майерс, я не собирался решать этот вопрос, не пригласив вас, как того требует процедура, высказаться по данному поводу. Пожалуйста, сэр Уилфрид.
СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Милорд, я утверждаю, что в случае, когда доказательства, жизненно важные для обвиняемого, оказываются в распоряжении его официальных защитников в любое время до объявления присяжными их вердикта, — такие доказательства не только приемлемы, но желательны. К счастью, мое утверждение имеет авторитетную поддержку, содержащуюся в деле короля против Стилмана. Отчеты апелляционного суда за тысяча девятьсот двадцать шестой год, страница четыреста шестьдесят третья. (Открывает сборник отчетов.)
СУДЬЯ. Не затрудняйте себя ссылками на прецеденты, сэр Уилфрид, я хорошо знаком с этим делом. Я хотел бы выслушать обвинение. Пожалуйста, мистер Майерс.
Сэр Уилфрид садится.
МАЙЕРС (поднимаясь). Позволю себе почтительнейше заявить, милорд, что просьба моего друга является совершенно беспрецедентной, если не считать случаев исключительных. А каковы, разрешите узнать, эти поразительные доказательства, о которых говорит сэр Уилфрид?
СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Письма, милорд. Письма Ромэйн Хейльгер.
СУДЬЯ. Я хотел бы взглянуть на эти письма, сэр Уилфрид.
Сэр Уилфрид садится, передает письма судебному приставу, тот — секретарю суда, а секретарь — судье. Судья читает их.
МАЙЕРС (поднимаясь). Мой друг был настолько любезен, что сразу же, как только мы вошли в суд, сообщил мне о своем намерении сделать это представление, но у меня не было возможности просмотреть источники. Однако я вспоминаю дело, по-моему, тысяча девятьсот тридцатого года, дело короля против Портера, кажется…
СУДЬЯ. Нет, мистер Майерс, короля против Поттера, и оно слушалось в тысяча девятьсот тридцать первом году. Я представлял на нем обвинение.
МАЙЕРС. И, если память мне не изменяет, аналогичное возражение вашей светлости было поддержано.
СУДЬЯ. На этот раз память вам изменяет, мистер Майерс. Мое возражение было тогда отклонено судьей Суиндоном — так же как ваше теперь отклоняется мною.
Майерс садится.
СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Вызовите Ромэйн Хейльгер.
СУДЕБНЫЙ ПРИСТАВ. Ромэйн Хейльгер.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ромэйн Хейльгер.
СУДЬЯ. Если письма подлинные, это будет иметь очень серьезные последствия.
Судебный пристав возвращает письма сэру Уилфриду. Во время последующей короткой паузы Леонард Воул очень возбужден. Он разговаривает со стражником, перегнувшись через загородку. Мэйхью успокаивает обвиняемого. Тот качает головой, у него расстроенный и беспокойный вид. Входит Ромэйн и направляется к свидетельскому месту.
СЭР УИЛФРИД. Миссис Хейльгер, понимаете ли вы, что по-прежнему должны выполнять принесенную вами присягу?
РОМЭЙН. Да.
СУДЬЯ. Ромэйн Хейльгер, вы вызваны сюда для того, чтобы сэр Уилфрид мог задать вам еще несколько вопросов.
СЭР УИЛФРИД. Миссис Хейльгер, не знаете ли вы человека по имени Макс?
РОМЭЙН (сильно вздрагивает при этом имени). Не понимаю, о чем вы спрашиваете.
СЭР УИЛФРИД (любезно). Это же очень простой вопрос. Знаете вы или не знаете человека по имени Макс?
РОМЭЙН. Конечно, нет.
СЭР УИЛФРИД. Вы в этом уверены?
РОМЭЙН. Я никогда не знала ни одного человека по имени Макс. Никогда.
СЭР УИЛФРИД. И все же, мне кажется, это довольно распространенное имя или сокращение имени в вашей стране. Неужели вы не знали никого с таким именем?
РОМЭЙН (с сомнением). О, в Германии — да, может быть… Я не помню. Это было давно.
СЭР УИЛФРИД. Я не буду просить вас переноситься в далекое прошлое. Достаточно всего нескольких недель. Скажем… (берет и разворачивает письмо, стараясь сделать это как можно заметнее) семнадцатого октября.
РОМЭЙН (испуганно). Что там у вас?
СЭР УИЛФРИД. Письмо.
РОМЭЙН. Я не понимаю, о чем вы говорите.
