Махнув мне головой, чтобы я вышел, сам ретировался в гостиную, где развалился на диване, дожидаясь меня. Выражение его лица мне не понравилось. Потому, стараясь не разбудить омегу, быстро вскочил с кровати, оделся и выскользнул из комнаты.
— Здравствуй, отец, — глядя на его хмурое выражение и заметив недовольное постукивание пальцев по подлокотнику, приземлился в кресло, стоящее рядом, напряженно следя за резко привставшим отцом.
— Здравствуй-здравствуй, — откликнулся тот, — завтра тебе предстоит ехать в пансионат, забирать мужа, — увидев мое скривившееся лицо, он зло стукнул по столу, стоящему рядом, кулаком, я от неожиданности даже подскочил. — Я сказал, что завтра ты отправишься за собственным мужем, и в ближайшее время я хочу узнать об его интересном положении, — твердо, со сталью в голосе, заметил он.
— А если я откажусь? — Вот не нравится мне эта идея и муж, внезапно свалившийся на голову, тоже.
— А если откажешься и завтра я не увижу юношу здесь, то уже вечером все твои кредитки будут заблокированы, и денег ты больше не увидишь как собственных ушей, разве только в зеркале, — пояснил отец, а в его глазах я увидел твердую уверенность свершить свою угрозу.
— Но у меня есть Рик, и муж… — договорить он мне не дал, еще раз треснув по столу кулаком.
— Плевать я хотел на твою шлюху! — закричал он. — У тебя есть законный муж, за которым ты завтра поедешь и привезешь сюда. Это ясно?! — Ничего другого, как согласиться, мне не оставалось.
Ничего больше не говоря, отец направился к выходу, только после того как громко хлопнула дверь, чудом не слетев с петель, я на ватных ногах поплелся к омеге.
Стоило войти, как заметил его сидящим на кровати и испуганно смотрящим на меня.
— Что случилось? — спросил он, откидывая простынь, тем самым пытаясь соблазнить меня своим красивым и обнаженным телом. Пришлось рассказать о поездке за мужем. — А как же я? — надул свои пухлые губы парень. — Может, ну его, этого мужа, — тут же внес он предложение, подходя ближе и прижимаясь всем телом.
— А жить мы на что будем? — зло переспросил я, но, заметив его удивление, поведал еще и об условии отца. Тот недовольно скривился.
— Значит, мне не светит оказаться твоим мужем, — мне в этот момент захотелось его стукнуть и посильнее. Иногда тупость и скудоумие этого омеги неимоверно раздражали, но выкрутасы в постели перекрывали отсутствие мозгов, хотя и не в этот раз.
Отпихнув его от себя, сел на край кровати и обхватил голову руками, задумавшись о своей нелегкой судьбе, о супруге, свалившемся как снег на голову.
Как ни странно, Рик молчал, облокотившись о стену, просто наблюдал за мной. Сколько я так просидел, не знаю. Но очнулся, когда внизу хлопнула входная дверь, оповещая о приходе слуг.
Вспомнив кое-что, подорвался и побежал вниз, чтобы проинформировать о подготовке комнаты для супруга. Если те и удивились, то вида не подали. А мы с омегой, оставив их убирать и готовить, отправились развлекаться и приводить себя в порядок.
Перво-наперво мы отправились в парные бани, где мне удалось немного снять напряжение после визита отца, Рик в этом очень поспособствовал. Мы занимались сексом прямо в бассейне, в который погрузились после парилки.
В банях мы провели часа три, я выплескивал весь негатив, ожесточенно трахая омегу, которому явно нравилось такое.
После, полностью расслабленные и удовлетворенные, помчались в салон, где мне и Рику сделали прически, немного подстригли. Там же нам сделали маникюр, а Рик еще попросил и накрасить ему ногти каким-то невзрачным лаком.
Полностью приведя себя в порядок, отправились в бар, где и зависли до ночи. Танцевали, пили, развлекались, как могли. О навязанном мне муже я благополучно забыл. И только вернувшись домой и заметив записку от прислуги, что комната готова для приема дорогого гостя, тут же сник. Не глядя на омегу, дошел до нашей комнаты и плашмя рухнул на кровать, не раздеваясь. От одежды меня избавлял уже Рик, а я медленно проваливался в сон.
Утром следующего дня мы вдвоем мчались в пансионат. На мнение мужа о любовнике мне было глубоко наплевать.
Приехав туда, не глядя по сторонам, сразу направился к коменданту, чтобы поинтересоваться по поводу нужного мне омеги. И когда тот указал на сидящего в кресле парня… я чуть воздухом не подавился.
То, что предстало перед моими глазами, едва не заставило меня завыть в голос. Невзрачное, неухоженное нечто с прилизанными и собранными в хвост волосами, очками в пол-лица с толстыми стеклами, которые мало того что уродовали и так некрасивое лицо, так еще и придавали ему комичности.
Мешковатая одежда только усугубляла серость и неухоженность, полностью скрывая фигуру и придавая ей бомжатский вид. Н-да, без слез на это нечто не глянешь.
И тут я пришел в ужас от мысли, что мне придется с ним спать. Да у меня на такое элементарно не встанет. Доказывай потом отцу, что я не верблюд и не могу оплодотворить это подобие мужа по причине его отвратности и моего презрения.
