асти тебя, но Эллидир накинулся на нас. Он хотел всех нас перебить. Видел бы ты его лицо и его глаза. Он был взбешен. И даже хуже – он превратился в дикого зверя. Ффлеуддур пробовал было бороться с ним…
– У этого негодяя сил как у десятерых, – сказал бард. – Я еле успел выхватить меч. Это не совсем удобно, когда у тебя сломанная рука, ты же понимаешь. Но я встретил его! Ужасающий лязг металла! О, ты еще никогда не видел доблесть разъяренного Ффлама! Мгновение, и коварный принц сдался бы на милость победителя. Но… – быстро добавил бард, – но он ударил меня, и я упал.
– И Гурги сражался тоже! Да, да, он пустил в ход все свои колотушки и молотушки! – вскипел Гурги.
– Бедный Гурги, – сказала Эйлонви. – Он сражался изо всех сил. Но Эллидир поднял его и зашвырнул на дерево. А когда я попыталась схватить свой лук, он вырвал его и сломал о колено.
– После этого он преследовал нас до самого леса, – вздохнул Ффлеуддур. – Я никогда не видел человека в таком бешенстве. Он вопил, рычал, обзывал нас ворами и клятвопреступниками. Он визжал, что мы пытались держать его на последних ролях, затолкать во второй ряд. И выкрикивал только это бесконечное число раз.
Тарен печально покачал головой.
– Боюсь, что черный зверь проглотил его, как и предупреждал Адаон, – прошептал Тарен. – В глубине души я жалею Эллидира.
– Я бы жалел его еще больше, – усмехнулся Ффлеуддур, – если бы он не пытался оторвать мне голову.
– Долго я ненавидел его, – продолжал Тарен. – Но в тот малый промежуток, когда я владел пряжкой Адаона, мне открылось его измученное и несчастное сердце. И я никогда не забуду, что он сказал мне. Будто я насмехаюсь над ним за то, что он ищет славы, в то время как сам я вцепился в нее грязными своими лапами. – Тарен вытянул руки перед собой. – Этими вот недостойными руками, – вдруг добавил он с горечью.
– Не обращай внимания на злобные слова Эллидира, – подалась к нему Эйлонви. – После того, что он сам натворил, у него нет права обвинять в чем-либо других.
– И все же, – тихо повторил Тарен, – он говорил правду.
– Неужто? – вскинулась Эйлонви. – Правда только в том, что он ради своей чести и славы готов убить нас всех.
– К счастью, мы сумели убежать и спастись от его меча, – сказал Ффлеуддур. – А когда мы вернулись назад, лошади, Крохан и Эллидир исчезли. После этого мы пошли вниз по реке искать тебя. Течение уволокло тебя далеко. Но я до сих пор не могу понять, как это человек может проглотить столько воды за такое короткое время!
– Мы должны найти его! – вскричал Тарен, не желая замечать шутливый тон барда. – Нельзя оставлять Крохан в его руках! Вы должны бросить меня и отправиться в погоню! – Он попытался еще раз подняться на ноги. – Идем теперь же, мы не имеем права терять время.
Ффлеуддур не двинулся с места.
– Боюсь, что в этом нет смысла, как сказал бы наш друг Гвистил. Его и след простыл. А мы и понятия не имеем, куда он мог направиться. И хоть мне противно и обидно говорить это, но сомневаюсь, чтобы мы сумели сейчас справиться с ним. – Бард поглядел на свою сломанную руку. – Ни с Кроханом, ни с Эллидиром мы не сладим, даже если найдем их.
Тарен молча глядел на огонь.
– Ты прав, друг мой, – с великим унынием проговорил он. – Вы сделали больше, чем я осмелился бы вас когда-либо попросить. И гораздо больше, чем я сам. Да, сейчас бесполезно искать Эллидира. Это так же верно, как и то, что мы снова с пустыми руками. Мы потеряли все ни за что: и пряжку Адаона, и нашу честь, и вдобавок сам Крохан. Мы вернемся в Каер Даллбен с пустыми руками. Возможно, Эллидир прав, – пробормотал он, – негоже скотнику искать той же чести, что и принцу.
– Скотник! – закричала возмущенно Эйлонви. – Не смей говорить о себе так, Тарен из Каер Даллбен! Ты не скотник, а Помощник Сторожа Свиньи! Это само по себе великая честь! На первый взгляд это и впрямь может показаться одним и тем же, – прибавила она, – но одно звание – гордое и важное, а другое словечко – просто унизительное. Так выбери гордое звание – Помощник Сторожа Свиньи!
Тарен некоторое время молчал, потом поднял голову и взглянул на Эйлонви.
– Адаон как-то сказал мне, что гораздо больше чести в хорошо вспаханном поле, чем на поле брани, залитом кровью. – Тарен говорил, и казалось, тяжесть сама собой спадает с его сердца. – Я понял теперь смысл его слов и не завидую Эллидиру. Я тоже стану искать чести, но буду искать ее там, где она подлинная.
Путники провели ночь в лесу и на следующее утро направились на юг, обходя открытые места. Они не встретили ни Охотников, ни гвитантов. Вероятно, им и не очень следовало опасаться преследования, потому что, как верно подметил бард, Арауна интересовал Крохан, а не жалкий, малосильный отряд. Без тяжелой ноши они продвигались быстро, хотя и не так споро, как на Мелинласе и Ллуагор. Тарен старался не быть обузой и упрямо шагал наравне со всеми. Он шел набычившись навстречу резкому ветру. Сухие ветки били его по лицу. Он ни на что не обращал внимания, весь в своих невеселых мыслях.
