Соорудив на скорую руку очаг из камней, девушка насадила мясо на клинок флибустьера и подбросила веток в огонь.
– Вот и я стала поварихой, – сказала Иоланда, весьма довольная успехом своего предприятия. – Сейчас вы отведаете кусочек моей добычи.
– Никакая рыба не сравнится с ламантином. Вы тоже оцените нежность его мяса.
– Сеньор Морган, позвольте дополнить наш завтрак.
– Чем это?
– Утром, когда я натолкнулась на мертвеца, мне попался бананник с огромными кистями плодов.
– Это отличная штука. Если бананы испечь в золе, они могут заменить хлеб.
– Но у нас нет соли.
– В этих краях ее можно добыть из растений. Правда, я не знаю, где они растут. Индейцы пользуются только ими.
– А как ее добывают?
– Сжигают ветви, прокипячивают золу, процеживают и получают кристаллики соли. Но мы можем поступить иначе.
– Как, сеньор Морган?
– Вы сказали, вода в лагуне соленая. Побрызгайте ею жаркое, и дело в шляпе.
Когда мясо было почти готово, Иоланда смочила его соленой водой, а сама отправилась за бананами и плодами манго.
– Сеньор Морган, – сказала она, вынимая бананы из золы, – завтрак подан.
Она разложила жаркое на свежесрезанном листе банана и села рядом с раненым, который с нескрываемым удовольствием вдыхал приятный запах, исходивший от огромного куска ламантина.
Не очень разнообразный, но зато обильный завтрак пришелся по вкусу и раненому, и Иоланде: оба со вчерашнего дня почти ничего не ели, кроме фруктов, и потому с удовольствием подкрепили свои силы.
– Сеньор Морган, – сказала девушка по окончании завтрака, – давайте держать совет, как нам лучше выйти из положения. Как по-вашему, сколько понадобится времени, чтобы вы смогли восстановить силы?
– Дня через два или три мы уйдем отсюда, – ответил флибустьер. – Ноги у меня целы и хорошо меня держат.
– И куда пойдем? Что будем делать? Конечно, жизнь Робинзона по-своему хороша, но вы не из тех людей, которые навсегда готовы остаться в здешних лесах.
– Полагаю, вы тоже, – ответил Морган. – Вам не место здесь.
– Так что же нам делать?
– Послушайте, сеньорита. Раз вода здесь соленая, значит лагуна непосредственно или через пролив выходит к морю. Как только я поправлюсь, мы сядем в лодку и попробуем выбраться к берегам Мексиканского залива. Только там мы обретем спасение. А сейчас, сеньорита, лягте и отдохните, вам это необходимо. Я вас посторожу.
– Повинуюсь вам.
Девушка срубила несколько пальмовых листьев, чтобы сделать себе подстилку, и прилегла в тени симарубы в нескольких шагах от шалаша. Положив рядом палаш испанца, Морган погрузился в глубокие размышления. Время от времени он поглядывал, однако, на девушку, очаровательно спавшую, и прислушивался к ее спокойному, ровному дыханию.
– Восхитительна и отважна, – пробормотал он со вздохом. – Такая женщина составит счастье любому, кого полюбит.
Иоланда спала долго. Солнце уже клонилось к горизонту, когда она снова открыла глаза. Морган все еще не смыкал глаз. Девушка выглядела еще красивей: черные волосы ниспадали волной ей на плечи, изящно обрамляя ее свежее розовое личико.
– Как долго я спала! – воскликнула Иоланда, быстро поднимаясь на ноги. – Вы, наверное, умираете от скуки, сеньор Морган?
– Нет, сеньорита Иоланда, – ответил флибустьер. – Меня отвлекали птицы над лагуной. К тому же на вас приятно смотреть, когда вы спите.
– Жаль, что у нас много дел.
– Каких дел, сеньорита?
– Надо запастись водой и сучьями. А ягуар вернется ночью?
– Надеюсь, он хорошо поохотился и не станет нам докучать. Сытые хищники нам не помеха.
– Тогда за работу! – воскликнула девушка.
Вооружившись, она направилась к реке. Ей очень хотелось встретить если не Кармо, то хотя бы своих друзей-индейцев. Однако в лесу попадались одни обезьяны, провожавшие девушку пронзительными криками. Иоланда благополучно добралась до протоки, так и не встретив ни единого человеческого существа. Наполнив сосуды, она поспешила назад. Воды было достаточно, осталось набрать сушняка. На опушке валялось много сушняка, так что она без труда сделала несколько вязанок и отнесла их в лагерь.
– Теперь можно спокойно ждать ночи, – сказала она Моргану.
– Вы ни на кого не наткнулись? – спросил флибустьер.
– Нет.
Оба закусили остатками мяса ламантина, доели бананы и манго, затем Иоланда опять разожгла оба костра, добавив еще один со стороны реки, помня, что ягуар пытался зайти с тыла. Едва они закончили свои приготовления, солнце закатилось. Птицы укрылись в гнездах, а в воздухе замелькали отвратительные вампиры – мохнатые летучие мыши с огромными крыльями.
Мало-помалу Морган задремал, взяв с девушки обещание, что позднее он ее сменит, если его снова не свалит лихорадка. Как и накануне, Иоланда села между двумя кострами и стала следить за опушкой леса, зная, что оттуда могла исходить опасность. Два или три часа прошли без особых происшествий – из леса не доносилось ни криков, ни воплей. Но вдруг внимание Иоланды привлекли какие-то две тени, осторожно спустившиеся с косогора и направившиеся к лагуне.
