И все же в словах Гемелла было что-то, заставившее меня задуматься о будущем.
Выйдя из каюты, я прошел в грузовой отсек. Он был на три четверти заполнен артефактами. Ряды высились почти до потолка. В прошлые дни я сюда забегал на короткое время, складывал находки, отмечал в списке что и где лежит и быстро возвращался в город. Я даже не успевал осознать, сколь много мы сюда натащили! Это можно исследовать всю оставшуюся жизнь. А на продажу даже малой части жить припеваючи до конца дней.
Я размышлял над этим, осматривая завалы из уникальных артефактов. Если я начал все это ради науки, то можно остановиться. И если ради денег – тоже. Когда-то в самом начале я оправдывал себя тем, что только я могу обезвредить другие аванпосты Хозяев. Но, откровенно говоря, у меня нет даже идей, как это сделать. И Гемелл такой информацией не располагает, что логично – зачем бы Хозяевам делиться с ним? Да и я вовсе не лучший кандидат. Герби был прав, когда говорил, что у Спецконтроля намного больше и ресурсов, и специалистов для решения этой задачи.
По большому счету, у меня нет объективной необходимости продолжать выбранный мной путь. Я добился всего, о чем можно было мечтать, и даже больше.
День триста тринадцатый
В последний день нашего пребывания здесь пошел дождь. Сильный. Я стоял у открытого шлюза, вдыхал свежий воздух и смотрел на площадь, по которой хлестали струи воды с неба. Словно сама планета хотела смыть все следы нашего пребывания здесь. Лира предложила назвать ее Мир Иши. Мы не возражали. Герби записал это в одно слово: «Мириши».
Команда приняла на удивление спокойно мои слова о том, что мы улетаем. Трюм был забит находками. Наш неккарский друг так и не показался вчера никому. Глядя на смазанный из-за падающих струй дождя город, я размышлял о том, что Иши сейчас, возможно, сидит в одной из ниш-остановок. Может быть, в той самой, которую он мне показывал…
Печально, что мы расстались не очень хорошо. Но все же мы оживили его и вернули домой. А заодно открыли увлекательный мир человеческой культуры. По большому счету, мы сыграли позитивную роль в его судьбе. Это перевешивает мой некрасивый проступок, сделанный уже после расставания. Должно перевешивать. В конце концов, он тоже виноват, что не попрощался нормально.
«Нет, он не виноват в твоем дурном поступке».
Я вздохнул. Спорить не хотелось. Даже с Гемеллом.
– В принципе, все готово для взлета, – донесся голос Келли из динамика.
– Сейчас иду, – ответил я.
Но еще несколько секунд постоял, глядя на дождь, поливающий мертвый неккарский город. Затем опустил рычаг – и шлюз закрылся.
Пять минут спустя мы все сидели в рубке, пристегнутые к креслам.
– Мы еще вернемся сюда, – бодро сказала Лира.
Я хмыкнул.
– Стартуем! – сообщил Келли.
Корпус «Отчаянного» задрожал, и через считанные секунды мы оторвались от поверхности Мириши. А еще несколько часов спустя ушли в гипер. Наш путь лежал обратно в мир людей.
– Нельзя возвращаться в ту же точку, из которой мы покинули Федерацию, – говорил Келли. – Там наверняка нас поджидает Спецконтроль, а также агенты Босса. Кроме Кесума, Вормы работают во многих колониях.
– И в какое место Федерации нам лучше прилететь?
– Гарисса.
– Это захолустье?
– Именно. Мы не будем садиться на самой планете, но войдем в систему, чтобы просто получить доступ к сети. Тогда я свяжусь с Вормами, и мы договоримся о новой встрече с ними. У нас теперь много что можно им предложить!
– Согласен.
Перелет
Лету до Гариссы было больше сорока дней. Они оказались очень насыщенными – мы с Лирой по двенадцать часов в день изучали и описывали находки, взятые с Мириши. Отделяли то, что не жалко будет продать Вормам, от по-настоящему редких вещей, которые оставим себе.
– Со временем откроем собственный музей, – предложила она, и я согласился.
Мы размещали артефакты более упорядоченно, для чего Герби смастерил несколько стеллажей. Келли иногда участвовал в работе, но немного. По большей части он сидел в своей каюте и бездельничал. Наверное, играл в компьютерные игры или смотрел сериалы. Мы были без претензий к нему – в силу отсутствия научной квалификации, он мало чем мог помочь. А с механической работой отлично справлялся андроид.
В самом начале перелета я как-то спросил Лиру, когда мы наводили порядок в грузовом отсеке:
– Ты не думала о том, что мы могли бы остановиться?
– В смысле? – Она резко отложила неккарскую кастрюлю и уставилась на меня.
– Ну… мы ведь добились уже столь многого… Можно выйти из тени, заявить о себе, обнародовать запись Иши – она защитит нас от судебного преследования. Того, что мы собрали, нам хватит на исследования до конца наших дней…
Тонкая прядь волос выбилась из хвоста и соскользнула на лицо Лиры. Она нетерпеливо смахнула ее и нахмурилась.
