– Намтар!..
Он, как мне показалось, вышел из оцепенения, сделал резкое вращательное движение руками над головой, и птицы вдруг рассыпались в разные стороны.
Не верите? Зря. Впрочем, верить или не верить – святое право выбора каждого. Но я описываю здесь только то, чему стал свидетелем. Да и, согласитесь, вся эта книжка – совсем не то место, где авторам было бы дозволено с вальяжностью и пренебрежением говорить о фактах взаимодействия разных форм материй.
Тогда, в ходе шестнадцатой «Битвы экстрасенсов», для меня еще оставалось сакральной тайной результативное общение с миром мертвых, в чем Намтар как раз и является сведущим практиком. Но время идет, все мы развиваемся, и теперь ситуация, да и тот мир в целом, для меня представляется иначе. Впрочем, это предмет уже иного места и времени – это уже период, когда я буквально очутился между Ковеном и… наковальней.
А в тот день, покидая с Намтаром Ваганьковское кладбище, я был точно уверен, что все для меня, в который уже раз, только начинается.
Необходимо было запастись терпением.
Испытание с погибшим юношей, футболистом, найденным с намотанным вокруг шеи старым шлангом от душа на участке его старого дома в Краснодарском крае, было очередной проверкой на эмоциональную устойчивость: лишь бы не бросить все на полпути. Я смог почувствовать панику молодого человека незадолго перед тем, как духовная связь его с родными прервалась. Я увидел блики сценических огней и чувствовал низкие ухающие децибелы колонок в ночном клубе, где он провел свою последнюю ночь. Мне также пришло знание из обрывочных цифр – я их принял тогда почему-то за показания каких-то счетчиков, хотя в действительности это были результаты состязаний, на которые он ставил деньги, играя на нелегальном тотализаторе, и суммы займов для личных расчетов. Тоже ведь счетчики, своего рода. Но все это мне уже сказали позже, а обрывки мелькавших огней за стеклом автомобиля, полоску узкого прохода, по которому он бежал, задыхаясь, к месту своей смерти, – я не смог в тот день связать воедино. Я не осмелился сказать сидевшей напротив меня матери, что ее сына нет в живых, – потому что не был до конца уверен. Но то, что он не самоубийца, – вне всяких сомнений, поэтому я выбрал наименьшее из зол, выдвинув предположение, что молодой человек пропал без вести. То, что с ним жестоко расправились за долги, – вполне возможный кармический исход в данном случае.
Нам всем нужно постоянно помнить, что каждое действие обязательно влечет за собой некие последствия, и если кто-то по наивности полагает, что многого можно достичь в обход законов Божиих, то это не игра с законом даже, и не игра с огнем – это вполне определенная заявка на изменение своей собственной предначертанности: в момент совершения чего-либо мы направляем линию своей судьбы в заданный сектор. Если этот сектор, образно говоря, в зоне действия «мошеннической» сети, то, соответственно, с каждым новым шагом вперед возможно только еще большее увязание в заданном направлении, и это есть сознательный выбор. Многие смотрят на абрамовичей, рокфеллеров и ибн-намиров, принимая весь их внешний лоск за главную цель на все времена для каждого живущего, при этом даже понятия не имея, на что те готовы были бы обменять всю свою власть и капиталы, будь у них такая возможность.
Проще научиться извлекать личное счастье там, где вы сейчас, и просто использовать те возможности и шансы, которые направляет в вашу сторону Мироздание. А если не направляет – ну, сорри, не ваш черед; но вы можете дышать, а это тоже многого стоит, хотя бы по сравнению с другой альтернативой, верно?
Когда нас привезли на съемки недалеко от Тамбова в недавно отстроенный и часто пустующий в последнее время дом бывшего «бандита», по словам супруги хозяина, замаливающего в текущем периоде своей жизни грехи прошлого, то с самой прихожей энергетика поражала изобилием так называемых «черных пятен». Если закрыть на некоторое время глаза и представить себе старый экран из полотнища, на котором всплывают и жутко разрастаются тепловые пятна, ретранслируемые перегревшимся кинопроектором с заряженной в нем кинолентой, то эта картинка примерно отразит тот эфирный фон, которым мне запомнилось это место в Котовске.
Очень гнетущая атмосфера. Постороннее невидимое присутствие. Каждое из тех эфирных «пятен» само по себе могло бы служить порталом для хождения разного рода сущностей туда-сюда. Немудрено поэтому, что даже многоопытные медиумы дружно хоть и отметили очевидный факт присутствия в доме некоей сущности самого низшего порядка, по классификации того же Ледбитера, но при этом кардинально разошлись в первопричине и источнике появления данного энергетического сгустка. Напомню, что это не фантом, не астральное и не эфирное тело, и уж тем более не ментальное и никакое другое, представляющее более высокоорганизованную материю. Такие сгустки образуются из сильного эмоционального посыла либо по совокупности эмпатически отраженных деяний: черные – из выраженного негатива, людской греховности, постоянных причитаний, ругательств и проклятий; светлые – как правило, сформировавшиеся «по мотивам молитв», – это то, что принято именовать ангелами-хранителями, в упрощенной трактовке, или «домовенком».