СЭР УИЛФРИД. Я говорю о письме. О письме, написанном семнадцатого октября. Может быть, вы помните этот день?
РОМЭЙН. Не очень хорошо, а почему я должна его помнить?
СЭР УИЛФРИД. Я предполагаю, что в тот день вы написали письмо — письмо, адресованное человеку по имени Макс…
РОМЭЙН. Я не делала ничего подобного. Вы лжете. Я не знаю, о чем вы говорите.
СЭР УИЛФРИД …Одно из многих писем к этому человеку, написанных в течение продолжительного времени.
РОМЭЙН (возбужденно). Ложь… все ложь!
СЭР УИЛФРИД. Вы, по-видимому, были в… (многозначительно) близких отношениях с этим человеком.
ЛЕОНАРД (вскакивая). Как вы смеете говорить такие вещи? (Отстраняя стражника.) Это неправда!
СУДЬЯ. Обвиняемый в своих собственных интересах должен соблюдать тишину.
Леонард садится.
СЭР УИЛФРИД. Я не касаюсь общего характера всей переписки. Меня интересует только одно письмо… (Читает «Мой любимый Макс. Произошла необыкновенная вещь… Я думаю, что все наши трудности позади».
РОМЭЙН (в бешенстве прерывает его). Это ложь — я никогда не писала этого. Откуда вы взяли это письмо? Кто вам его дал?
СЭР УИЛФРИД. Это не имеет отношения к делу.
РОМЭЙН. Вы украли его! Вы не только лжец, но и вор. Или вам дала его какая-то женщина? Да, я права, ну конечно!
СУДЬЯ. Будьте добры отвечать на вопросы адвоката — ничего больше.
РОМЭЙН. Но я не желаю слушать!
СУДЬЯ. Продолжайте, сэр Уилфрид.
СЭР УИЛФРИД. Пока что вы слышали только первые фразы письма. Насколько я понимаю, вы решительно отрицаете, что написали его?
РОМЭЙН. Конечно, я никогда его не писала. Это подделка… Это оскорбление — заставлять меня слушать столько лжи, придуманной ревнивой женщиной.
СЭР УИЛФРИД. Я предполагаю, что это вы лгали. Вы лгали чудовищно и непрерывно, здесь, в суде, принеся присягу. А почему вы лгали, ясно из этого письма, написанного вами черным по белому.
РОМЭЙН. Вы сошли с ума. С какой стати было мне писать такие глупости?
СЭР УИЛФРИД. Потому что перед вами открывался путь к свободе, и, собираясь пойти по этому пути, вы не придавали значения тому факту, что невиновный человек должен быть осужден на смерть. Вы даже упомянули эту последнюю ужасную деталь — как вам случайно удалось поранить Леонарда Воула ножом для ветчины.
РОМЭЙН (вне себя от ярости). Я никогда не писала этого. Я писала, что он сделал это сам, когда резал ветчину… (Голос ее замирает: она понимает, что попала в ловушку.)
СЭР УИЛФРИД (торжествуя). Итак, вы знаете, что написано в письме, еще до того, как я прочел его.
РОМЭЙН (отбросив всякую сдержанность). Будьте вы прокляты! Прокляты! Прокляты!
ЛЕОНАРД (кричит). Оставьте ее в покое. Не запугивайте ее…
РОМЭЙН (дико озираясь по сторонам). Выпустите меня отсюда… выпустите меня… (Сходит со свидетельского места, но судебный пристав останавливает ее.)
СУДЬЯ. Пристав, дайте свидетельнице стул.
Ромэйн падает на стул, истерически всхлипывая, и закрывает лицо руками.
Сэр Уилфрид, прочтите письмо вслух, чтобы присяжные могли ознакомиться с его содержанием.
СЭР УИЛФРИД (читает). «Мой любимый Макс. Произошла необыкновенная вещь. Я думаю, что все наши трудности позади. Я могу прийти к тебе без опасения повредить той важной работе, которую ты выполняешь здесь. Старуха, о которой я тебе говорила, была убита, и, по-моему, подозрение пало на Леонарда. Он заходил к ней в тот вечер незадолго до убийства, и повсюду найдены отпечатки его пальцев. Кажется, убийство произошло в девять тридцать, Леонард в это время был уже дома, но его алиби зависит от меня — от меня. Я скажу, что он пришел домой гораздо позже и одежда его была в крови — у него действительно была кровь на рукаве, потому что он порезал запястье за ужином, так что, как видишь, все совпадает. Я могу даже сказать, что он сам признался мне в убийстве. О Макс, любимый! Скажи мне, что я могу действовать, — как будет чудесно освободиться и не играть больше роль любящей, благодарной жены. Я знаю, что Дело и Партия превыше всего, но, если Леонарда признают виновным в убийстве, я смогу спокойно прийти к тебе, и мы навсегда будем вместе. Обожающая тебя Ромэйн».
