Посмотрев несколько секунд на гордого врага своего отца, застывшего со скрещенными на груди руками на капитанском мостике, она махнула ему рукой, быстро спустилась по лестнице и вошла в шлюпку.
Боцман отвязал канат с молчаливого согласия Корсара.
Из уст всего экипажа вырвалось одно только слово:
– Сжальтесь!
Корсар ничего не ответил. Перегнувшись за борт, он следил за шлюпкой, которую бурные волны неумолимо относили прочь от корабля.
Ветер становился свежее, молнии сверкали все чаще, грохот волн заглушался раскатами грома.
Шлюпка отплывала все дальше и дальше. На носу, как и прежде, белела фигура молодой фламандки, не сводившей глаз с Черного Корсара.
Весь экипаж переместился на правый борт. Моряки провожали девушку взглядами, но никто не сказал ни слова. Всем было ясно, что убедить капитана изменить решение никому не удастся.
Тем временем шлюпка стала похожей на черную точку, выделявшуюся на фоне светящегося моря и неба, озаряемого вспышками молний. Она то взмывала кверху, то проваливалась в морскую пучину, но не исчезала, словно охраняемая таинственной силой.
Некоторое время ее можно было еще различить на горизонте, потом она слилась с грозовыми тучами, словно налитыми чернилами.
Когда моряки перевели испуганный взгляд на капитанский мостик, они увидели, что Черный Корсар опустился на витки канатов и закрыл лицо руками. Сквозь завывания ветра и шум волн до них донеслись приглушенные рыдания.
Подойдя к Ван Штиллеру, Кармо показал рукой на капитанский мостик и печально сказал:
– Черный Корсар плачет!..
Королева карибов
1Черный Корсар
Бурное Карибское море страшно ревело, бросая целые горы воды на берега Пуэрто-Лимона. Солнце еще не зашло, но уже опускалось к горизонту. Тускло-красное, точно медный диск, оно едва пробивалось сквозь разрывы косматых свинцовых туч, постепенно заволакивающих все небо.
Дождя еще не было, но вот-вот должны были разверзнуться хляби небесные, и жители городка спешили укрыться в своих домах. Только несколько рыбаков да пять-шесть солдат испанского гарнизона оставались еще на пристани, придерживая свои плащи и шляпы, срываемые ветром, и отступая перед яростью волн, что обрушивали к их ногам потоки соленой воды и пены.
Причина, по которой в этот ненастный вечер они оставались здесь под открытым небом, была достаточно серьезной. Час назад на линии горизонта показался корабль, и, судя по направлению его парусов, он был намерен искать убежища в их маленькой бухте.
В иные времена это мало кого взволновало бы, но в конце семнадцатого века, когда начинается наша история, – другое дело. Каждый корабль, который появлялся на горизонте, вызывал тревогу у испанского населения по всем берегам Мексиканского залива. Одна только мысль, что, возможно, это авангард какой-нибудь флибустьерской флотилии, приводила в содрогание и простых обывателей, и гарнизоны испанских фортов. Женщины и дети торопились укрыться в домах, мужчины поспешно вооружались.
Бойни и грабежи, учиненные Длинным Пьером и Олоне, Эдвардом Дэвидом и Монбаром, Черным Корсаром и его двумя братьями, сеяли ужас во всех испанских колониях. Тем более что многие верили, и вполне искренне, что пираты с Тортуги – это выходцы из преисподней и потому непобедимы.
Ожидание и беспокойство отражались на лицах стоявших на пристани рыбаков и солдат. Все были напряжены, все взгляды прикованы к плывущему в бурном море паруснику.
– Да защитит нас Мадонна, – пробормотал вполголоса старый бородатый матрос, смуглый, как метис, – но этот корабль явно не из наших. Кто бы еще осмелился идти в такую бурю под всеми парусами, кроме этого дьявольского отродья, разбойников с Тортуги?
– А вы уверены, что он направляется именно к нам? – спросил сержант, стоявший посреди небольшой группы солдат.
– Вполне, сеньор Васко. Смотрите!.. Он лег на другой галс у Белого мыса, и теперь не остается сомнений.
– Это бриг? Как по-твоему, Алонсо?
– Да, сеньор Васко. Отличное судно и храбро борется с волнами. Через час оно будет напротив Пуэрто-Лимона.
– А почему вы решили, что это не наш корабль?
– Почему? Да будь это испанское судно, оно искало бы убежища не в нашей маленькой ненадежной бухте, а в Кирикуло, где можно хоть целую эскадру укрыть под защитой островов.
– А знаете, – вмешался молодой моряк, отделившийся от группы стоявших неподалеку рыбаков. – Я, кажется, узнаю его. Это «Молниеносный» Черного Корсара.
Лица всех, кто расслышал эти слова, заметно побледнели. Даже сержант, добывший себе нашивки во многих кровопролитных сражениях, очень сильно изменился в лице.
– Черный Корсар?.. – воскликнул он с легкой дрожью в голосе. – Да ты с ума сошел, парень!
– Именно он, – упрямо повторил моряк. – Два дня назад я его уже видел. Я рыбачил у островов Кирикуло, когда мимо меня на расстоянии выстрела из аркебузы прошел корабль. На его борту горели золотые буквы: «Молниеносный».
– Каррамба! – гневно воскликнул сержант. – И ты не сказал нам об этом раньше!
