Я тоже продолжил свой путь, думая о том, как из меня сейчас вылетело уставное приветствие. Так, словно это всегда жило во мне. Может быть, и впрямь Космофлот во мне глубже, чем я думал? Что, если это мой путь? Впервые с детства я представил себя в капитанской форме. И в адмиральской… И Ванда рядом… И наши дети… Как красиво это может быть! Новая флотская династия с прошлым, которым можно гордиться, и будущим, ради которого стоит жить. Правда, придется тогда развестись с Лирой…
Я замедлил шаг, вспомнив о Лире. Как она лежит сейчас, одинокая и замороженная, в темноте медотсека… А когда очнется, будет думать, что все как прежде…
Вспомнилась наша первая брачная ночь, как она плакала рядом со мной, и я остановился посреди коридора. Не лучше ли сейчас развернуться и пойти в медотсек «Отчаянного», посидеть рядом с Лирой? А Ванде написать, что не могу прийти…
Несколько секунд я обдумывал это. Поступлю так и останусь цельным…
Но я ведь уже пообещал Ванде, что приду! Это просто дружеский визит, я не собираюсь с ней спать. Даже если и хочется… Нет, ничего не будет.
Я продолжил идти.
Мы просто поговорим с Вандой о том о сем и разойдемся. Наверняка я неправильно понял ее знаки, и она не хочет… чего-то большего, чем разговор. Так что прямо сейчас я ничего плохого не делаю и никого не предаю, а просто иду поговорить с подругой детства. И никакого прелюбодеяния не будет, и всей этой чуши, про которую говорил Гемелл.
Вот и дверь ее каюты. Смотрю на строгие черные цифры «262». Помедлив секунду, я нажимаю звонок.
Последние мгновения, когда еще можно развернуться и уйти. Но вот дверь открылась. Пепельные волосы Ванды были мокрыми и зачесанными назад, а на ней красовался лишь короткий голубой халатик. Судя по всему, она только что вышла из душа. Мысли о том, чтобы уйти, испарились. Будь что будет!
– Привет! Я рано?
– Нет, – с улыбкой ответила она. – В самый раз. Заходи.
И я шагнул внутрь – как в омут с головой.
В каюте царил полумрак, горел лишь ночник над столиком, на котором стояли две рюмки, бутылка коньяка и тарелка с бутербродами. Воздух был пропитан сладким ароматом духов, которого я не чувствовал днем.
Следуя за Вандой вглубь каюты, я любовался ей со спины. Хотелось ускорить шаг и обнять ее сзади, одновременно целуя в шею, как ей нравилось когда-то… Но я сдержался.
Минутой спустя мы сидели за столиком друг против друга и чокались рюмками.
– Ванда, за тебя!
Крепкий алкоголь обжег рот и горло. Отдышавшись, я сказал:
– Горжусь тобой! Ты добилась, чего хотела, стала офицером Космофлота. Знаю, чего это стоило, оттого и не пошел по тому же пути.
Мы рассмеялись, и она снова наполнила рюмки. Маленькие капли воды виднелись у нее на руке и на стройных ногах, которые едва прикрывал халатик.
– За тебя, Серж! – сказала Ванда.
После того как мы снова чокнулись и опустошили рюмки, она продолжила:
– Ты добился намного большего, чем я.
– Стал преступником, беглецом от Спецконтроля и в итоге матросом, чтобы спастись от преследования? Достижения так себе.
– Не прибедняйся. Все офицеры только о тебе и говорят. Ты нашел живого неккарца. И открыл новую цивилизацию, установил с ней первый контакт. Каждое из этих открытий навсегда вписало твое имя в историю. Даже если я стану адмиралом – что крайне маловероятно, – это ничто по сравнению с тем, что сделал ты в свои двадцать семь. Адмиралов пруд пруди, а такие вещи случаются раз в несколько веков. Ты выбрал правильный путь.
Пока она говорила, я взял бутерброд, украдкой осматривая ее тело. Халатик не столько скрывал его, сколько подчеркивал. Это было то же самое тело, что сводило меня с ума десять лет назад. И влечет сейчас.
Откусив бутерброд с рыбным паштетом, я прожевал и сказал:
– Я всего лишь находил что-то, а ты стала кем-то. За первым стоит везение, а за вторым – труд. Мне не всегда будет везти. Кажется, уже перестало. Если честно, я вообще не знаю, что меня ждет на этом пути.
– А я прекрасно знаю, что меня ждет на моем, – с грустью сказала Ванда. – Поверь, это гораздо хуже.
– Тогда отчего бы не выбрать другой путь?
– А ты чего не выберешь? – Она улыбнулась, глядя мне в глаза.
Мое сердце екнуло. Этот взгляд зеленых глаз, в котором вся душа Ванды открыта нараспашку… Сколько раз она смотрела на меня так, когда мы сидели вдвоем и между нами не было никаких секретов…
– Кажется, именно сейчас я выбираю другой путь, – ответил я.
Голова потяжелела, видимо, от алкоголя. Но пламя внутри разгорелось еще сильнее.
– Мне так хорошо с тобой, – признался я. – Вспоминаются наши разговоры в юности…
– Только разговоры? – Она многозначительно улыбнулась.
– Не только, – ответил я, не отводя взгляда.