СУДЬЯ. Ромэйн Хейльгер, вернитесь на свидетельское место. Вы слышали это письмо. Что вы можете сказать?
РОМЭЙН (в сознании своего поражения). Ничего.
ЛЕОНАРД. Ромэйн, скажи ему, что ты не писала этого. Я знаю, что ты не писала.
РОМЭЙН (отчетливо выговаривая каждое слово). Конечно, я написала это.
СЭР УИЛФРИД. Милорд, дело выигрывает защита.
СУДЬЯ. Сэр Уилфрид, есть у вас сведения о том, кому адресованы эти письма?
СЭР УИЛФРИД. Милорд, они попали в мои руки анонимно, и до сих пор не было времени установить это. Но очень возможно, что адресат приехал в Англию нелегально и занимается здесь подрывной деятельностью…
РОМЭЙН. Вы никогда не узнаете, кто он, — мне все равно, что со мной сделают. Вы не узнаете.
СУДЬЯ. Хотите ли вы еще раз допросить свидетельницу, мистер Майерс?
Сэр Уилфрид садится.
МАЙЕРС (поднимаясь с печальным видом). Поистине, милорд, мне трудно что-либо сказать вследствие столь поразительного развития события. (К Ромэйн.) Миссис Хейльгер, вы, насколько я могу судить, человек чрезвычайной нервной возбудимости. Как иностранка, вы, быть может, не вполне сознаете ответственность, которая ложится на вас после принесения присяги в английском суде. Если вас путем запугивания заставили сказать что-то не соответствующее истине, если вы написали это письмо под давлением или в шутку, — немедленно скажите об этом.
РОМЭЙН. Долго вы еще будете меня мучить? Я написала письмо. Теперь отпустите меня.
МАЙЕРС. Милорд, позволю себе заметить, что эта свидетельница, находясь в столь возбужденном состоянии, едва ли может отвечать за свои слова.
СУДЬЯ. Вы помните, мистер Майерс, что сэр Уилфрид предостерег свидетельницу во время ее предыдущего выступления и разъяснил ей священность клятвы, которую она принесла.
Майерс садится.
СУДЬЯ. Миссис Хейльгер, должен предупредить вас, что дело на этом не кончается. В нашей стране нельзя лжесвидетельствовать безнаказанно, и, несомненно, вскоре против вас будет начато судебное преследование. Приговор за лжесвидетельство бывает очень суровым. Можете идти.
Ромэйн идет к выходу. Судебный пристав открывает перед ней дверь.
Сэр Уилфрид, не хотите ли вы обратиться к присяжным от имени защиты?
СЭР УИЛФРИД (поднимаясь). Господа присяжные, когда правда очевидна, она говорит сама за себя. Мои слова ничего не могут прибавить к тому впечатлению, которое произвел на вас откровенный рассказ обвиняемого и гнусная попытка обвинить его в преступлении, подтверждение которой вам было только что представлено.
Во время его речи свет постепенно гаснет. Когда он снова зажигается, присяжных на месте нет, но они уже возвращаются в зал.
КЛЕРК. Воул, встаньте.
Леонард встает.
Господа присяжные, все ли вы согласны в своем решении?
СТАРШИНА ПРИСЯЖНЫХ (стоя). Да.
КЛЕРК. Виновен или невиновен обвиняемый Леонард Воул?
СТАРШИНА ПРИСЯЖНЫХ. Невиновен, милорд.
По залу проносится шум одобрения.
СУДЕБНЫЙ ПРИСТАВ. Прошу соблюдать тишину!
СУДЬЯ. Леонард Воул, вы признаны невиновным в убийстве Эмили Френч четырнадцатого октября. Вы объявляетесь свободным и можете покинуть здание суда. (Встает.)
Все встают Судья кланяется суду и выходит в сопровождении олдермена и судейского клерка.
