Хотелось бы подчеркнуть: чувство, которое я испытывал при мысли о Келли, не было ненавистью. Некий причудливый сплав из ужаса, изумления, непонимания и брезгливости. Но ненависти не было.
В городе я зарегистрировал фирму. Воспользовался одним из предложений в местной сети: «Фирма за день под ключ». При виде бегающих глазок человека, представившегося юристом, закрадывалась мысль, что есть какой-то подвох с такими фирмами, но меня это не беспокоило. Это просто инструмент. Возможность получить площадку в городе. Фирма называлась «Буэна Суэрте» и располагала крошечным офисом на окраине. Завтра мне обещали выдать все документы.
Оставалось еще одно важное дело. Отыскав лучшую по отзывам ремонтную мастерскую Сальватьерры, я отправился туда на такси. Она называлась «Доктор Роботофф», название на вывеске было выведено на редкость неподходящим готическим шрифтом. Внутри сидел черноволосый небритый мужчина за сорок. За оплату в пятикратном размере он согласился прямо сейчас поехать со мной в космопорт, чтобы осмотреть вышедшего из строя андроида.
Мастера звали сеньор Маркос. Пока он собирал большой чемодан с инструментами и оборудованием, я вызвал аэротакси до космопорта. Первые минуты после взлета мастер увлеченно рассказывал про свой подход к ремонту андроидов, но я не прислушивался и отвечал односложно. Заметив, что мне неинтересно, он замолчал. Кажется, немного обиделся, так что я заставил себя улыбнуться и сказать:
– Простите мою рассеянность. В последнее время много всего навалилось. Я вижу, что вы искренне любите свое дело, и для меня это очень важно.
– Сделаю вам андроида, как для родного брата! – заверил меня сеньор Маркос.
Возвращаться через дыру я не мог – мастер бы не понял, – поэтому мы прошли через погранконтроль. Пограничнику я сунул взятку, чтобы он не вносил мое имя в базу. Сделал и сказал все то же, что Келли на погранконтроле Капири. Парень в форме скептически посмотрел на меня. Я не отвел взгляда. Кивнув, он вернул мне паспорт уже без вложенных туда денег.
До «Отчаянного» мы дошли без приключений. Он находился на новом месте. Сразу за шлюзом нас ждал Оаэа. Я совсем забыл про таэдского сержанта!
– Это вот его надо чинить? – бодро спросил Маркос, с любопытством оглядывая таэда.
Оаэа перевел на него излучатель.
– Кажется, он функционирует, – сообщил мастер.
– Это не… – Я вовремя осекся, едва не сказав: «Это не андроид». – Это не он. Следуйте за мной.
А таэду я тихо приказал оставаться на месте.
– Интересная модель, – говорил мастер, пока мы шли по коридору. – Я таких еще не видел. Как называется?
– Честно говоря, не помню.
– Даже производителя?
– Да. Я просто пользователь. Чайник.
Далее сеньор Маркос резко остановился при виде засохшей лужи крови на полу. Я объяснил, что при нападении пострадал один член экипажа, но сейчас он в больнице и его жизнь вне опасности.
Надо было вытереть кровь Лиры!
Войдя в рубку, он сразу устремился к Герби. Опустился на одно колено, поставил на пол и раскрыл чемоданчик. Похмыкал, разглядывая черное пятно на грудной пластине.
– Выглядит нехорошо, – констатировал мастер.
– На записи камеры видно, что вор прислонил к нему какую-то трубку, была вспышка и Герби упал. В смысле, робот.
– Вспышка – это плохо, – пробормотал Маркос, откручивая маленькой отверткой что-то по периметру грудной пластины. – Обычно пользуются электромагнитными излучателями. Но те не оставляют таких следов и не дают вспышки.
Мастер достал длинный инструмент и, поддев им край, открыл грудную пластину Герби. Запахло горелой изоляцией или чем-то вроде того. Даже я понимал, что внутри много повреждений, но ждал реакции специалиста.
Тот поцокал языком, качая головой.
– Обычно я не лезу с лишними расспросами, – начал Маркос, – но я очень давно не встречал андроида, о котором бы ничего не знал. А у вас на корабле сразу два таких! Как они у вас оказались?
– Давайте сосредоточимся на этом андроиде и его повреждениях. Он мне достался вместе со звездолетом, и я не знаю, откуда он изначально. Но разве вы не можете его просто починить?
Мастер вздохнул, включил маленький фонарик и с его помощью стал осматривать внутренности Герби.
– Ваш андроид был исключительно защищен от электромагнитных импульсов, – сообщил он. – Фактически весь его корпус – это клетка Фарадея. Никакое ЭМИ оружие ему не страшно. И это весьма необычно. В некоторых гражданских моделях встречается защита, но не такая серьезная.
– Вы хотите сказать, что мой андроид не гражданского назначения? Тогда какого?
– Армия, Космофлот, Спецконтроль… что-то из этого. Может быть, какая-то экспериментальная серия.
Он снова повернулся к раскрытому корпусу.
– Тот, кто это сделал, сначала прожег внутренний изолирующий слой каким-то высокотемпературным излучателем, а уже потом ударил ЭМИ. То есть вор хорошо знал особенности конструкции этого андроида и приготовил оружие специально против него.