Пламя желания, бушевавшее во мне, отражалось в ее глазах. Теперь я это видел. И наше взаимное влечение как будто наполнило пространство между нами и стало осязаемым… Она взялась рукой за край столика, чтобы подняться, и я почувствовал это. Мы встали одновременно и шагнули друг к другу, я схватил ее в объятия, прижав к себе, ощущая жар ее тела, а наши губы слились в поцелуе. Я словно тонул в ней и жаждал погрузиться все глубже. Утонуть насовсем. Крепко прижимая к себе Ванду левой рукой, правой я заскользил по ее спине вниз, к поясу. Нужно всего лишь развязать пояс…
И вдруг все как отрезало.
Будто внутри меня щелкнули каким-то рубильником, и влечение к Ванде исчезло.
А вместо него вспыхнул вопрос: что я делаю?
Прервав поцелуй, я отстранился и ошеломленно посмотрел на женщину перед собой, все еще держа ее в объятиях. В наступившем эмоциональном онемении мне внезапно стало ясно, что я никогда не любил Ванду.
Да, я знаю ее с детства, и мы многое друг другу доверяли во время разговоров у костра. Она по-своему дорога мне, но это не любовь. Мои подростковые чувства держались лишь на физическом влечении к ней и физической близости. На похоти, как сказал бы Гемелл. Потому-то эти чувства так быстро угасли, как только физическая близость прервалась.
Даже ее лицо никогда не казалось мне красивым. Только тело.
Конечно, осталось много ярких воспоминаний, но, что бы нас ни связывало в прошлом, у нас как у пары нет будущего. Мне это стало ясно, едва исчезло вожделение. Я не буду счастлив на Космофлоте рядом с Вандой, она не будет счастлива в лаборатории рядом со мной. Насколько нелепым было думать, что она бросит карьеру, чтобы рожать мне детей! Да если бы и бросила – Ванда не тот человек, с которым я хочу и могу прожить жизнь.
А с Лирой хочу. Даже при «выключенных» эмоциях я ощущал любовь к ней. Вспомнил, как драгоценно и красиво то, что было между нами. И только что я все это предал. Ради чего?
Как я докатился до такого?
Прошло не более трех секунд с того мгновенья, как я прервал наш поцелуй. В глазах Ванды огонь желания сменился растерянностью и тревогой.
– Что не так? – спросила она.
И, кажется, уже догадалась, что я скажу. Как же тяжело дались мне эти два слова:
– Я женат.
То, как изменилось ее лицо, я не забуду никогда.
– Почему не сказал раньше?
– Искал подходящий момент, – ляпнул я первое, что пришло в голову.
– Ты сильно ошибся с выбором! – Резким движением она вырвалась из моих объятий и оттолкнула меня. – Любой предыдущий момент был гораздо более подходящим!
Вернувшись к столику, она налила в рюмку коньяку и залпом выпила. Потом уселась на стул, не глядя на меня. Какое-то время мы молчали. Я понимал, что надо как-то объясниться, но не мог подобрать слов.
– Это та в медотсеке? – спросила она наконец.
– Да.
– Почему не носишь кольцо?
– Ношу, но снял, когда оказался здесь. Чтобы не усложнять…
– Именно тем, что снял, ты все и усложнил.
Я не нашелся, что ответить.
– Расскажи мне о ней.
Отойдя в другой конец каюты, я осторожно присел на краешек кровати.
– Ее зовут Лира. Мы познакомились около года назад, когда я принял ее в состав команды. Поначалу она меня ужасно раздражала. Но потом постепенно…
– Мне не нужна история. Расскажи о ней самой.
Я помолчал, подбирая слова. Затем сказал:
– Она очень умна и любит ксеноархеологию так же, как и я, если не больше. Так глубоко проникает в суть вещей! Не остановится, пока не разгадает загадку. Она лучший ученый, чем я. С ней легко и всегда интересно. Внутренне сильная и одновременно такая ранимая. Добрая. И очень надежная. Никогда не подведет, никогда не предаст…
Я осекся, произнеся последние слова.
– Не то что ее муж, – процедила Ванда.
– Я не хотел ей… изменять, но когда увидел тебя здесь, то все, что у нас было, сразу вспомнилось и ожило, и… я запутался…
– Мне-то не ври! Ты просто хотел погулять от жены и для этого использовать меня «втемную». Да, Серж, ты и впрямь сильно изменился. Но совсем не в ту сторону, как я решила вначале. Столько лет я жалела, что мы расстались, а теперь не жалею!
– Ванда, прости! Я ужасно…
– Терпеть не могу баб, которые уводят чужих мужиков! И ты меня хотел превратить в такую! – Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Если бы ты не был так важен для отца, я бы преподала тебе хороший урок, – стальным голосом произнесла Ванда, глядя на меня с такой яростью, что я невольно вздрогнул. – С этого момента наши отношения будут исключительно формальными.
– Послушай, мне правда…
– Матрос Светлов, вам следует немедленно вернуться в свою каюту.
– Я искренне прошу прощения…
– Дверь вон там.
Я медленно вышел на негнущихся ногах. И когда услышал, как захлопнулась дверь, осознал: моя жизнь разрушена. И, что гораздо хуже, не только моя.
Пока я брел по коридору, какая-то часть меня говорила, что ничего страшного не случилось. «Что-то меня удержало на самом краю… Кто-то удержал. Очевидно, Гемелл. Он такие штуки умеет проворачивать. Как бы то ни было, удалось не зайти слишком далеко. Да, с Вандой, очевидно, отношения испорчены. Но Лире можно просто ничего не говорить, когда она очнется…»