– Я принимаю сигнал с поверхности, – вдруг сообщил Герби. – В одном из звуковых спектров. Не могу расшифровать.
О нет! Хозяева выжили и теперь заметили нас!
«Они бы уничтожили корабль или перехватили управление, а не пытались связаться, – промолвил Гемелл. – Прикажи недосуществу воспроизвести сигнал».
– Воспроизведи! – попросил я.
Герби что-то нажал, и из динамиков полилась неприятная мешанина звуков, преимущественно гласных. Словно пение, но некрасивое, атональное.
«Я узнаю этот язык. Таэды. Одна из рас, порабощенных Хозяевами. Говорят, чтобы мы приземлились на синей площадке».
– Ты видишь какую-нибудь синюю площадку? – спросил я робота.
– Да. Небольшая.
– Приземляемся там.
– Принято.
«Тут же не должно никого быть! – мысленно сказал я Смотрителю. – Почему ты не предупредил?»
«Я здесь впервые, как и ты. Не бойся. Таэды безобидны. Наверное, приняли нас за торговцев. Захотят чего-нибудь купить».
«Но нам нечего им предложить!»
«Всегда есть, что предложить. Не беспокойся, я помогу при переговорах».
– Это разумные существа? – восторженно спросила Недич. – Вы знаете их язык? Мы с ними встретимся?
– Да. – Мой голос дрожал при ответе. – Я с ними встречусь.
За приземление отвечал андроид, и потому оно прошло гладко. Лира рвалась наружу, но понимала, что выходить нельзя до предварительных результатов изучения окружающей среды.
Первые данные обнадеживали. Гравитация и атмосферный состав почти идеально подходили для человека.
– Но, конечно, снаружи мы все равно будем в скафандрах, – сказала Лира. – На то, чтобы определить наличие или отсутствие в воздухе опасных для человека возбудителей болезней, уйдут годы исследований.
Задерживаться здесь на годы мы, разумеется, не собирались.
Герби сообщил, что к нам приближается летательный аппарат, который будет здесь через четыре минуты.
«Пора выходить», – сказал Гемелл.
Пять минут спустя я в скафандре выходил через шлюз «Отчаянного». Как оказалось, выражение «трясутся поджилки от страха» вовсе не фигуральное – меня то и дело сотрясала паническая дрожь. Возможно, я слишком часто упоминаю об этом, но в то время я был прямо-таки сгустком паники. Обидно, потому что из-за этого я не смог оценить торжественность момента.
Первый человек, ступивший на планету Фомальгаут-2!
Первый контакт с новооткрытой инопланетной расой!
Все это я осознал потом, а тогда даже окружающий пейзаж с его диковинной растительностью ускользнул от моего внимания. Оно было сосредоточено на том участке синей площадки, где, по словам Герби, приземлился невидимый летательный аппарат. Андроид его видел, мы – нет.
«А что, если таэды тоже будут невидимы? Как с ними тогда общаться?»
Словно услышав мои мысли, четыре серебристые фигуры материализовались из воздуха в ста метрах от меня. Таэды приближались. Высокие, статные, полностью закованные в металл. Гуманоиды, но с нечеловеческими пропорциями. Слишком длинные руки. С четырьмя пальцами, как у неккарцев, но в остальном непохожи. Слишком узкая талия. Коленный сустав сильно смещен вверх. Нет ступней, а есть что-то вроде копыт. Все металлическое. Лицевая сторона шлемов плоская и слепая, без глазных щелей или чего бы то ни было еще. Это были воины, судя по броне и оружию, которое трое из них держали в руках.
«Гемелл, они не выглядят безобидными! Ты опять что-то скрыл?»
«Нет. Раньше таэды выглядели иначе. – Я чувствовал, что он находит это забавным. – Прошло много времени с тех пор, как я их видел».
В двадцати шагах от меня трое таэдов остановились, а четвертый, безоружный, продолжил идти, пока между нами не осталось метра два. Затем он молча открыл правую ладонь пальцами вниз.
«Гемелл, что это?»
«Просто приветствие. Знак мира».
«Мне тоже надо его сделать?»
«Да, хуже не будет».
Я поспешно повторил знак, ощущая странную неловкость из-за того, что на моей ладони на один палец больше.
Из лицевой стороны шлема таэда полилась певучая речь.
«Приветствую, странник! Я генерал Иуэ».
Разумеется, он не сказал именно «генерал», а какое-то свое слово, аналог которому Гемелл подобрал из наших, человеческих реалий. И мне оставалось лишь надеяться, что подобрал он его точно.
Теперь предстояло самое сложное – ответить. «Просто расслабься и представь то, что хочешь сказать», – напомнил Смотритель. Вздохнув, я подумал: «Приветствую, генерал! Я капитан Светлов».
И тут мои губы и язык задвигались сами собой, исторгая какофонию высоких и низких гласных звуков. Поистине жуткое ощущение.
Однако генерал, кажется, все понял. И издал очередную серию звуков, которую Гемелл мгновенно перевел мне:
– Ты торговец?
– Нет. Ксеноархеолог.
Последнее слово было произнесено по-человечески («эноареоло»), и я не удивился, когда железный воин уточнил:
– Что это?
