В случае если проект осуществляется в условиях жесткого противостояния с другими, такой переход может произойти очень быстро. Так, «красный» проект в иерархической стадии существовал всего несколько десятилетий: до середины 30-х, в крайнем случае — конца 40-х годов, после чего перешел в имперскую стадию. Есть основания считать, что И. В. Сталин в 1943 году начал умышленно сворачивать собственно «красный», коммунистический проект, осторожно переводя его в имперскую стадию и все более усиливая в нем православно-патриотическую составляющую.
Имперская стадия ГП является последней, за ней следует его распад или переход в латентную форму. Причин здесь несколько: во-первых, имперская бюрократия совершенно не успевает за происходящими в мире социальными, экономическими, политическими процессами.
Во-вторых, имперское сознание явно предпочитает не доказывать что-то, а довольно активно и насильно внедрять проектную систему ценностей, что резко уменьшает базу для расширения проекта и снижает приверженность проектной системе ценностей внутри собственно проектных стран. Российские читатели хорошо знают этот механизм на примере деятельности партийной бюрократии времен горбачевской перестройки.
В-третьих, существенно уменьшается адаптивность проектных ценностей и идеологических установок, которые начинают проигрывать идеологическую войну конкурирующим проектам. Признать проблемы правящие элиты не в состоянии — иначе они лишаются легитимации, принять решительные меры не могут — слишком сильно нужно менять правила игры. Для поддержания статус-кво приходится все чаще и все масштабнее применять насилие как вовне, так и внутри стран проекта.
Многие из нас, собственно, были, да можно сказать, и сейчас еще являются свидетелями заката империи. Зрелище это малоприятное, но, скорее всего, неизбежное. Все земное рано или поздно умирает. Другое дело — Идея. Она может трансформироваться, обновиться, но только не исчезнуть.
Очень важной частью, определяющей существование и развитие глобальных проектов, является их взаимодействие, которое всегда жестко конкурентное. Проекты могут быть достаточно либеральными в пределах внутренних границ (общественных или даже государственных), но это никогда не относится к ценностям альтернативных проектов. Именно по этой причине ни в коем случае нельзя использовать терминологию конкретного проекта для описания межпроектных взаимоотношений — идеология любого ГП носит ярко выраженный монопольный характер, альтернативные проекты всегда в них окрашены крайне негативно. Это хорошо видно на примере идеологии современного «западного» проекта, который в исключительно черных тонах описывает и «красный», и исламский, и даже католический проекты.
Наблюдая текущие события, трудно удержаться от соблазна найти им простое объяснение. Легко сказать, что мир несовершенен, поскольку не везде еще утвердилась демократия. Вот когда она утвердится, дела наладятся, конфликты исчерпают себя, а люди, облегченно вздохнув, перейдут к свободному созидательному труду. Или вот еще: нужно ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Пробовали. И так, и так. Не получилось.
Дело все в том, что отдельные наблюдаемые явления или факты — лишь часть системы смыслов. В каждом глобальном проекте этот набор уникален, и каждый смысл существует исключительно в связи с другими. При попытке изменения одного из элементов система либо подгонит его под себя, либо рухнет сама. Вот пример: вы не задумывались, что положение ЦК КПСС в советской системе, в сущности, было ближе к положению боярской думы на Руси, нежели к коммунистическому идеалу? То есть здесь Норма традиционного православного проекта поглотила коммунизм, а не наоборот. Скорее всего, потому, что у «красного» проекта просто не было отработанных технологий. В связи с этим интересно поразмышлять, как скажется на США — лидере «западного» проекта — введение системы органов безопасности, сильно смахивающей на советский КГБ. То, что из этого ничего хорошего для США не получится, ясно и сейчас. Вопрос в другом: что возьмет верх — американская система смыслов или чужеродный элемент?
Есть, правда, еще одно обстоятельство. Вторая половина ХХ века прошла относительно спокойно, без потрясений, типичных для его первой половины. Причина этого, как ни покажется странным, состоит в том, что действующих глобальных проектов в это время было три: «западный», «красный» и (затаившийся) исламский. Два проекта неминуемо столкнутся, три же могут балансировать между собой. Если сейчас основная игра пошла между «западным» и исламским проектами, то не будет ли вынужден Китай сформулировать свой глобальный проект, хотя и не готов к такому?
После краха империи, высшей и последней стадии глобального проекта, наступает хаос. Однако не следует воспринимать это слово в негативном значении. Хаос — закономерное и необходимое явление, при котором происходит уточнение смыслов, анализ прошлого, накопление сил для будущего. Сможет проект сохранить приверженность Идее, модернизировать содержание того, что составляет Норму, — возможность его реконфигурации весьма высока. Если нет, то потомкам придется в учебниках истории читать о той или иной цивилизации, а при посещении музеев любоваться достижениями культуры не существующих более народов.