Казалось, однако, что неизвестные звери не испытывают никакого желания подойти к лагерю, где ярко горят костры. Огонь явно удерживал их на расстоянии. Иоланда поднялась, чтобы разглядеть непрошеных гостей, и невольно вздрогнула, увидев две пары горящих глаз.
– Кошки, – пробормотала она. – Но не вчерашний ягуар.
В самом деле, это были звери из семейства кошачьих: гибкие и изящные, с розовато-желтой, но более темной шерстью на спине и светло-розовой на животе.
– Неужели кугуары? – испугалась Иоланда. – Я слышала, они не столь кровожадны, как ягуары, но не менее опасны.
Прошествовав шагах в десяти от огня, оба зверя обернулись к девушке и, злобно зашипев, продолжили свой путь к лагуне. И тут Иоланда увидела, что одним махом оба набросились на что-то не совсем для нее ясное. Сообразив, однако, в чем дело, девушка не смогла удержаться от гнева и изо всех сил стала тормошить Моргана.
– Что случилось, сеньорита? – вскочив, спросил флибустьер. – Пора на дежурство?
– Какое дежурство! Там жрут наши припасы!
– Кто?
– Какие-то звери. Они вышли из леса.
– Что еще за звери?
– То ли кугуары, то ли еще кто, – ответила девушка.
– Не вздумайте их отгонять, сеньорита, – предостерег Морган. – Они не менее опасны, чем ягуары, и нападают на людей без страха.
– Может, пальнуть в них разок?
– Не надо: это наш последний патрон. Как бы нам не пожалеть об этом потом. Пусть поужинают, что-нибудь останется и нам – мяса на всех хватит.
Но Морган ошибся в своих предположениях. Когда оба кугуара наелись до отвала, за ними почти тотчас решили попировать две пары маракайа, затем явились горные кошки, которые окончательно подъели все, что оставалось от ламантина.
Когда наконец взошло солнце, бедной девушке не оставалось ничего другого, как только убедиться, что громадная туша превратилась в груду обглоданных костей.
– Сеньор Морган, – сказала она, возвращаясь к раненому, – придется снова сесть на диету. Эти обжоры съели все наши запасы.
– Так я и знал, – усмехнулся Морган.
– Я очень сожалею, но мне почти нечего вам предложить на завтрак.
– Не волнуйтесь, сеньорита. В своих бродяжничествах я часто страдал от голода, но ни разу не умирал. Не умру и сейчас. Через три-четыре дня я встану на ноги, и увидите, что вдвоем нам быстрей удастся найти пропитание. В этих лесах должно быть немало дичи.
– Да я не волнуюсь! – воскликнула вдруг девушка, уже несколько минут не спускавшая глаз с островков на болоте. – Завтрак у нас будет! Как я могла забыть о пернатых?
– А как вы собираетесь на них охотиться? Вы же знаете, у нас только один патрон в пистолете.
– Я имею в виду птичьи яйца, сеньор Морган. Наберу самых свежих, а это куда лучше бананов или манго. Вы без меня обойдетесь?
– Конечно, сеньорита. Цены вам нет. Оставьте только палаш и ничего не бойтесь. Опасность мне не грозит: в дневное время звери редко выходят из нор.
– Я мигом вернусь, сеньор Морган.
24Плавающий остров
Убедившись, что раненому ничего не грозит, а в лесу совсем тихо, девушка спустилась к лагуне и, захватив с собой палаш испанца на случай неприятных встреч с кайманами, села в лодку, оттолкнулась от берега.
Как мы уже говорили, в лагуне было бесчисленное количество островков, заросших болотными растениями и служивших убежищем для многочисленных и шумных птичьих стай.
Приметив один из наиболее обширных островков, покрытых высоченным тростником, Иоланда направила к нему лодку, надеясь поживиться птичьими яйцами. До него было не более полумили, а так как девушка хорошо умела грести, то очень скоро она была у цели.
Но, выйдя на берег, девушка, к немалому изумлению, почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног, словно под островком находилась вода.
«Странно, – подумала она. – Как будто я на плоту. Уж не мерещится ли мне?»
Пробираясь в камышах, она скоро убедилась, что островок, должно быть, состоял из переплетенных ветвей и корней, образовавших нечто вроде плота, наподобие тех, которые встречаются в водах Мексиканского залива.
– Лишь бы он подо мной не провалился, – пробормотала девушка, – а из чего он сделан, не моя забота.
Привязав лодку к тростнику, она сделала просеку в зарослях мангров, обрамлявших плавучий остров, и осторожно двинулась вглубь, вспугивая стаи птиц.
«Гнезд здесь хватает, – подумала Иоланда. – Сбор будет богатый».
Сделав круг, девушка с удовольствием убедилась, что она не ошиблась в расчетах. Среди тростника, в небольших ямках, устланных листьями, лежало множество яиц. Как маленьких, так и больших, величиной с куриное яйцо. Забраковав насиженные, Иоланда отобрала те яйца, которые по своей прозрачности показались ей более свежими, и уложила их в подол юбки, подоткнув его за пояс. Радуясь, что раздобыла на завтрак вкусную и питательную пищу, она собралась было вернуться назад, как вдруг почувствовала, что островок накренился, словно с другой стороны на него влезло какое-то крупное животное. Сначала Иоланде стало страшно – до Моргана было далеко! – но потом она вспомнила, что с ней палаш – мощный и острый, хоть и ржавый, клинок, и, крепко сжав его в руке, благоразумно двинулась к лодке.