Я сел за стол, включил лампу и достал планшет. Дядя Филип ждет рапорта как можно скорее. Вот и пригодилось письмо, которое я составлял еще десять месяцев назад для Спецконтроля… На Лодваре, под влиянием Герби.
Полтора часа лихорадочной работы, и я закончил рапорт. Переписал на флешку и вышел обратно в коридор.
Хотя я уже проходил этот путь с Вандой, когда мне пришлось идти одному на мостик, я заблудился. К счастью, помог встретившийся матрос. Он с любопытством разглядывал меня, но задавать лишних вопросов не стал. Флотская дисциплина. Только перед самым входом уточнил:
– Вам разрешено заходить сюда?
– Приказ капитана Новака.
Когда я вошел на мостик, то ощутил дежавю: дядя Филип опять сидел напротив голограммы командора Спецконтроля, и тот выглядел весьма недовольно. Разговор проходил гораздо более напряженно.
– …В случае отказа мы будем вынуждены пристыковаться к вашему кораблю и забрать объект самостоятельно, – говорил особист. – Не заставляйте нас прибегать к штурму.
– Идея штурмовать корвет Космофлота в высшей степени опрометчива, – спокойно ответил дядя Филип.
– Либо добровольная выдача объекта, либо штурм.
– В таком случае вам стоит отбирать в штурмовые отряды наименее ценные кадры, поскольку вы потеряете всех, кого пришлете.
– Я в этом сомневаюсь. – В голосе командора прорвалось раздражение. – Если учесть, что мои бойцы закалены во множестве боевых операций, а ваши стреляли только на учениях!
– Успехи Спецконтроля в области нападений превосходящими силами на слабовооруженный преступный сброд всем хорошо известны, – ответил дядя Филип. – Однако я не уверен, что это можно назвать боевыми операциями. Боюсь, что победы в стиле «избиение младенцев» несколько вскружили вам голову, командор. Я не ищу конфронтации, но, если придется, буду счастлив помочь вам более трезво оценить ваши боевые способности. Опыт личного знакомства с мощью Космофлота, несомненно, позволит вам существенно расширить кругозор.
Дядя Филип открылся для меня с новой стороны – я и не подозревал, что он может так изящно издеваться.
Особист рассмеялся:
– О, я прекрасно понимаю, капитан, что против мощи Космофлота мне не выстоять. Но только передо мной сейчас не Космофлот, а всего один корвет без связи. А у меня пять перехватчиков и втрое больше людей, чем у вас!
– Я впечатлен. Как много сотрудников вам пришлось оторвать от прослушивания чужих разговоров и тому подобных героических дел! Надеюсь, вы дали им время для написания завещаний?
– Типичная флотская спесь. Давно хотел преподать вам урок! Спасибо, что предоставили мне такую возможность.
– На Космофлоте любят уроки. Посмотрим, чему мы сможем научить друг друга, командор.
– Вы ведь допросили его уже, не правда ли? – Особист вдруг сменил тон на деловой. – А значит, знаете, для чего он открыл дверь в наш мир. Для какой угрозы. И все равно покрываете…
– Не уверен, что правильно понимаю вас, но хочу напомнить, что Космофлот способен противостоять любым угрозам.
– За исключением ситуации, когда он сам становится угрозой, – медленно проговорил командор, и мне не понравилось, как изменился его взгляд. – Мы думали, Светлов действует сам по себе. Одиночка, случайно открывший ящик Пандоры… Но он, оказывается, матрос. И его покрывает капитан Космофлота… Вы для этого и прибыли в систему Сальватьерры? Забрать своего агента?
– Что за вздор! Вы сами к нам обратились. Я узнал о нем от вас три часа назад!
Командор задумчиво покачал головой и затем сказал:
– В последний раз предлагаю сдаться, капитан. Просто для протокола.
– Выдвигаю встречное предложение: идите на…! – Дядя Филип вдруг грязно выругался и спокойно добавил: – Просто для протокола.
Особист оборвал связь. Некоторые из сидевших перед экранами офицеров с улыбками оглянулись на дядю Филипа. Неуверенно подойдя к нему, я промолвил:
– Извините…
Капитан резко обернулся, и я увидел, что он в приподнятом настроении.
– А, это ты, Сережа? Ну как рапорт?
Я протянул ему флешку, сказав, что все готово. Он кивнул и, наклонившись ко мне, негромко спросил:
– Ты давно ел-то?
– Вчера вечером. Сегодня только йогурт пил.
Дядя Филип усмехнулся и сказал:
– На флоте тебе голодать не дадут! – Поднеся правый кулак ко рту, он продолжил уже командным тоном: – Лейтенант, заберите гостя с мостика и сопроводите в кают-компанию для офицеров!
После чего отвернулся и продолжил свои капитанские дела. А я отошел обратно к дверям, где стал ждать Ванду.
– Корабли Спецконтроля пришли в движение, – доложил один из офицеров.
– Вижу, – ответил дядя Филип. – Уходим!
– Приготовиться к переходу в гипер! – произнес мужской голос из динамиков по всему корвету. – Пять. Четыре. Три…
Я быстро ухватился за поручень, тянущийся вдоль стены.
– Два. Один!
Опять противное чувство, как будто меня выворачивают изнутри. Быстро прошло. А через несколько минут пришла Ванда.
