Выпад насчет Лиры показался мне особенно подлым, хотя и не удивил. Скорее, разозлил. Повернувшись к инспектору, я посмотрел ему прямо в глаза и спросил:
– Вам не стыдно? Я открылся, рассказал о своей самой большой беде – и вот, не прошло десяти минут, как вы используете это против меня. Все еще удивляетесь, почему я не могу вам доверять?
Неожиданно Зверев отвел взгляд. Как будто ему и впрямь было стыдно. Потом он вновь посмотрел мне в глаза и, подняв руку, молча показал пальцем себе в правое ухо.
«Что это значит?» – спросил Гемелл.
«Там у него наушник. Он вынужден повторять то, что ему говорят по связи», – догадался я.
Все это длилось считаные секунды, но очень меня тронуло. Словно вдруг упала маска хладнокровного профессионала, и под ней оказался живой человек. Которому действительно неловко, что пришлось меня шантажировать здоровьем Лиры, и который своим жестом как будто извинялся.
Конечно, ничего принципиально не изменилось, и Зверев быстро надел «маску» обратно. Но все же этот короткий проблеск человечности как-то успокоил меня. Помог сосредоточиться. Все, что происходит сейчас, это просто одна большая задача. У любой задачи имеется решение. Осталось лишь найти его и сделать это быстро.
«Гемелл, есть идеи?»
«Да. Ты представляешь для них ценность лишь как источник информации».
«Это понятно. И что?»
«Начни говорить, и они не осмелятся тебя остановить, пока ты даешь им информацию. Ты уже делал это, чтобы получить аэротакси».
И правда! Сработало тогда, может сработать и сейчас. Конечно, ситуация изменилась и ставки повысились, но все же стоит попробовать.
– Ваши коллеги нас слышат, не так ли? – спросил я Зверева. – То есть если я хочу им сказать что-то, мне не нужно для этого просить вас достать планшет и позвонить?
– Не нужно.
– Отлично. В общем, расклад такой. Сейчас я продолжу сообщать вам сведения о таэдах и буду говорить, пока не начнется штурм. При первых же признаках атаки я замолчу. Надолго. Пусть ваши коллеги не тешат себя надеждами разговорить меня под пытками. Когда начнется штурм, я передам это устройство, – я приподнял скипетр, – своему помощнику и прикажу заморозить меня, а после уничтожить его. Разморозить меня у ваших ученых получится ой как не скоро. Может, лет сто уйдет на то, чтобы разгадать эту технологию, а может, и больше. Я готов подождать, моя жена уже в заморозке. Очнемся в будущем, круто! А вот готово ли ваше начальство подождать? Или же решит, что получить стратегически важную информацию нужнее? Опять же, у вашего начальства наверняка есть свое начальство. Не думаю, что оно будет в восторге от новости о том, что единственный источник информации вынудили замолчать, когда он только начал говорить.
Зверев усмехнулся, как мне показалось, одобрительно.
– Разумеется, параллельно с рассказом я буду взлетать. Если мне не помешают, то уже на орбите я сообщу координаты планеты таэдов. Как и обещал. Ну а начну, пожалуй, с языка. Ведь когда вы прилетите к таэдам, с ними нужно будет говорить, не правда ли? Они наш язык учить вряд ли станут. Особенности биологии таэдов почти не позволяют им произнесение согласных, за исключением сонорных. Сейчас я приведу примеры, чтобы вашим ученым было с чем работать.
Повернувшись к пульту, я начал предполетную подготовку. Гемелл подсказывал мне очередность действий и озвучивал моими устами указания для Оаэа, который стал сейчас вторым пилотом. Каждую реплику на таэдском я повторял потом на русском – для Спецконтроля.
Когда мы с этим закончили, пришло время запустить двигатель.
– Сергей Петрович, еще не поздно остановиться, – напомнил инспектор.
– Я знаю. Вы можете спросить: почему же в их названии есть согласные, если они их не произносят? Дело в том, что это не самоназвание. Так таэдов назвали те, кто их поработил. Они были включены в огромную империю высокоразвитой и крайне агрессивной расы. Их название переводится как «Хозяева».
С замиранием сердца я запустил двигатель. По корпусу прошла еле заметная дрожь, раздался привычный гул. Каждую секунду я ожидал взрыва.
«Продолжай говорить!»
– Хозяева поработили много различных рас, а какие-то полностью уничтожили. В частности, неккарцы были уничтожены их оружием. Однако несколько веков назад Хозяева столкнулись с некой серьезной угрозой…
Взрыва не было. Я усилил тягу, и вместе с Оаэа мы начали взлет. «Отчаянный» оторвался от злосчастной Сальватьерры!
– …этой угрозы они не пережили. Точно неизвестно, что случилось, но Хозяева исчезли. А порабощенные ими расы стали жить сами по себе. У таэдов, как я уже говорил, вспыхнула затяжная междоусобная война…
«Не повторяйся! Давай новую информацию!»
Мы неслись в безоблачное ярко-синее небо, набирая высоту.
– Атмосфера на их планете пригодна для человека. И нет явных негативных последствий для здоровья, по крайней мере, у нас с женой так.
Пока мы преодолевали притяжение Сальватьерры, вдавившее нас в кресло, я рассказывал о подземных городах таэдов, о генерале Иуэ, о том, как помог ему захватить Белый Объект.