Идеи, как правило, движутся с Запада на Восток. Хаос и обновление — с Востока на Запад. Когда Советский Союз был силен и могуч, Китай находился в упадке, нащупывая новый путь. Сейчас Китай на подъеме, Россия в хаосе, но и она нащупает свою дорогу, если обратится к смыслам, составляющим Норму русской цивилизации. Затем хаос двинется в Европу, затем в США, потом снова придет в Китай, и так и будет вращаться колесо цивилизации.
Солнце ведь тоже движется с Востока на Запад.
Часть 3. Смена цивилизаций через призму ГЛобальных проектов
Введенное в предыдущей части определение глобального проекта требует дальнейшей расшифровки и детализации. По этой причине в этой, последней, части доклада мы подробно проанализируем механизмы взаимодействия ГП и проведем их, если так можно выразиться, исторический обзор.
Конкуренция проектов может идти по трем основным направлениям, которые, по большому счету, являются независимыми и равноправными. И исторический опыт показывает, что если по двум из них очевидная победа достанется одному из проектов, то любой перевес сил по третьему направлению уже практически никогда не играет роли. Эти три направления — экономика (производной которой является военная мощь), идеология и демография.
К последней мы относим не только численность населения, но и его приверженность проектным ценностям, в частности готовность отдать за них жизнь. Так, сложности «западного» проекта в Ираке во многом связаны с тем, что подавляющее превосходство «западного» проекта в экономической сфере (и тем самым военной силе) вполне компенсируется преимуществом Ислама в идеологии. Поскольку построенный на примате наживы «западный» проект явно уступает в глазах людей проекту исламскому, построенному на пусть специфической для человека, воспитанного в христианской культуре, но справедливости и демографии.
А вот знаменитое противоборство двух систем в середине XX века было связано с тем, что ни у одной из них не было явного преимущества (вопреки идеологическим догматам каждого из них): в экономике — у «западного» проекта, в идеологии — у «красного». По демографии, в общем, была ничья. И поражение «красного» проекта в конце века было вызвано тем, что в конце 50-х годов разложившееся имперское руководство СССР отказалось как от идеологической войны, перейдя к так называемому принципу мирного сосуществования, так и резко ослабило демографическую проектную составляющую. Связано это было с тем, что лозунг «построение коммунизма еще при жизни нынешнего поколения» привел к реализации принципа «каждому по потребности». А это, в свою очередь, привело к ситуации, когда материальная награда давалась людям не за реальные достижения в рамках дальнейшего развития «красного» проекта, а просто по факту существования. Что, естественно, не могло не ослабить приверженность проектным ценностям следующего поколения (так называемых шестидесятников), которые, собственно говоря, и похоронили проект и свою страну.
Для дальнейшего описания ГП мы попытаемся дать последовательность возникновения проектов так, как мы ее себе представляем. Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что в процессе дальнейших исследований и развития языка глобальных проектов этот список будет варьироваться и дополняться.
Первым в рамках писаной истории был «еврейский» (ветхозаветный) ГП. Именно этот проект впервые предложил окружающим людям не силу оружия, а систему ценностей. Как и полагается, «первый блин комом», поэтому этот проект, особенно в части своих ритуальных механизмов, оказался крайне сложен. Как следствие, количество неофитов во все времена было чрезвычайно ограниченным. Отметим, что слово «еврейский» мы берем в кавычки, поскольку связан этот проект скорее с религией, чем с национальностью, и в этом смысле евреи по происхождению, бароны Ротшильды, элита «западного» ГП, являются не менее опасными врагами для проекта «еврейского», чем, скажем, неофашисты. Однако и название «иудейский» или «израильский» также не совсем подходит, поскольку как современный иудаизм, так и государство Израиль к «еврейскому» проекту, конечно, отношение имеют, но далеко не во всем с ним совпадают.
Кроме того, один из важнейших догматов этого проекта — запрет на ростовщичество был применим только по отношению к представителям своего собственного проекта. Такая ситуация, как мы увидим, в дальнейшем оказала принципиальное влияние на весь ход мировых событий. При этом сама его система ценностей оказалась столь привлекательной, что появился христианский проект, который после перехода в иерархическую стадию естественно назвать византийским.
Отметим, что основное различие христианского проекта от «еврейского» состоит не в догматике, а в сильном упрощении ритуалов. Кроме того, запрет на ростовщичество у него является более универсальным, что привело к тому, что уже в Средние века значительную роль в контроле над финансовой системой играли именно представители «еврейского» проекта.