Ожидание и беспокойство отражались на лицах стоявших на пристани…
– Я не хотел сеять панику, – ответил молодой моряк. – Я не думал, что он вернется.
– Если бы ты вовремя предупредил нас, мы послали бы кого-нибудь за помощью в Сан-Хуан.
– А для чего? – насмешливым тоном спросил один из рыбаков.
– Чтобы помешать высадке этих разбойников.
– Ну да, – ответил этот детина, высокий, как гренадер, и мощный, как бык. – Я сражался с этими людьми и знаю, чего они стоят в драке. Пираты Олоне и Черного Корсара непобедимы. Это я вам говорю, сеньор сержант.
– Ты так думаешь, Карденас?
– Да, и очень скоро вы сами это увидите. Смотрите, их корабль уже повернул к нашему берегу. Через полчаса они будут здесь, и попробуйте с ними сразиться. А что до меня, то я забираю свои пожитки – и прямиком в лес.
– А крепость пусть остается на произвол судьбы? – возмущенно воскликнул сержант.
– Когда крепость не способна защищаться, ее покидают, – с невозмутимым видом ответил этот гигант.
Проговорив это, он повернулся и быстрыми шагами удалился в сторону города. Рыбаки, стоявшие на берегу, уже готовы были последовать его примеру, когда пожилой осанистый человек, молчавший до сих пор, оторвал взгляд от подзорной трубы, которую он наставил в море, и жестом остановил их.
– Останьтесь, – сказал он. – Черный Корсар не причинит вам зла. Он не нападает на безоружных.
– Откуда вы знаете это? – спросил сержант.
– Я знаком с Черным Корсаром.
– И это действительно его корабль?
– Да, это «Молниеносный».
– Гром и молния! – воскликнул один из рыбаков. – Бежим, друзья!
Но никто не шевельнулся. Рыбаки и солдаты остались на пристани, как зачарованные взирая на парусник, который, будто смеясь над яростью урагана, на всех парусах приближался к ним.
Он казался огромной морской птицей, несущейся над штормовым морем. Бесстрашно взлетал он на гребни волн, зависал на секунду в шатком равновесии, от которого пробирала дрожь, и тут же обрушивался в пропасть между валами, исчезая в ней почти целиком. И вновь появлялся в неверном тускнеющем свете сумерек.
Молнии сверкали над его мачтами, озаряя синеватым светом чудовищно раздутые паруса. Огромные валы разбивались о борта, заливая время от времени даже палубу, но корабль не сдавался, а прямиком, не меняя даже галсов, шел в направлении Пуэрто-Лимона, точно гордый и неустрашимый морской дух.
Видя, что он уже приблизился к их маленькой бухте, рыбаки в ужасе переглянулись.
– Там готовятся к высадке, – закричал один из них. – На борту готовят шлюпки и якоря.
– Бежим! – завопили другие. – Это корсары с Тортуги. Бежим!..
И они стремглав бросились по узким улочкам города, а вернее, просто поселка, поскольку Пуэрто-Лимон был в те времена не так населен, как сейчас.
Сержант и оставшиеся солдаты, немного поколебавшись, бросились вслед за ними. Но не врассыпную, как те, по домам, а все вместе и к небольшому форту, который возвышался недалеко от причала на вершине скалы.
Гарнизон Пуэрто-Лимона насчитывал всего сто пятьдесят человек и две пушки, и было ясно, что он не сможет устоять против этого мощного, имевшего сильную артиллерию корабля. Защитникам города ничего другого не оставалось, как затвориться в форте и позволить себя осадить.
А тем временем корабль, несмотря на ярость ветра и страшные удары волн, искусно лавируя, вошел в порт и бросил якорь в ста пятидесяти метрах от причала.
Это был отличный бриг с прекрасными обводами и очень высокими мачтами – настоящее гоночное судно. Десять портов, из которых высовывались жерла орудий, виднелись в его бортах: пять по правому и пять по левому борту. А на полуюте стояли две тяжелые пушки. На корме развевался большой черный флаг с золоченой буквой «V» посередине, увенчанной дворянской короной.
Взяв на рифы последние паруса и бросив для верности еще два якоря, матросы спустили с подветренной стороны шлюпку и мощными взмахами весел направили ее к причалу. В ней сидели четырнадцать человек, вооруженные ружьями, пистолетами и короткими тяжелыми саблями, распространенными среди флибустьеров Тортуги.
Несмотря на непрекращающиеся удары волн, шлюпка быстро приблизилась к берегу и, пройдя мимо двух небольших скал, благополучно достигла причала.
Ни один испанский солдат не осмелился показаться на берегу. Весь небольшой гарнизон заперся в форте, явно считая свое вмешательство бесполезным. Двенадцать пушек на бриге в любой момент могли накрыть весь берег огнем, обрушив на форт град картечи и ядра.
В ту минуту, когда шлюпка качалась уже у самого берега, один из сидящих в ней встал и мощным прыжком, достойным тигра, перескочил на причал.
Этот смельчак, первым высадившийся на берег посреди города с двухтысячным населением и гарнизоном испанских солдат, был видным мужчиной лет тридцати пяти, с красивым бледным лицом, с первого же взгляда выдававшим его благородное происхождение. Его темные глаза глядели властно и уверенно, но высокий лоб пересекала резкая морщина, придававшая лицу какое-то грустное, даже горестное выражение, точно от незажившей душевной раны, которая еще напоминает о себе.