Тарен покачал головой.
– Ты не успеешь ничего сделать, – сказал он. – Нас убьют до того, как швырнут в Крохан. Нет, у нас есть только один выход. Никто из вас не будет отдан в жертву из-за меня. Я решил, что должен делать.
– Решил? – откликнулась Эйлонви. – Не решать ты должен, а придумывать, как нам выбраться из этой палатки и убежать. Если ты думаешь о чем-то другом, то попусту теряешь время. Это похоже на то, как решать, почесать или не почесать затылок, когда вот-вот на голову свалится камень.
– Вот мое решение, – медленно сказал Тарен. – Я приму предложение Морганта.
– Что? – воскликнула Эйлонви. – А я-то было подумала, что ты вспомнил что-нибудь из предсказаний фибулы Адаона. Как же ты думаешь выразить ему это свое согласие?
– Я поклянусь в верности Морганту, – продолжал Тарен. – Он получит мое слово, но держать его он меня не заставит. Клятва, данная под угрозой смерти, не может связать меня. Так мы сумеем выиграть немного времени.
– Ты уверен, что воины Морганта, хватая тебя, не повредили твою голову? – резко спросила Эйлонви. – Неужели ты воображаешь, что Моргант не догадается о твоих планах? Он, кстати, и не думает держать свое слово. В любом случае он убьет всех нас. А поскольку мы в его власти, ты не сможешь нарушить слово и выбраться отсюда. Моргант, возможно, и был одним из самых великих военачальников в Придайне. Но он стал злым, коварным, и если ты собираешься прийти к соглашению с ним, то скоро поймешь, что это хуже, чем попасть в Котел. Хотя должна согласиться, что и второе тоже не очень привлекательно.
Тарен некоторое время молчал.
– Наверное, ты права, – сказал он задумчиво. – Но я не знаю, что еще мы можем сделать.
– Для начала нужно выбраться отсюда, – посоветовала Эйлонви. – А что делать, мы решим после. Очень сложно думать, куда бежать, когда ноги у тебя связаны.
С большим трудом, извиваясь и перекатываясь, пленники сдвинулись и стали пытаться развязать друг друга. Узлы не развязывались, выскальзывали из онемелых пальцев, и путы только глубже врезались в тело.
Вновь и вновь они возвращались к своему непосильному труду, до тех пор, пока не рухнули от изнеможения. У Эйлонви даже не осталось сил говорить. Они отдохнули немного, надеясь обрести новую энергию. А ночь тянулась, как тяжелый мучительный сон, и те мгновения, которые они проводили в судорожной дремоте, не восстанавливали их сил. К тому же они не осмеливались терять слишком много драгоценного, как жизнь, времени на сон и отдых. Утро, Тарен это понимал, придет скоро и неожиданно. Холодная серая струйка рассвета уже начала просачиваться сквозь щели в палатку.
Всю ночь, пока они отчаянно трудились, Тарен слышал передвижение воинов по поляне, властный голос Морганта, выкрикивающего резкие, быстрые команды. Теперь он с мучительным стоном подполз к щели полога, прижался щекой к холодной земле и постарался выглянуть наружу. Видеть он мог немногое, потому что поднимающийся утренний туман змеился по траве, растворяя все вокруг. Тарен различал лишь тени, снующие взад и вперед. Он догадался, что воины собирали свои пожитки, готовясь сняться с места. Протяжное, жалостливое ржание послышалось от коновязи. И он узнал голос Ислимах. Крохан черной тенью все еще высился на прежнем месте. Тарен с усилием вгляделся в темную округлую массу, и ему показалось, что пасть Крохана хищно и жадно разинута.
Он перекатился и подполз к своим друзьям. Лицо барда было бледным, почти голубым в предрассветном сумраке палатки. От усталости и страданий Ффлеуддур осунулся. Эйлонви подняла голову и внимательно поглядела на Тарена.
– Что? – прошептал Ффлеуддур. – Уже пришло время сказать слова прощания?
– Не совсем, – ответил Тарен. – Хотя опасаюсь, Моргант довольно скоро появится здесь. Тогда само время будет против нас. Как себя чувствует Гурги?
– Бедняга все еще в беспамятстве, – ответила Эйлонви. – Оставь его в этом состоянии, так ему будет лучше.
Эллидир вдруг зашевелился и слабо застонал. Его глаза медленно открылись. Он поморщился, повернул окровавленное, опухшее лицо к Тарену и некоторое время приглядывался, не узнавая. Затем его израненные губы зашевелились и растянулись в жесткой усмешке.
– Вот мы и снова вместе, Тарен из Каер Даллбен, – прошепелявил он разбитым ртом. – Не думал, что мы встретимся так скоро.
– Не расстраивайся, сын Пен-Лларкау, – ответил Тарен, – это ненадолго.
Эллидир уронил голову.
– Я в этом виноват. И возмещу все неприятности, которые вам доставил.
– Сказал бы ты это, если бы Котел все еще был в твоих руках? – спокойно спросил Тарен.
Эллидир заколебался:
– Скажу правду – я не знаю. Черный зверь, которого ты видел, жестокий хозяин. Его когти остры. Хотя я его и не чувствовал до этого момента.
Эллидир с усилием приподнялся и взглянул прямо в глаза Тарену.
– Но я скажу тебе вот еще что, – продолжал он с усилием, – я украл из гордости, но не со злым умыслом. Клянусь тебе честью, которая у меня еще осталась, я бы не стал использовать его. Да, я бы выдал твою славу за свою, каюсь. Но я бы тоже принес Крохан Гвидиону и предложил бы его уничтожить. Поверь хотя бы этому.