– Ясно, – процедил я сквозь сжатые от гнева зубы.
– В общем, дела обстоят не очень, – резюмировал Маркос, резко поднимаясь. – Можно попробовать восстановить данные с диска.
– А что насчет самого андроида? Мне нужны не данные, а он! В рабочем состоянии. Мы ведь об этом говорили.
– Я помню. А вы, думаю, помните, как я сказал, что никогда не видел такого андроида? Его не создала ни одна из известных мне фирм робототехники. Что очень странно, потому что я знаю их все, равно как и выпущенные ими модели. И он не является чьей-то кустарной самоделкой. В этом случае его бы собрали из фрагментов известных мне моделей андроидов. Здесь же детали явно заводского производства.
Он собирался еще продолжать эту тему, но я перебил:
– Извините, я все еще не понимаю, почему его нельзя починить.
– А вы посмотрите, – предложил мне мастер, вновь опускаясь на колено.
Я присел рядом.
– Видите блоки? – спросил мастер. – Они оплавились внутри и снаружи.
Теперь я видел.
– Их невозможно починить, их нужно заменить. Но где мы возьмем другие такие же, если их попросту нет в продаже и нам даже не известно, кто их производил или производит?
– А нельзя заменить аналогами из других андроидов?
– Увы, нет. Вся структура его отличается, и каждая деталь… Как будто их специально делали несовместимыми с обычными моделями.
– А на деталях нет названия завода-изготовителя?
– Кое-где было. Но его везде спилили, равно как и серийный номер модели.
Василий Сергеевич! Очевидно, это его рук дело. Десятилетия на пустой станции в компании андроида, которого ты учил и развивал так, что однажды стал воспринимать как разумное создание. Как друга… Которого в итоге захотел освободить, дать ему новую жизнь…
Жаль, что он спилил название завода-производителя.
– В общем, если хотите, можно попробовать восстановить какую-то часть данных из его памяти. Сам андроид, увы, восстановлению не подлежит.
Я поднялся на ноги и, разглядывая лежащего на полу робота со вскрытым корпусом, постепенно осознавал горькую истину.
Келли не просто временно вывел его из строя.
Он убил Герби.
Адская пропасть, которая разверзлась в моей душе в тот миг, когда я увидел окровавленную Лиру, стала глубже.
Герби больше нет! Я больше не услышу его саркастичных замечаний и не ощущу поддержки и заботы, которую видел от него все это время. Он был постоянной константой моей жизни на протяжении последнего года, всегда спокойный, всегда надежный, всегда на моей стороне…
Герби больше нет…
Как же низко пал Келли! Чувство отвращения к нему возросло, но я по-прежнему не испытывал ненависти. Лишь гадливость и недоумение: как он живет после этого?
Я хотел сказать, что мне не нужна память Герби, но вмешался Гемелл: «Вообще-то нужна. А конкретно запись его последнего разговора с пилотом. Там может быть ценная информация».
Я попросил сеньора Маркоса скачать последние полчаса аудиозаписи. Это не заняло много времени. Затем я расплатился с мастером и проводил его до шлюза, где он в последний раз с любопытством осмотрел таэдского воина. Мы попрощались, и Маркос ушел в уже опустившуюся на город ночь.
В моей руке осталась флешка с аудиофайлом. Я решил, что послушаю завтра. На сегодня с меня хватит потрясений. Я валился с ног от усталости и переживаний.
Кое-как добрел до каюты, снял обувь и упал на кровать не раздеваясь.
«Тебе надо поесть. Ты не ел ничего сегодня».
«Потом… завтра поем…»
Из коридора доносились размеренные шаги – таэдский воин совершал обход, охраняя мой сон. А я думал о том, что в самом начале этого дня все еще было хорошо. Лира и Герби были живы. Это последний такой день. И вот он заканчивается. Словно песок в руке, сыплющийся сквозь пальцы. Когда последние песчинки утекают, какое-то мгновение вы еще чувствуете их. Остаточная сенсорная память. Странное чувство. Ты ощущаешь, что вот-вот мог изменить все. Но при этом ничего изменить не можешь.
С этим чувством я и заснул.
День триста шестьдесят третий
Ночью мне приснился Келли. Все было как прежде. Он нашел новых продавцов кристаллов и сиял от счастья. И я тоже. Мы обсуждали, куда полетим. Надо было только найти подходящую сумку на тридцать килограммов кристаллов. Келли остался с покупателями, угощая их глизейским коньяком, а я отправился за сумкой, когда проснулся.
В первые секунды по пробуждении я все еще думал, где же сумка, а потом все вспомнил.
Лира…
Герби…
Келли нас предал.
Он больше не друг.
И ужасная реальность обрушилась на меня с удвоенной тяжестью.
Я заставил себя подняться и отправился в медотсек. Моя любимая лежала все там же, замершая на грани жизни и смерти. Стыдно признаться, но за вчерашний день я так и не удосужился вытереть ее кровь. Теперь, взяв влажные салфетки, я подошел и начал это делать. Там, где была рана, я не стал касаться. Просто не смог. Решил, пусть это сделают врачи или медсестры, когда Лира будет у них.