– Мы покинули систему Сальватьерры? – уточнил я.
– Совершенно верно. – Она улыбнулась. – Пойдем пожуем что-нибудь.
Кают-компания оказалась большой, светлой и совершенно пустой.
– Это потому, что мы пришли между сменами, – объяснила Ванда. – Во время общего обеда здесь не протолкнуться.
Мы подошли к пищевому автомату, и она показала мне, как им пользоваться. На удивление, здесь оказался неплохой выбор блюд. Желудок нетерпеливо урчал, подгоняя меня, пока я заказывал. Ванда взяла себе булочку и компот, а я отошел с переполненным подносом.
Мы направились в самый дальний угол и сели под панно «Сражение у Марса». Я набросился на еду.
– И как же ты дошел до жизни такой? – с улыбкой спросила Ванда, когда я смог есть чуть помедленнее.
– Ну, сначала я поступил в университет на ксеноархеолога.
– Это я помню. Говорила же тебе: поступай в академию флота.
– А смысл? – шутливо спросил я, показывая на свою форму. – Все равно оказался на Космофлоте!
– Но если бы ты пошел в академию, то был бы сейчас не матросом, а офицером.
– А смысл? Я ведь все равно ем в офицерской кают-компании!
Ванда засмеялась.
– И как же после университета ты получил собственный звездолет?
Я уже рассказал это дяде Филипу, и мне тогда было ужасно стыдно, но перед Вандой повторять все почему-то было, наоборот, приятно. Она слушала мой рассказ с огромным интересом и в итоге сказала:
– Я всегда знала, что ты добьешься успехов на поприще ксеноархеологии. Но не думала, что станешь угонять звездолеты, штурмовать особняки бандитов и водить за нос Спецконтроль. Все-таки кровь не обманешь. Даже став ученым, ты в итоге повел себя как офицер на войне.
– Я действительно был на войне.
– На планете, откуда те замершие металлические воины?
– Да. Там местные воевали друг с другом. Впрочем, я присутствовал всего лишь в одном бою и не принимал непосредственного участия в сражении.
– И как оно?
Мое бахвальство улетучилось, когда я вспомнил. Не стоило вообще поднимать данную тему. Мой прадед участвовал в Усмирении Земли и, по словам бабушки, никогда об этом не рассказывал. Раньше я возмущался: ну что же он не захотел поделиться с родными, обогатить семейную память исключительным свидетельством? Лучше бы вместо байки про амбого он вот это рассказал. А теперь я вдруг понял прадеда. Слова замирают в горле, и ты просто не знаешь, как рассказать тому, кто там не был.
Сделав усилие, я выдавил из себя:
– Страшно. Хотя наши в итоге победили, но… давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. Дядя Филип в разговоре с особистом что-то про связь упомянул. Какие-то проблемы?
– Когда ты к нам попал, «тролли» отключили местную станцию дальней связи. Это, вообще-то, серьезное преступление. Делают вид, будто просто случилась авария.
– Они не хотят, чтобы дядя Филип доложил обо мне командованию… Но почему? Зачем эта конфронтация? Они ведь могут официально сотрудничать с Космофлотом…
– «Тролли» скорее удавятся, чем допустят, чтобы самое крупное дело столетия было не под их контролем. Они готовились начать штурм – и даже направили свои корабли, – но мы ускользнули. До ближайшей нашей станции дальней связи. У Космофлота есть своя система станций.
– Очень предусмотрительно.
– В Академии нас пугали назначением на такую станцию. Там должен быть человек-оператор, но только один. Назначение длится многие годы, в течение которых ты сидишь в надежде, что когда-нибудь твоя станция пригодится кораблю Космофлота…
– И как они там с ума не сходят?
– Им дают специальных продвинутых андроидов. Они могут поддерживать беседу и, в общем, скрашивают одиночество.
У меня сердце екнуло при этих словах. Сразу всплыли в памяти рассказы про Василия Сергеевича. Отложив ложку, я торопливо достал планшет и нашел фото Герби, которые делал для мастера-ремонтника.
– А эти андроиды они, случайно, не так выглядят?
– Понятия не имею, – призналась она, взглянув на фото.
– Может быть, на корвете есть кто-то, разбирающийся в этом? В андроидах Космофлота, я имею в виду.
– Разумеется, у нас есть ремонтный отдел.
Я тут же упросил ее показать фотографию Герби начальнику этого отдела. Ванда щелкнула пару раз по своему планшету и вернулась к еде. А у меня уже кусок не лез в рот, аппетит был вытеснен волнением. Если Герби – продукт Космофлота, то что, если здесь его смогут спасти?
Планшет пикнул, и Ванда посмотрела на него. Мое дыхание замерло, пока я ждал ответа.
– Да. Зигмар говорит, что это наша продукция.
Я вскочил от волнения. Попросил, чтобы этот Зигмар немедленно осмотрел Герби. Ванда усмехнулась:
– Ага, уже бежит со всех ног. Это так не работает, Серж. Зигмар не мой подчиненный, и я не могу ему приказывать. И ты не можешь. У тебя особый статус, но не настолько. Если хочешь его загрузить работой, придется подать прошение, как положено. И терпеливо ждать ответа.
– Хорошо! Я подам!