Подойдя к нему, просто не смог удержаться от ехидства, и когда это еще и огрызнулось, я удивился, но вида не подал. А когда муж, подхватив вещи, с гордым и надменным видом вышел на улицу, я только поразился.
Самоуверенность на грани фантастики. Да ему надо тихонько сопеть в две дырки и не высовываться, а он еще и пытается из себя что-то строить.
В машине, решив поиграть у него на нервах, а еще и дать понять, что ему точно ничего не светит, стал целоваться с Риком, краем глаза наблюдая за омегой, но тот, вопреки всему происходящему, просто отключился, отрешился от реальности, да так и просидел с равнодушным видом, не обращая на нас ни малейшего внимания.
Это его равнодушие реально выбешивало, и стоило нам приехать, как я забежал вперед, распахнул перед этой принцессой Несмеяной дверь, не удержавшись от угрозы:
— Добро пожаловать в Ад, мышь серая, — в голове при этом уже зрел план, что мне с ним делать и куда его сплавить, главное — оплодотворить это нечто.
Глава 3
Алан.
Войдя в дом, огляделся. А здесь довольно уютно. Мне нравится. Единственное, что я спросил за это время, было:
— Где моя комната? — я прекрасно понимал, что этот омега, который ехидно ухмылялся, смотря на меня, прочно занял место рядом с моим супругом, глядя на которого, я никак не мог отделаться от притяжения, которое с каждой проведенной рядом с ним минутой становилось все сильнее.
Я боялся этого чувства, не хотел его по отношению к этому наглому, надменному альфе, у которого отсутствовали элементарные нормы морали и всего святого. Это же надо было додуматься приехать за законным супругом с любовником!
— Третий этаж, вторая дверь налево, — брезгливо бросил альфа, вовлекая в поцелуй омегу. Я даже не стал больше задерживаться. Подхватив вещи, ушел куда послали. Легко взбежав по ступенькам, прошел к нужной мне двери, зашел в свои покои и огляделся. Красиво и уютно. Мне понравилось. Посреди комнаты стояла большая кровать, на которой лежало бежевое покрывало, сама кровать была из черного дерева. Рядом стояла из такого же материала тумбочка. Гладкая сверху, резная по краям и на дверце. На больших французских окнах висел полупрозрачный тюль, который колыхался от малейшего дуновения ветерка, проникающего в открытое окно.
Стены были оклеены песочными тиснеными обоями, на одной висела картина моря, за которое пряталось солнце, а вдали виднелся парусник. Красиво и умиротворенно. На полу лежал ковер, в котором ноги по щиколотку утопали в пушистом ворсе.
Недолго думая, зная, что ко мне никто не войдет, я просто лег на пол, наслаждаясь мягкостью покрытия. Сколько так лежал, не имею ни малейшего представления. Но вскоре пришлось подниматься, так как послышался звук шагов поднимающегося, а затем приближающегося к моей двери визитера. Подтянув ближе сумку с вещами, стал их вынимать и складывать на кровать, чтобы потом разложить в шкаф. В этот момент дверь открылась, на пороге нарисовался мой супруг собственной персоной.
— Мы уже поели, так что можешь спускаться и обедать, — процедил он, брезгливо окидывая меня взглядом, а после, удаляясь, хлопнул дверью. Я постарался сохранить хладнокровие, но внутри все бушевало. Стоило ему появиться, как все мое естество души возжелало его, хотелось шагнуть навстречу — шагнуть так сильно, тепло и открыто, спеша навстречу собственной гибели, прижаться…
«Это так просто», — твердил голос внутри меня.
Кажется, всего лишь протянуть к нему руку, но… Нарваться на презрение мне хотелось еще меньше, потому и приходилось сдерживаться. Вот только насколько меня хватит? Смотреть на собственного мужа, который должен был бы мне быть омерзителен и отталкивать своими поступками и поведением, но в которого я против воли влюбляюсь все сильнее с каждой минутой, в компании любовника было больно. Сердце разрывалось на куски. Хотелось убежать далеко-далеко, подальше от него. Но в то же время не было сил сопротивляться притяжению. Я выпал на некоторое время из реальности, задумавшись, но, вздрогнув, вернулся в нее.
Спустившись вниз, никого там не обнаружил. Только по всему дому разносились стоны омеги. О характере этих стонов догадаться было несложно. Глаза защипало. Не сдержавшаяся слеза обиды скатилась по щеке. Я быстро смахнул ее с лица, надеясь, чтобы этой моей слабости никто не заметил.
На столе стоял кофейник с кофе и питчер с молоком, я еще подумал, что не хухры-мухры, как пьют кофе, в сахарнице с открытой крышкой лежала ложечка. На подносе находились ароматные булочки. На плите была кастрюля с чем-то, от чего исходили такие запахи, от которых у меня даже слюни готовы были потечь. Оглянувшись, словно вор, вокруг себя, быстро положил себе поесть. Вся трапеза заняла очень мало времени. Я привык есть быстро, чтобы не тратить много времени на нее, так как раньше мне надо было учиться, а лишняя минута, проведенная за едой, стоила нескольких непрочитанных страниц книги, сейчас данная привычка тоже оказалось очень кстати. Правда, сегодня я превзошел свой рекорд в поглощении пищи, желая быст