– Нет, конечно, не думала! Я хочу вернуться на Фомальгаут-2! Там столько всего нужно исследовать! И не только там. Ты говорил, в системе была еще целая цивилизация на фрагментах уничтоженной планеты. И на Мириши я бы хотела вернуться. А также открыть новые планеты, о которых знает Гемелл. Зачем мне признание научного мира, когда можно жить свободно, открывая все новые цивилизации? Я думала, ты тоже этого хочешь.
– Хочу, – искренне ответил я. – Но то, что Босс собирался сделать с тобой… я не желаю подвергать тебя такой опасности.
– Если мы осядем, этим людям будет гораздо проще нас найти.
– Спецконтроль может защитить от Босса.
– И что они потребуют в обмен на защиту? Наверняка захотят держать нас при себе как источник уникальной информации. Может быть, посадят нас в подвал до конца дней. Доставая, когда им будет нужно. Но ладно, может быть, мы это заслужили. А что насчет них?
Лира показала на ряд замерших таэдов у дальней стены.
– Что их ждет в Спецконтроле? Стать подопытными кроликами. Если уж мы решимся сдаться, то разве не стоит сначала их вернуть на родину?
– Да, конечно, – растерянно ответил я.
Эти мысли не приходили мне в голову. И даже Гемелл не спорил. Я не в первый раз заметил, что обычные люди относятся к Спецконтролю со страхом, которого у меня совершенно не было. На Космофлоте их в шутку называют «спецконтроллями» или просто «троллями» – я помню снисходительно-насмешливое отношение отца и его друзей. Но, кажется, за пределами Мигори распространен совсем другой взгляд на эту службу.
Лира перевела дух и продолжила с меньшим напором:
– Но, как бы мне ни хотелось продолжить, если ты решишь остановиться, я соглашусь. «Жена да будет покорна мужу» – так учили меня в семье. – Она очаровательно улыбнулась. – Может быть, ты видишь то, чего не вижу я, и нам действительно нужно прекратить наши путешествия. Я поддержу тебя, и на наших отношениях это решение никак не скажется.
– Спасибо.
Я был тронут. А затем задумался. Чего хочу я? Конечно, продолжать путешествовать и удовлетворять жажду познания! Остановиться сейчас – это все равно что предложить Колумбу остановиться на открытии Сан-Сальвадора – первого острова, на который он наткнулся. Вся Вселенная лежит перед нами! И мы не военные, не шпионы, не политики, не торговцы, мы – ученые! Те, кто не преследует никаких других целей, кроме познания.
«И личного обогащения. Вы падальщики. Черные ксеноархеологи».
«Того, что мы набрали на Мириши, нам хватит на всю оставшуюся жизнь. Так что теперь мы можем путешествовать чисто ради науки!»
– Гемелл не согласен? – догадалась Лира, глядя на меня.
– Да. Он стал очень религиозен, как я уже говорил. Ему кажется, что, продолжив свой путь среди звезд, мы найдем наказание за совершенные нами грехи. Совершенные мной.
Воцарилась тишина.
– Если грех совершен, то наказание настигнет на любом пути, какой бы мы ни выбрали, – сказала наконец Лира. – Только покаяние и исповедь могут защитить от наказания. По крайней мере, так говорила бабушка. А в чем именно Гемелл видит грех?
– Гробокопательство, насколько я понял. Ну и в целом нарушение закона – нелегальная торговля ксеноартефактами, контрабанда, уклонение от налогов и все такое.
– После записи Иши наша деятельность полностью законна как совершаемая с дозволения представителя исследуемой цивилизации. Это что касается неккарцев. А что касается Фомальгаута-2, насколько я помню, таэды тоже разрешали нам научно-исследовательскую деятельность.
– Так и есть.
– Тогда в чем наш грех? Мы были еще на планете муаорро, но ничего не взяли оттуда. А все, что взяли из других мест, мы брали с разрешения. А налоги со своей доли лично я собираюсь уплатить. Что же до гробокопательства – это ведь только про могилы людей. Ни одной человеческой могилы мы не разорили.
– Еще ему не нравится, что мы якшаемся с преступными элементами. Мне это тоже не по душе, так что мы просто перестанем это делать. С Боссом уже прекратили.
«А что насчет Вормов?»
«Продадим им в последний раз нынешнюю добычу и завяжем с ними тоже. Денег хватит надолго. Потом могу сходить на исповедь, если тебя это успокоит».
«Покаяние так не работает».
«Откуда тебе знать, как оно работает?»
«Из Слова Божьего. Если покаяние есть, ты прекращаешь грех здесь и сейчас. А если собираешься хоть немного еще продолжать грешить, покаяния нет».
Лира улыбнулась, глядя на меня, и я понял, что опять «завис».
– Гемелл все равно не согласен, – констатировала она.
– Это неважно, – ответил я. – Решение мое. Мы продолжаем наш путь среди звезд. А Гемеллу, возможно, надо просто побольше почитать книжек.
И я действительно стал оказывать ему такую любезность. Но не по часу, а по полчаса в сутки. Тексты выбирал сам Гемелл. Кажется, это были жития святых. Чтение происходило уже после рабочего дня, и от усталости я даже не запоминал названия книг, не то что их содержание.
А по утрам, до начала рабочего дня, я сорок минут занимался кое-чем особенным. С помощью Герби я восстановил по видеозаписям 3D-макет той шарообразной скульптуры Иши, кот