СУДЕБНЫЙ ПРИСТАВ. Все, кто имеют сообщить перед лицом верховных королевских судей еще что-либо относящееся к юрисдикции Центрального уголовного суда, могут теперь удалиться и объявить об этом завтра утром в десять часов тридцать минут. Боже, храни королеву.
Судебный пристав, присяжные, стенографист, барристеры, секретарь суда и стражник уходят. Зал пустеет. Леонард подходит к Мэйхью.
МЭЙХЬЮ. Поздравляю, мой мальчик!
ЛЕОНАРД. Как мне вас благодарить!
МЭЙХЬЮ (тактично указывая на сэра Уилфрида). Вот человек, которого вы должны благодарить.
Леонард идет к сэру Уилфриду, но сталкивается лицом к лицу с Майерсом, который окидывает его свирепым взглядом и выходит.
ЛЕОНАРД (поворачиваясь к сэру Уилфриду). Благодарю вас, сэр. (Тон его не столь непринужденный, как раньше, когда он говорил с Мэйхью. Он, по-видимому, недолюбливает сэра Уилфрида.) Вы… вы избавили меня от чертовской неприятности.
СЭР УИЛФРИД. Чертовской неприятности! Слышишь, Джон? Ваши беды кончились, мой мальчик.
МЭЙХЬЮ. Но вы знаете, дело пахло..
ЛЕОНАРД (неохотно). Да, наверное…
СЭР УИЛФРИД. Если бы мы не смогли победить эту женщину…
ЛЕОНАРД. Стоило ли вам так набрасываться на нее? Когда она сдалась, это было ужасно. Не могу поверить…
СЭР УИЛФРИД (с силой). Слушайте, Воул, я уже встречал на своем веку молодых людей, которые так теряли голову из-за женщины, что не видели, какова она на самом деле. Эта женщина сделала все возможное, чтобы надеть вам петлю на шею…
МЭЙХЬЮ. И не забывайте об этом!
ЛЕОНАРД. Да, но почему? Не понимаю, почему? Она всегда была такой преданной. Я мог поклясться, что она любит меня, — а она все это время была с другим… (Качает головой.) Это невероятно… я тут чего-то не понимаю.
Входит стражник.
СТРАЖНИК. Еще две-три минуты, сэр. Мы выведем вас к машине через боковой выход.
ЛЕОНАРД. Там все еще толпа?
Входит Ромэйн в сопровождении полицейского.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (в дверях). Вам лучше подождать здесь, мэм. Толпа в скверном настроении. Не стоит выходить, пока она не рассеется.
РОМЭЙН. Благодарю вас. (Направляется к Леонарду.)
Сэр Уилфрид преграждает ей дорогу Полицейский и стражник уходят.
СЭР УИЛФРИД. Не смейте!
РОМЭЙН (ей смешно). Вы защищаете Леонарда от меня? Уверяю вас, в этом нет необходимости.
СЭР УИЛФРИД. Вы и так сделали достаточно зла.
РОМЭЙН. Мне даже нельзя поздравить Леонарда с освобождением?
СЭР УИЛФРИД. Он свободен не благодаря вам.
РОМЭЙН …И с богатством!
ЛЕОНАРД (неуверенно). С богатством?
МЭЙХЬЮ. Да, вы должны унаследовать крупное состояние.
ЛЕОНАРД (все еще по-мальчишески). Деньги не так уж много значат после того, что мне пришлось пережить. Ромэйн, я не понимаю…
РОМЭЙН (спокойно). Леонард, я объясню…
СЭР УИЛФРИД. Нет!
Он и Ромэйн смотрят друг на друга как противники.
РОМЭЙН. Скажите, то, что говорил судья, означает, что я… попаду в тюрьму?
СЭР УИЛФРИД. Вы, несомненно, будете обвинены в лжесвидетельстве и привлечены к суду. Вероятно, вы отправитесь в тюрьму.
ЛЕОНАРД (неловко). Я уверен, что… что все обойдется… Ромэйн, не беспокойся.
МЭЙХЬЮ. Неужели вы никогда не поймете, Воул? Теперь мы должны обсудить практические вопросы — относительно утверждения завещания. (Тащит Леонарда через сцену, что-то шепча ему.)
Сэр Уилфрид и Ромэйн остаются, пристально глядя друг на друга.
СЭР УИЛФРИД. Может быть, вам интересно будет узнать, что я раскусил вас в первую же нашу встречу. Я решил сорвать вашу игру, и, черт возьми, я это сделал. Я освободил его — несмотря на ваши усилия!
