«Не удалось, – сказал Гемелл. – Скажи ему правду. Он вспомнит».
– Пожалуйста, отвезите меня, – повторил неккарец. – Я не знаю, чем отплатить, но сделаю все что угодно! Все, что смогу.
– Мы можем отвезти тебя, – ответил я. – Но там ты увидишь то же самое.
– Как вы можете знать, если вас там не было?
– Потому что я знаю, как действует оружие, которое было применено.
– Но ведь я выжил! Значит, и другие могли.
Я вздохнул. Это было слишком тяжело. Гемелл подсказал наводящий вопрос:
– Что ты помнишь последнее перед тем, как оказался в стазисе?
– Смерть. Мои спутники погибли один за другим. А я… был парализован.
– Парализован кем?
Он ответил не сразу:
– Там было… существо. Прозрачное.
– Оно убило твоих друзей. Ты это помнишь?
– Да.
– У этого существа была технология. С помощью которой можно через одного представителя уничтожить всю расу. Ты помнишь, как оно проникло в твой разум?
Молчание. Неккарец отстранился.
– Да. Я надеялся, что мне просто показалось. Что я сам все это вообразил под воздействием страха… Значит, то существо истребило мой народ?
– Да.
– Как вы узнали об этом? От него? Вы с ним общаетесь? Оно здесь?
Неккарец вскочил, озираясь. Мне стало страшно. Сейчас он вполне может напасть на меня! Особенно если узнает, что то существо находится внутри меня.
«Повторяй за мной», – приказал Гемелл и произнес слова, которые я повторил:
– Оно нейтрализовано. Сядь, пожалуйста, и я расскажу.
Сработало – неккарец сел.
– Мы попали в ту же ловушку, что и твой экипаж. То существо – смотритель аванпоста – парализовало меня, как и тебя. И оно хотело уничтожить человечество через меня точно так же, как сделало это с твоим народом.
– Как вам удалось спастись?
«Бог помог».
– Просто повезло. Помнишь нашего металлического помощника? Робота?
– Да. Герби.
– Он смог убить Смотрителя раньше, чем тот выполнил задуманное.
– Почему он уничтожил мой народ?
Как сказать правду, не создавая при этом у него комплекса вины? Кто сможет вынести ответ: «Твой народ погиб из-за того, что вы туда прибыли?»
«Начни издалека».
Так я и сделал.
– Смотритель был рабом высокоразвитой цивилизации, называвшей себя Хозяевами. Его поставили охранять аванпост, который вы нашли раньше нас. – Я отыскал на планшете изображение бункера и показал неккарцу. – Вы проделали вход в стене, чтобы проникнуть внутрь. Это было расценено как насильственное вторжение. Атака.
– Долгое время мы изучали объект снаружи, – перебил неккарец. – Приборы показали отсутствие жизни. Мы сочли его заброшенным.
– Я понимаю. Мы совершили ту же ошибку. Объект активировался после проникновения. Охранная система распознала нас как нарушителей. И вас. Она вывела из спячки Смотрителя, а тот должен был выполнить программу, заложенную в него Хозяевами.
– Почему он просто не сказал, чтобы мы ушли?
Я даже опешил от такой наивности.
– Потому что большинство нарушителей вряд ли послушается простых слов. Хозяева были жестокой расой и предпочитали уничтожать то, что могло быть угрозой.
«Я оставил трупы неккарцев в качестве предупреждения. Если вас даже это не остановило, слова бы тем более не помогли».
– Но если они хотели уничтожить нарушителей, почему не уничтожили только нас троих, кто проник туда?
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Объясняя логику Хозяев, я как будто оправдывал ее, и от этого было особенно противно. Но все же надо было ответить.
– Когда мы проникли на этот аванпост, то, с точки зрения Хозяев, все люди стали нарушителями. Поскольку человечество получило информацию об этом объекте и после устранения первых людей-нарушителей пришли бы вторые, возможно, более подготовленные. Самым надежным устранением угрозы они сочли уничтожение всего человечества, как бы чудовищно это ни звучало. К счастью, с нами это у них не получилось, а вот с вами…
– Получилось, – закончил он.
Повисла пауза. Ему требовалось время на то, чтобы все это переварить. Нестерпимо хотелось уйти, но я заставлял себя сидеть. В такой момент неккарец не должен быть один.
– Если бы мы не вошли в тот объект, мой народ остался бы жив, – медленно проговорил неккарец.
Вот он и подошел к краю этой бездонной пропасти под названием «вина». Нужно было удержать его от падения.
– Виноваты не вы, а Хозяева, – быстро сказал я. – Они убийцы. А ты и твои спутники просто совершили непреднамеренную ошибку. Это не ваша вина.
Неккарец опять замолчал, обдумывая что-то.
«Их вина тоже есть».
«Какая вина, Гемелл? Что ты несешь? Из-за того, что они просто вошли в старый бункер?»
