– До чего дожили! – воскликнул плантатор. – Нас убивают!
– Тем лучше нам укрыться в таверне, – сказал Кармо. – Береженого Бог бережет! И шальная пуля минует.
С этими словами он втолкнул плантатора в таверну, где гамбуржец кортиком отбивал горлышки на четырех бутылках.
В зале было пусто, но все перевернуто вверх дном. Большой стол, на котором сражались петухи, был опрокинут на пол, стулья в беспорядке приставлены к стенам, табуретки валялись вперемежку с разбитыми горлышками и бутылками.
Прежде чем пуститься наутек, хозяин, видать, старался перебить все, чего не мог унести с собой.
– Был бы цел погребок, а на остальное наплевать, – проговорил Кармо. – Не так ли, гамбуржец?
– Настоящий аликанте, – откликнулся Ван Штиллер, щелкая языком, как настоящий знаток. – Точно такой мы пили вечером, когда смотрели бой петухов.
– Смотри, чтобы другие не присоединились: это все, что у нас есть. Негодный трактирщик перебил все бутылки в погребе. Идиот!
Гамбуржец наполнил чудом оставшийся целым стакан и поднес его плантатору.
– Эликсир долголетия, сеньор испанец, – сказал он. – Помните, мы его пивали?
Дон Рафаэль, чувствуя, что у него дрожат поджилки, залпом осушил стакан и пробормотал спасибо.
– Еще один, – предложил Кармо, в то время как гамбуржец стал пить из горлышка.
– Хотите снова напоить, а потом повесить? – спросил дон Рафаэль.
– Откуда вы знаете, что капитан Морган приговорил вас к смерти? – сердито спросил Кармо.
– Значит, я смертник? – завопил дон Рафаэль, посинев от страха. – Хотите отомстить за гибель ваших моряков?
Несколько мгновений Кармо сверлил его взглядом.
– Только вы можете спасти себя, – сказал он.
– Что мне делать? Скажите! Я богат и могу заплатить большой выкуп капитану…
– Выкуп заплатите нам, дорогой сеньор, – сказал Кармо. – Это мы взяли вас в плен, но сейчас речь не об этом, а о вашей шкуре.
– А поточнее?.. – спросил дон Рафаэль.
– Где спрятана дочь Черного Корсара?
– Как! – воскликнул удивленно плантатор. – Вы до сих пор ее не нашли?
– Нет.
– Но я не видел ее с бежавшим губернатором.
– А значит, наш молодец драпанул! – насмешливо воскликнул Ван Штиллер.
– Со всеми офицерами и на добрых конях, – ответил дон Рафаэль. – Сейчас он, наверно, уже далеко, и вряд ли вам его удастся догнать.
– А дочери Корсара там не было?
– Нет.
– Дон Рафаэль! – рявкнул вдруг Кармо и так крепко стукнул кулаком по столу, что подпрыгнули бутылки. – Имейте в виду, что вы рискуете жизнью.
– Знаю и поэтому говорю без утайки.
– Значит, она где-то здесь?
– Более чем уверен.
– А не прикончили ее, случаем? – спросил, бледнея, Кармо.
– Не думаю, чтобы губернатор посмел покуситься на родственницу.
– Что вы говорите? – разом воскликнули оба флибустьера.
Плантатор закусил губу, словно пожалев, что хватил лишнего, но затем, пожав плечами, проговорил:
– Я не давал клятву хранить секрет. К тому же я в ваших руках и имею право защищать свою жизнь как умею.
Кармо хлебнул глоток аликанте и, скрестив руки на груди, впился глазами в лицо плантатора.
– Дон Рафаэль, – сказал он, – выкладывайте все как есть. О какой родственнице идет речь?
– Вы можете меня дослушать?
Кармо собрался было ответить, но на площади грянули выстрелы, и какие-то люди пробежали мимо в сторону садов.
Увидев трактирную вывеску, пять или шесть флибустьеров с еще дымящимися аркебузами в руках заглянули в таверну.
– Погребок! Ура! Айда дырявить бочки!
– Назад, друзья! – воскликнул Кармо, преграждая им путь аркебузой.
– Хм! – хмыкнул один из корсаров. – Опять эти неразлучники. Сами, что ли, все выпьете?.. Черт возьми!.. Да тут испанец, по вине которого вздернули наших! Сожжем-ка его на костре!
– Убирайся вон! – гаркнул Кармо, решительно наводя аркебузу на флибустьеров, ломившихся в таверну. – Этот человек – добыча адмирала.
– Это наш пленник, – осадил их Кармо.
– Да будь он хоть дьявол, я не уйду, пока не проткну ему живот, – промолвил другой корсар.
– Убирайся вон! – гаркнул Кармо, решительно наводя аркебузу на флибустьеров, ломившихся в таверну. – Этот человек – добыча адмирала.
При этих словах корсары попятились назад, затем повернулись и – дай бог ноги! – настолько бравые вояки, не признававшие ни законов, ни власти, боялись Моргана.
– Продолжайте, – произнес Кармо, возвращаясь к плантатору. – Никто нам больше не помешает.