РОМЭЙН. Несмотря… на мои усилия!
СЭР УИЛФРИД. Вы же не станете отрицать, что сделали все возможное, чтобы отправить его на виселицу?
РОМЭЙН. А поверили бы они мне, если б я сказала, что он был дома в тот вечер и не выходил на улицу? Поверили бы?
СЭР УИЛФРИД (с некоторым смущением). Почему же нет?
РОМЭЙН. Потому что они подумали бы: эта женщина любит этого мужчину, ради него она скажет и сделает что угодно. Они отнеслись бы ко мне с сочувствием, да. Но они не поверили бы мне.
СЭР УИЛФРИД. Если б вы говорили правду, то поверили бы.
РОМЭЙН. Сомневаюсь… Я не хотела их сочувствия — я хотела их неприязни, недоверия, уверенности, что я лгу. И когда моя ложь была разоблачена, тогда они поверили… (Подергивая руками.) Теперь вы знаете всю историю, мистер, — хотите поцеловать меня?
СЭР УИЛФРИД (ошеломленный). Боже милостивый!
РОМЭЙН. Да, женщина с письмами. Я написала письма и принесла их вам. Я была та женщина. Это не вы добились свободы для Леонарда. Это я. И поэтому я пойду в тюрьму… (Ее глаза закрываются.) Но, когда все кончится, мы с Леонардом снова будем вместе. Мы будем счастливы… будем любить друг друга.
СЭР УИЛФРИД (тронутый). Дорогая моя… Но разве не могли вы довериться мне? Мы считаем, что наша британская система правосудия защищает правду. Мы бы спасли его.
РОМЭЙН. Я не могла рисковать. (Медленно.) Понимаете, вы думали, что он невиновен…
СЭР УИЛФРИД (быстро поняв). А вы знали, что он невиновен. Я понимаю.
РОМЭЙН. Вы ничего не понимаете. Я знала, что он виновен.
СЭР УИЛФРИД. И вы не боитесь?
РОМЭЙН. Чего?
СЭР УИЛФРИД. Связать свою жизнь с убийцей?
РОМЭЙН. Вы не понимаете — мы любим друг друга.
СЭР УИЛФРИД. Когда я встретил вас впервые, я сказал, что вы удивительная женщина, — и я остаюсь при своем мнении. (Уходит.)
ГОЛОС СТРАЖНИКА. Туда нельзя, мисс. Все уже кончилось.
За дверью слышится шум, и в зал вбегает девушка. Она очень молода и красива, но вульгарна. Она устремляется к Леонарду.
ДЕВУШКА. Лен, дорогой, ты свободен. Как здорово! Они не хотели меня пускать. Дорогой, это было ужасно. Я чуть с ума не сошла.
РОМЭЙН (с неожиданной яростью). Леонард… кто… она такая?
ДЕВУШКА (к Ромэйн, вызывающе). Я его девушка. Я знаю все о вас. Вы не жена ему. И никогда не были. Вы намного старше него, и все-таки вы его окрутили, а теперь сделали все, чтобы его повесили. Но это уже позади. (Леонарду.) Мы поедем за границу, как ты сказал, путешествовать по всем этим шикарным местам. Мы здорово проведем время.
РОМЭЙН. Это… правда? Это твоя девушка, Леонард?
ЛЕОНАРД (медлит, потом решает примириться с создавшимся положением). Да, она моя девушка.
РОМЭЙН. После того, что я для тебя сделала… что может она сделать в сравнении с этим?
ЛЕОНАРД (сбросив маску, грубо). Она на пятнадцать лет моложе тебя. (Смеется.)
Ромэйн вздрагивает как от удара.
(Подходит к ней, угрожающе.) Я получил деньги. Я освобожден и не могу быть отдан под суд снова, так что заткни глотку, а не то сама попадешь на виселицу за соучастие. (Поворачивается к девушке, и они обнимаются.)
РОМЭЙН (берет со стола нож, который фигурировал на суде откинув голову, с неожиданным достоинством) Нет, этого не случится. Меня не будут судить за соучастие. Меня не будут судить за лжесвидетельство Меня будут судить за убийство. (Закалывает его.) За убийство единственного человека, которого я любила.
Леонард падает Девушка начинает кричать. Мэйхью наклоняется над Леонардом, щупает пульс и качает головой. (Смотрит наверх, на судейское кресло.) Виновна, милорд.
Занавес.