«Этот бункер был построен не ими. Владельцы бункера не приглашали их войти. Проникновение со взломом на чужую собственность является преступлением по вашему гражданскому закону и грехом по закону Божьему. У неккарцев это тоже не считалось нормальным. Если кто-то вломится на твою дачу и заберет оттуда то, что ему понравится, вряд ли тебя удовлетворят его слова о том, что дом ему показался заброшенным. Или что он хотел таким образом обогатить свои знания о тебе. Если одно и то же действие является плохим по отношению к твоей даче, каким образом оно станет хорошим по отношению к зданию, построенному другой цивилизацией? Хозяева жестоки, но если бы неккарцы просто жили своей жизнью и не вламывались на мой аванпост, никто бы их не уничтожил. Я бы их не уничтожил».
Тон Гемелла был раздраженным. Воспоминания о том событии взволновали его.
«На самом деле это твоя вина, – мысленно ответил я. – Она тебя жжет, вот ты и хочешь свалить ее на других».
«Мной двигала программа, которой я физически не мог противиться. Неккарцами – нет. Они могли не прилетать, а прилетев, могли ограничиться внешним осмотром и улететь. У них был выбор, а значит, есть и вина».
Я спохватился, осознав, что общаюсь с Гемеллом так, словно он и в самом деле был Смотрителем-муаорро, а не порождением моего расколотого сознания, возникшим на субстрате чужих воспоминаний. Моему второму «я» точно не нужно терзаться виной, так что если он считает, что не виноват, то и ладно. И он действительно не виноват, потому что не является Смотрителем аванпоста. Гемелл – лишь эхо воспоминаний убитого существа.
– Где сейчас эти Хозяева? – спросил неккарец, снова уставившись на меня.
– Судя по всему, они давно уничтожены другой космической цивилизацией.
– Значит, все, кто причастен к истреблению моего народа, уже мертвы. – Голос его дрогнул. – Кроме меня.
Мне стало страшно. Опасения Лиры о том, что на фоне потрясения от новостей он наложит на себя руки, казались теперь весьма обоснованными. Вот, допустим, схватит сейчас со стола «авторучку» и пробьет себе какую-нибудь артерию… И что я буду делать?
– Ты не виноват.
– Я не виноват, – повторил неккарец со странной интонацией: то ли утвердительной, то ли вопросительной. – Могу ли я попросить у вас больше картинок с наших планет?
– Да. Я принесу все, что у меня есть в базе. Это много.
– Спасибо. Если позволите, я хотел бы побыть один. Какое-то время.
– Конечно. – Я встал и показал на «авторучку». – Можно я возьму это?
– Да.
В коридоре меня ждали Герби, Лира и Келли.
– А ты мастер убалтывать! – похвалил пилот. – Когда он вскочил, то готов уже был броситься на тебя, но ты так хладнокровно его усадил!
Лира считала, что неккарец собирался покончить с собой, но тоже была в восторге от моих способностей переговорщика. И они оба одобряли то, что я вынес «авторучку», чтобы он не убил себя или меня.
Поручив им продолжать наблюдение за нашим гостем, я отправился в свою каюту. Сказал, что буду готовить для него материалы по неккарским планетам. Но на самом деле рухнул на койку в изнеможении. Надо было немного прийти в себя после напряженного разговора.
«Ты стал слишком изнеженным, – заметил Гемелл. – Вставай, у тебя много работы!»
– Слушай, спасибо за помощь при разговоре, но теперь ты можешь опять вернуться к молчанию.
«Нет».
– В смысле «нет»?
«Я дал тебе обещание молчать, а затем ты освободил меня от этого обещания. Второго обещания молчать я не давал».
– Да чтоб тебя!
Молчать он и впрямь не стал. А мне пришлось встать и начать готовить обещанное неккарцу – все фото и видео неккарских планет. Их у меня оказалось много. Долго колебался: включать ли то, что я снял во время научной экспедиции? Вдруг та мертвая неккарка с ребенком окажется его родственницей? Шанс один на миллион, и все же… Теперь мои восторженные научные комментарии казались неуместными. Но Гемелл убедил меня включить.
Неккарец смотрел материалы несколько дней. Затем спросил, можем ли мы отвезти его на одну из их планет. С помощью Герби он определил ее положение на наших картах.
– Когда-нибудь в будущем отвезем, – пообещал я. – Но прямо сейчас нам надо вернуться на территорию Федерации. Нашей человеческой цивилизации.
– Понимаю. Если я буду жить в человеческой Федерации, мне нужно больше знаний о человечестве.
– Без проблем. У нас масса материалов по истории и культуре человечества.
Мы открыли ему доступ к электронной библиотеке, и неккарец стал поглощать информацию с утра до вечера. Скорость усвоения им языка поражала. Конечно, он иногда мог перепутать на слух фразы типа «Он же ребенок» и «Он жеребенок», допускал неправильные фразеологические конструкции, но это мелочи. Время от времени я с тревогой гадал, сможет ли он действительно прижиться в человеческом обществе? Одних успехов в освоении языка тут недостаточно. Нужно как-то стать своим, оставаясь при этом навсегда иным. Справится ли последний неккарец с этим вызовом?
– Вообще-то это скорее вызов для нас, человечества, – сказала Лира, когда я поделился с ней своими размышлениями. – Справимся ли мы? Окажемся ли достаточно гостеприимными и добрыми?