Дон Рафаэль залпом осушил для бодрости стакан аликанте, а затем сказал:
– История, которую я хочу вам поведать, известна немногим испанцам, а для вас она – и вовсе тайна. Но прежде чем перейти к делу, я хотел бы знать, чем была вызвана непримиримая вражда между Черным Корсаром, кавалером ди Вентимилья, и герцогом Ван Гульдом, бывшим губернатором нашего города. Вы принимали участие в морских предприятиях и, возможно, были доверенными лицами грозного Корсара, причинившего столько вреда нашим колониям, так что наверняка кое-что знаете, а это помогло бы нам понять, отчего нынешний губернатор питает такую ненависть к дочери славного мореплавателя.
– Как! – вскричал Кармо. – Губернатор ненавидит дочь Черного Корсара? Значит, не корысти ради захватил он ее в плен?
– Нет, из кровной вражды, – мрачно произнес дон Рафаэль. – Герцог умер, но оставил после себя не менее беспощадного мстителя, чем он сам.
– Что вы говорите? – воскликнул в ужасе Кармо.
– Ответьте сначала на мой вопрос, а потом я все расскажу.
7Монастырь кармелитов
Кармо, находившийся, казалось, во власти сильнейшего волнения, несколько минут молча не сводил глаз с плантатора.
– Вражда между Черным Корсаром и герцогом Ван Гульдом возникла двадцать два года назад и началась не в Америке, а во Франции.
Владельцы Вентимильи – а их было четыре брата – сражались тогда в войсках герцогов Савойских, выступавших в союзе с Францией против Испании. Красавцы-смельчаки, все они пользовались славой благороднейших людей в Пьемонте.
Однажды в какой-то фламандской крепости их осадили несметные полчища испанских войск. Во главе полка, в котором они служили, стоял герцог Ван Гульд, воевавший на стороне герцогов Савойских.
Несколько недель они упорно сопротивлялись, дрались как львы, но однажды ночью враги предательски проникли в крепость и овладели ею. Один из братьев, попытавшийся преградить им путь, был сражен пулей. Предателем, открывшим ворота неприятелю, оказался Ван Гульд.
– Я кое-что слышал об этой истории, – сказал дон Рафаэль. – Продолжайте.
– Герцог, опасаясь гнева владельцев Вентимильи, попросил испанское правительство устроить его на службу в американские колонии, и его назначили губернатором в этот город.
– Такова плата за предательство, – буркнул гамбуржец, стукнув кулаком по столу.
– Герцог, – продолжал Кармо, – надеялся, что владельцы Вентимильи забыли о нем, но он ошибался. Не прошло и полгода его губернаторства, как на Тортуге появились три корабля, которыми командовали три пьемонтских брата. Это были Черный, Зеленый, и Красный Корсары, которые поклялись, что не оставят в покое предателя и отомстят за брата, убитого в осажденной крепости.
– Остальное известно, – сказал дон Рафаэль. – После неудачных попыток герцогу удалось схватить и повесить Зеленого Корсара, а потом и Красного. А в это время Черный Корсар, сам того не зная, влюбился в дочь своего смертельного врага, которую он принял за фламандскую герцогиню.
– Да, это так, – ответил Кармо. – И когда Черный Корсар, поклявшийся на трупах братьев нещадно казнить всех, кто носит имя предателя, узнал, что любимая девушка – дочь герцога, он, обливаясь слезами, посадил ее в лодку и бросил одну посреди Мексиканского залива, несмотря на то что надвигалась буря. Бог, однако, не дал погибнуть девице, и волны не поглотили, а прибили ее к южным берегам Флориды, населенным индейцами-карибами, а те, очарованные чудесной красотой потерпевшей крушение, не только не съели, но и провозгласили ее своей королевой.
– А Корсар убил герцога, правильно говорю? – перебил дон Рафаэль.
– Нет, когда спустя несколько месяцев мы взяли на абордаж корабль герцога – дело было как раз в водах Флориды, – старый предатель, не желая сдаваться, взорвал пороховые запасы и вместе с кораблем утонул в Мексиканском заливе.
– Но ведь и Корсар был на борту?
– И мы тоже, – ответил Кармо. – Корабль был уже в наших руках, как грянул взрыв, и мы все полетели в море. По счастливой случайности нам удалось спастись на обломках корабля, и спустя два дня мы пристали к берегам Флориды. Тут нас взяли в плен подданные герцогини – королевы карибов. Если нас тут же не съели, то только благодаря тому, что дочь Ван Гульда вовремя нас узнала и в ней не угасла еще любовь к Корсару.
– А она не припомнила ему свою обиду? – спросил дон Рафаэль.
– Наоборот. Как-то вечером оба сели в лодку, и долгие годы мы ничего не слышали о них. Позднее кто-то из итальянских флибустьеров рассказал, что в открытом море Корсара и юную герцогиню подобрал английский фрегат, шедший в Европу, который отвез их в Пьемонт, где они поженились.
Но счастье их, как вы знаете, длилось недолго. Десять месяцев спустя герцогиня умерла, произведя на свет дочку, и на следующий год корсар, так и не смирившийся с утратой своей подруги, подставил себя под пули в Альпах, где он сражался с французами, вторгшимися в Савойю и угрожавшими Пьемонту.
– Если это так, – заметил дон Рафаэль, – то губернатору Маракайбо рассказали все правильно.
– А ему какое дело до Черного Корсара? – с удивлением спросил Кармо.
– Самое прямое, ведь от отца он получил ужасное поручение.
– Какое?
– Отомстить за него.
– Но кто же был его отец?
– Герцог Ван Гульд.
Крик изумления вырвался из уст Кармо и Ван Штиллера. Оба вскочили на ноги, не в силах сдерживать волнение.