– Таэды довольно практичная раса. Вы будете успешны, если прибудете как торговцы и предложите что-нибудь на обмен.
– В чем они нуждаются?
– Честно говоря, не знаю.
Я улыбнулся, когда на экране раскинулась черная бездна с россыпями звезд. Мы на орбите! Удалось!
– Разве вы не можете спросить своих таэдов?
– Наверное, могу. Никогда не задумывался об этом.
Ну вот и все. Я вырвался! Теперь осталось отправить Зверева на планету и покинуть эту систему. Но перед этим я выполню последнее обещание, которое дал ему.
Я мог бы просто сказать: «Фомальгаут-2», – но не хотел снова выглядеть лжецом. Понадобилась всего минута, чтобы найти в бортжурнале звездный номер Фомальгаута.
– А теперь, Тихон Викторович, как и обещал, даю координаты таэдов.
– Хорошо.
Я успел произнести первые две цифры, как вдруг рубку огласил строгий голос:
– Пилот «Отчаянного», говорит капитан Новак с корвета боевого Космофлота Федерации «Благословенный». Вы на прицеле. Заглушите двигатель и ожидайте прибытия оперативников Спецконтроля. Если попытаетесь скрыться, мы откроем огонь.
Как гром среди ясного неба! Корвет? Как? Они привлекли Космофлот! Что теперь делать?
– Перехитрить меня – это еще не значит перехитрить Спецконтроль, Сергей Петрович, – заметил Зверев.
Отстегнув ремни кресла, я поднялся и пошел к нему, на ходу открепляя с пояса переместитель.
– Постойте, вы не договорили координаты… – начал он, протестующе поднимая руку.
Видимо, догадался, что сейчас будет. Я навел «гантель», собираясь телепортировать Зверева, но вдруг он крикнул:
– Эгоист! – и взглянул на меня с таким гневом, что я невольно замер. – Как можно быть таким эгоистом? Ты думаешь, это игра? Инопланетные расы, вооруженные, сильные и многочисленные, из-за твоего сумасбродства и инфантилизма знают теперь о человечестве и даже проникли к нам. Ты впустил их в Федерацию и дал им отведать человеческой крови, а люди остаются в полном неведении о них, совершенно не готовые к новым угрозам!
– Таэды не угроза!
– Расскажи это тем, кого они покалечили в доме Клецкого! От тебя всего-то просят остаться и дать всю информацию, а ты в ответ решил в догонялки с нами поиграть?! Всех поставить под удар ради того, что тебе и твоей жене надо!
Зверев говорил так искренне, что я заколебался. Под таким углом на свои действия я не смотрел…
– Очнись и оглянись вокруг! – продолжил инспектор. – Ты не важен. Твоя жена не важна. Ваши интересы не важны.
– По сравнению с интересами Спецконтроля?
– Что за чушь! Какие у нас, по-твоему, интересы? Отчитаться, выслужиться, медальку лишнюю себе нацепить? Думаешь, мы из-за этого столько ресурсов на тебя потратили? Думаешь, я не знал, что рискую, когда пошел сюда с тобой? Знал, но я тоже не важен. И интересы моей семьи, которая ждет меня дома, тоже не важны по сравнению с интересами Родины. Человечества. Я рискнул своей жизнью ради этого. А ты рискуешь всем человечеством ради себя и своей прихоти!
Вздохнув, я мысленно представил ангар космопорта и нажал на основание «гантели». Кресло инспектора опустело. На споры у меня сейчас нет времени.
«Гемелл, идеи?»
«Никаких. Мы попались».
– Пилот «Отчаянного», у вас десять секунд на то, чтобы выключить двигатель, – снова прогремел голос в моей рубке. – После этого я выключу его сам с помощью главного орудия.
Я бросился обратно к приборной панели. На Космофлоте с такими вещами не шутят. Щелчок большого тумблера – и еле слышный гул сзади затих.
– Двигатель выключен, сэр! – доложил я по связи.
Хотел добавить звание и фамилию, но вдруг понял, что не запомнил, как зовут капитана корвета.
«Новак», – подсказал Гемелл.
Сердце екнуло. Эта фамилия была мне прекрасно известна, но не может быть, чтобы это и впрямь оказался он!
«Проверь».
Набравшись духу, я спросил:
– Простите, сэр, не могли бы вы еще раз представиться? Я не расслышал в первый раз.
Текли секунды молчания, а затем строгий голос ответил:
– Капитан первого класса Филип Новак.
Я не мог поверить. Лучший друг моего отца! Как здесь оказался именно он? Таких совпадений не бывает! Неужели это все подстроил Спецконтроль? Чтобы именно он меня арестовал? Как способ психологического давления?
«Спецконтроль тут ни при чем. Еще утром они не знали о твоей атаке. Это промысл Божий».
Дрожащим голосом я спросил:
– Дядя Филип, это правда вы?
В этот раз молчание длилось дольше.
– Сережа?
– Да! Это я!
Еще одна долгая пауза.
– Как называлось место, где мы рыбачили? – строго спросил он.
– Озеро Верхнее.
– Почему Спецконтроль охотится за тобой? Они запросили нашей помощи в задержании террориста.
– Я не террорист! У меня есть крайне важная информация, которая им нужна. Они готовы пойти на все, чтобы ее заполучить. Я пытался вырваться и уйти от них…