– Мы изучаем вымершие инопланетные расы, то, что после них осталось, – культуру, технологии…
– К нам вы немного поторопились. Мы пока еще не вымерли.
– Мы здесь не из-за вас. На вашей планете есть здание, построенное другой расой. Вон там, в горах. С шестью углами.
Я показал рукой направление.
– А, Белый Объект.
– Вы не возражаете, если мы осмотрим его?
– Нисколько, более того, лично сопровожу вас. Отправимся через два цикла.
«Это сколько по-нашему?» – уточнил я у Гемелла.
«Не помню».
«Ничего себе! Может, это два года! Или два жизненных цикла!»
«Вряд ли».
– Я подожду здесь, – сказал я генералу.
Два цикла это оказалось примерно пять минут, во время которых генерал Иуэ о чем-то говорил с сопровождавшими его воинами. А потом позвал меня.
Двое таэдов остались рядом с «Отчаянным», а мы с генералом и еще одним воином вошли в их летательный аппарат. Внутри он выглядел как большая лодка, поскольку имел каплевидную форму, а верхняя часть стен и потолок представляли собой экраны, воспроизводящие то, что снаружи. По бокам были лавки из рыжего материала, внешне похожего на пластик. Мы с генералом сели друг напротив друга, а второй таэд встал у черного столба, располагающегося на носу «лодки».
Аппарат плавно взлетел и стал набирать скорость. Какое-то время я наблюдал за уменьшающимся корпусом «Отчаянного», пока он не исчез за изгибом холмов. Меня трясло от страха.
«Гемелл, ты ведь в первое время после астероида вселял в меня уверенность, чтобы склонить на это путешествие, не правда ли? Можешь это сделать сейчас? Я слишком нервничаю и боюсь. Из-за этого не могу воспринимать происходящее адекватно».
«Хорошо. Но меня это сильно выматывает. Ты будешь мне должен».
«Договорились».
Буквально в ту же секунду когти страха, сжимавшие мое сердце, разжались, и я вздохнул полной грудью. Даже стало странно, что раньше я чего-то боялся. Проснулся интерес к тому, как выглядит местный пейзаж. Какое-то время я с любопытством вглядывался в горы и зеленые холмы, проплывающие внизу. У нас на Мигори есть похожие места возле экватора. Только, конечно, обжитые. С городами и деревеньками. Здесь же не было никаких следов инфраструктуры.
– Когда мы изучали планету из космоса, – сказал я, – то не заметили на ней больших городов.
– В условиях войны строить города на поверхности было бы весьма неразумно. Наши города расположены под землей, как и города противника.
– У вас идет война?
– Да.
– Если вы успели за это время построить целые города, то она, видимо, идет уже давно.
– Триста двадцать лет.
– Невероятно! Война такой продолжительности должна пожирать огромное количество ресурсов.
– И она пожирает.
– А ваши враги – кто они?
– Ничтожества, позорящие таэдскую нацию своим существованием.
«Они воюют со своими, а не с другой расой».
– И кто побеждает?
– Эта информация не для свободного обмена.
«Они проигрывают. Если бы побеждали, то генерал бы похвастался. Лучше тебе перестать задавать вопросы на эту тему, а то еще примут за шпиона».
Таэд, в свою очередь, поинтересовался:
– Ты говоришь на старой версии нашего языка. Сейчас даже не все таэды ее знают. Где ты ей научился?
– Ну… у меня был очень старый учитель.
– Таэд?
– Нет. – И Гемелл моими устами добавил слово: – Муаорро.
«Это самоназвание вашей расы?» – мысленно спросил я.
«Нет. Это то, как таэды называют нас».
– Да, они могут знать наш язык, – сказал Иуэ. – Давно о них не слышал.
«Я взимаю долг с тебя сейчас, – напряженно заявил Гемелл. – Мне надо спросить о своем народе».
Тут же он спросил моим ртом о чем-то. Генерал ответил, они обменялись еще парой фраз, после чего повисло молчание.
«Что он сказал?»
«Ничего существенного. После распада империи Хозяев внешние новости сюда доходят очень редко. Он не знает, что с моим народом».
«Муаорро. Ты говорил, что ваше самоназвание я не смогу выговорить. Значит, буду называть вас по-таэдски».
«Как хочешь».
Мне показалось, он стал более напряженным. Возможно, из-за того, что купировал мою панику. А может быть, из-за переживания о своих.
До Белого Объекта мы летели минут сорок и опустились на некотором удалении от него. Когда мы вышли наружу, моему взгляду открылось гнетущее зрелище. Высокий гексагон окружала ровная площадка порядка двухсот метров – и она была плотно усеяна телами таэдов! Это то, что с орбиты выглядело, как серое пятно. Трупы воинов. Наверное, сотни. Они лежали здесь очень давно, судя по заржавевшим изуродованным доспехам.
– Мы много раз пытались овладеть Объектом, – сказал генерал. – И наши враги тоже пытались. Результаты этих попыток перед вами.
Я подумал, что они поубивали друг друга, пытаясь захватить комплекс, но Гемелл объяснил: «Это сделала автоматическая оборонная система