Тарен кивнул:
– Я верю тебе, принц Пен-Лларкау. И теперь, возможно, даже больше, чем ты веришь сам себе.
Ветер поднимался, постанывая в деревьях и раскачивая палатку. Через щель Тарен увидел, что воины строятся в шеренгу позади Котла.
Глава двадцатая. Последняя цена
– Эллидир! – вскричал Тарен. – Хватит ли у тебя сил разорвать путы и освободить остальных?
Эллидир перекатился на бок и отчаянно напряг мышцы под туго затянутыми веревками. Бард и Тарен старались помочь ему, но в конце концов измученный Эллидир откинулся на спину, тяжело дыша от боли и тщетных усилий.
– Слишком много сил я потерял, – простонал он. – Боюсь, что Моргант ранил меня смертельно. Я больше ничего не могу сделать.
Полог откинулся. И через секунду Тарена опрокинули и грубо повернули. Он задергал в воздухе связанными ногами.
– Перестань драться, болван! – гаркнул ему в самое ухо знакомый ворчливый голос.
– Доли! – Сердце Тарена подпрыгнуло к самому горлу. – Это ты?
– Умный вопрос! – проскрипел голос карлика. – И не брыкайся! И так, без твоих дерганий, непросто! Кто бы ни завязывал эти проклятые узлы, я желаю, чтобы их затянули на его шее!
Тарен почувствовал, как крепкие пальцы раздергивают, развязывают прочные узы.
– Доли! Как ты проник сюда?
– Не мешай мне своей глупой болтовней, – прорычал карлик, и в спину Тарена вонзилось острое колено Доли, который поудобнее ухватился за веревки. – Не видишь, я занят? – ворчал он. – Но тебе, конечно, нет дела до моих трудностей! Пропади они пропадом, эти узлы! Если бы я не потерял свой топор, то не потратил бы столько времени! О, мои уши! Никогда еще я не оставался невидимым так долго. Горят уши! Они превратились в шершней! Осы, а не уши! О-о-о!
Внезапно веревки развязались и упали, освободив руки Тарена. Он сел и тут же стал развязывать веревки на ногах. В следующий момент Доли проявился, стал видимым. Он кинулся к барду и стал развязывать его. Приземистый широкоплечий карлик был мрачным, лицо и одежда в грязи, а припухшие ярко-малиновые уши горели, как фонарики. Доли быстро распутал веревки на теле Ффлеуддура и, отдуваясь, затряс головой.
– Хватит! Ни за какие блага не стану больше превращаться в невидимку! – ворчал он. – Шмели! Целый шмелиный рой в моих ушах!
– Как ты сумел нас найти? – спросила Эйлонви, пока карлик развязывал ее.
– Если хочешь знать, – фыркнул карлик, – я не вас нашел. Сначала я нашел Эллидира. Увидел, как он тащил Котел от реки. И как на него напал Моргант. Я в это время шел в Каер Кадарн. За помощью. После того как избавился от Охотников, а вас потерял. Когда я увидел у Эллидира Котел и ваших лошадей, то заподозрил что-то неладное. Поэтому, невидимый, я пошел за ним по пятам. Как только его схватили, я бросился искать вас. И опять пешком. Мой пони сбежал, неблагодарное животное! Мы всегда с ним были не в ладах. Короче, пока я вас искал у реки, вы оказались уже здесь.
Рассказывая, карлик стоял на коленях и развязывал Гурги, который уже стал проявлять некоторые признаки жизни. Покончив с путами на теле Гурги, Доли направился к Эллидиру и вдруг заколебался.
– А как насчет этого? – сердито спросил он. – Я же знаю, что он пытался сделать.
Эллидир поднял голову.
Тарен встретился с ним взглядом и, не раздумывая, дал знак Доли.
– Освободи его, – коротко приказал Тарен.
Доли, удивленный и озадаченный, вперился в Тарена. Тот резко повторил приказание. Карлик пожал плечами.
– Если ты настаиваешь, – пробормотал он, принимаясь за веревки на руках Эллидира.
Пока Эйлонви нежно растирала затекшие и опухшие запястья Гурги, бард подполз к чуть колышущемуся от ветра пологу у входа в палатку и выглянул наружу. Тарен шарил по всем углам в поисках хоть какого-нибудь оружия.
– Я вижу Морганта, – зашептал Ффлеуддур. – Он идет сюда. Отлично! Ему здесь приготовлен подарочек!
– Но мы безоружны! – в отчаянии заметался Тарен. – Их слишком много. Они просто-напросто убьют нас!
– Распарывай заднюю стенку палатки! – воскликнул Доли. – Бегите в лес!
– И оставить Крохан в руках Морганта? – спросил Тарен. – Нет, мы не можем этого сделать!
Развязанный Эллидир поднялся на ноги.
– У меня не хватало сил, чтобы разорвать путы, – сказал он, – но я в силах еще послужить вам.
Прежде чем Тарен успел его остановить, Эллидир бросился из палатки. Стража встревоженно закричала. Тарен видел, как Моргант отпрянул в изумлении, затем выхватил меч.
– Убейте его! – приказал он. – Убейте его! Не подпускайте его к Котлу!
Тарен, а за ним Доли и бард вылетели из палатки. Юноша кинулся наперерез королю Морганту и яростно набросился на него, пытаясь вырвать меч. С диким рычанием Моргант схватил Тарена за горло и швырнул на землю. И тут же бросился преследовать Эллидира. Воины, нарушив шеренги, поспешили окружить стремительно бегущего принца.