Спустя некоторое время после полудня Тарен заметил движение среди деревьев, покрывающих гребень холма. Опасаясь нападения, он поторопил своих спутников пересечь открытый луг и поискать укрытия в чаще. Но прежде чем они успели спрятаться в лесу, на холме показался отряд всадников. Они галопом устремились к ним. Тарен и бард выхватили мечи. Гурги наложил стрелу на тетиву лука. Усталые и обессиленные, они все же готовы были защищаться.
Внезапно Ффлеуддур испустил радостный крик и возбужденно замахал мечом.
– Спрячьте свое оружие! – кричал он. – Мы наконец в безопасности! Это воины Морганта! Они одеты в цвета Дома Мэдока!
Воины тяжело скакали, приближаясь к ним. Тарен тоже с облегчением закричал, приветствуя их. Это на самом деле были воины короля Морганта, и впереди них ехал сам король. Когда они осадили коней перед путниками, Тарен поспешил к лошади Морганта и опустился на одно колено.
– Рад встрече, сир, – сказал он. – Мы поначалу спутали твоих воинов со слугами Арауна.
Король Моргант соскочил с лошади. Плащ его был порван и забрызган грязью, лицо изможденно и мрачно, но в глазах все так же светилась холодная гордость ястреба. След улыбки замерцал на его узких губах.
– Но тем не менее вы не побоялись дать бой! – сказал он, поднимая Тарена.
– Что с принцем Гвидионом, с Коллом? – быстро спросил Тарен, и в голосе его сквозило беспокойство. – Мы разделились у Врат Ночи и с тех пор не имеем от них ни единой весточки. Адаон, увы, убит. И Доли, боюсь, тоже.
– Никаких следов карлика мы не обнаружили, – сказал Моргант. – Лорд Гвидион и Колл, сын Коллфреура, невредимы. Они ищут вас. Хотя, – добавил Моргант с полуулыбкой, – удача на моей стороне. Я вас нашел.
Моргант еще раз оглядел весь потрепанный отряд Тарена.
– Охотники Аннуина сильно теснили нас у Врат Ночи, – продолжал король. – Но мы победили их и направили свой путь в Каер Кадарн, где, как надеялся лорд Гвидион, вы присоединитесь к нам.
И Моргант снова окинул их внимательным взглядом.
– Мы не сумели добраться туда, – продолжал он свой рассказ, – но прознали, что вы решили сами идти в Болота Морвы. Это было смелое решение, Тарен из Каер Даллбен, – добавил Моргант, – такое же смелое, как, возможно, и неблагоразумное. Ты должен знать, что воин обязан подчиняться своему лорду.
– Но мы не могли поступить иначе, – возразил Тарен. – Надо было найти Крохан раньше Арауна. Разве ты поступил бы по-другому?
Моргант сухо кивнул:
– Я не умаляю твоей храбрости, но разве ты не понимаешь, что сам лорд Гвидион поостерегся бы принимать такое опасное решение. Мы бы ничего не знали о ваших намерениях, если бы Гвистил из Дивного Народа не принес нам этой новости. Лорд Гвидион и я разделились, чтобы вас отыскать.
– Гвистил? – удивилась Эйлонви. – Только не Гвистил! Он боялся вымолвить слово, пока Доли не пригрозил его прибить! Ха, Гвистил! Все, чего он желал, так это избавиться от нас и спрятаться в своей жалкой норе!
Моргант повернулся к ней:
– Ты говоришь, многого не зная, принцесса. Среди тех, кто держит придорожные посты, Гвистил считается самым умным и смелым. Неужели ты думаешь, что король Эйддилег станет доверять самый близкий к Аннуину пост ненадежному слуге? Но, – добавил он, – коли он вам показался другим, то, уверен, так ему было нужно.
Эйлонви умолкла, а Моргант продолжал свою речь:
– Что касается самого Крохана… – (Тарен с удивлением услышал имя Котла из уст Морганта, но не подал и виду.) – Да, хоть вы и не смогли принести его из Болот Морвы, принц Эллидир не оплошал. Он сослужил нам эту благородную службу. Мои воины наткнулись на него около реки Теввин. Из его слов я понял, что ты, Тарен, утонул, а спутники твои рассеялись. Эллидиру пришлось в одиночку тащить Котел из Морвы.
– Это неправда! – сверкнула глазами Эйлонви.
– Помолчи! – оборвал ее Тарен.
– Нет, я не стану молчать! – заявила Эйлонви, поворачиваясь к Тарену и упрямо глядя ему в глаза. – Неужели ты думаешь, что мы еще связаны клятвой, которую нас принудили дать силой?
– Что она имеет в виду? – строго спросил Моргант. Глаза его сузились и впились в Тарена.
– Я скажу тебе, что имела в виду! – ответила Эйлонви, не обращая внимания на протесты Тарена. – Все очень просто. Тарен заплатил за Крохан, и заплатил дорогой ценой. Мы тащили его на себе от Морвы до того места, где нам повстречался Эллидир. Он помог нам… он на самом деле помог. Но как вор, который помогает вам открыть дверь вашего дома, чтобы обокрасть его. Вот и вся правда, и мне все равно, что обо мне подумают.
– Она говорит правду? – спросил Моргант.
Когда Тарен не ответил, Моргант медленно кивнул и задумчиво произнес:
– Верю, что ее слова правда, хоть ты и молчишь. Многое в рассказе Эллидира казалось мне странным. Как я когда-то сказал тебе, Тарен из Каер Даллбен, я воин и быстро распознаю людей в деле. Когда ты встанешь с Эллидиром лицом к лицу, я окончательно пойму, кто из вас говорит правду.