Черная сущность может зацепиться за место, где она сформировалась, и высасывать из всего живого, включая природные элементалии и стихии, энергию, этим и поддерживать свое бренное существование, сродни паразитам на теле касатки. Но, в отличие от последних, эти сущности не защищают тем или иным образом своих кормильцев, а, напротив, усугубляют весь потенциально доступный негатив, отражая от себя в усиленной пропорции собственную суть – то, из чего они и появились изначально: вдыхают одно и выдыхают примерно то же самое, но с учетом уже проактивной обработки, так сказать.
Мне в том доме явился старец и указал на принадлежавшую ему ранее старинную вещь, за которой он являлся в последнее время и пугал своим появлением живых обитателей. Старинную вещь я обнаружил по его прямой наводке в чулане – ею оказалась деревянная прялка, перешедшая к хозяевам от своих предков. Старец не был сущностью – он мне показался, скорее, эдаким заплутавшим фантомом, и он, я уверен, не был единственным потусторонним «прохожим» в этом изрешеченном дырами месте, и присутствие иных обитателей я не исключил, но и не получил явных тому свидетельств.
То, что бывший возлюбленный хозяйки, покончивший задолго до описываемых событий жизнь самоубийством, как-то причастен к шорохам, шагам, теням и прочим проявлениям сверхъестественного в судьбе домочадцев, не подлежит сомнению. Но роль его при формировании физической реальности в том конкретном энергетическом блоке, состоящем из определенных людских судеб и их переплетения, мне так и осталась закрытой. Не могу добавить тут «к сожалению», впрочем: всему свое время, а несвоевременное знание, как сказал один из магистров интуиции, зачастую сильно мешает жить.
Маленький мальчик, проживавший в том же доме, на удивление взрослых довольно-таки спокойно воспринимал все происходящее. Оно и понятно: детский опыт не зашорен еще всеми социальными и эстетическими «фишками», то бишь нормами поведения в обществе, и мы только начинаем в таком возрасте обрабатывать детей ими, этими нормами, в рамках общепринятого процесса воспитания. Я не с сарказмом употребляю здесь подобный тон, а с некоторым сожалением, поскольку и сам являюсь носителем отблеска эволюции человека в собственную эпоху, и мои родители меня воспитали в рамках своей эпохи, и я своих детей буду воспитывать так, чтобы у них не возникало очевидных проблем в коммуникациях с себе подобными, – и это верно; но как все-таки хотелось бы немного сдвинуть планку человеческого восприятия окружающей нас всех истины от теоремы многоуважаемого Пифагора и иже с ним в сторону десяти элементарных правил, определяющих все наше бытие! К ним прилагаются всего лишь семь обыденных пояснений, не требующих доказательств, – это же так просто.
В человеке патологически заложена потребность в передаче своего опыта и знаний и клинически – стремление быть сопричастным с миром, с людьми, с потомством.
Как-то вечером, листая ничем не примечательный журнал в холле гостиницы, где я проживал на момент съемок вручения главного приза победителю шестнадцатого сезона «Битвы экстрасенсов», незадолго до Нового года, я обратил внимание на очень одинокого с виду мужчину, нервно заполнявшего какие-то бумаги в двух метрах от меня. Почему он мне показался одиноким? Наверно, из-за взлохмаченных волос, небрежно выглаженной рубашки, легкой щетины с одного края подбородка и достаточно резких, безапелляционных, я бы сказал, жестов. Это то, что мне шептал Извечный Логик. А подсознание просто сказало: человек в поиске смысла. Человеку не нужна жена как таковая. Или дополнительная жилплощадь. Но ему нужен смысл. Если жена к этому смыслу будет прилагаться, как бонус – отлично. А с жилплощадью – просто супер. Но для этого нужно приложить усилия.
И как раз в этот момент, сидя за журнальным столиком в фойе ничем не примечательной московской гостиницы, он вот тут готовит какие-то документы, связанные именно с реализацией своего стремления, наконец-то, обрести нечто большее, чем наполненная пустой суетой повседневная жизнь. Он и не поднялся-то в свой номер, чтобы спокойно там пописать, лишь из-за боязни снова очутиться в одиночестве.
Человек может треть или даже полжизни прожить ради чего-то, наслаждаясь вроде бы ее радостями и беззаботностью, в окружении каких-то друзей и событий, как вдруг в один день – бац! – вопрос: «А зачем все это? Сколько оно еще продлится? А что потом? И с кем? А надо ли вообще?»
В такой момент и приходит осознание своего одинокого эго в круговерти меняющихся декораций, лиц, профессий и транспорта. Сидит человек и грузит себя: в лучшем случае поиском вариантов выхода, в худшем – жалостью к собственному паразитирующему на себе самом несчастью.
Тот мужчина рядом со мной в гостинице принадлежал к группе увидевших в отдалении свет и готовых ухватиться за предложенный Мирозданием маршрут. Но для начала, как обычно, всегда требуется что-то оформить.