— Вокруг поместья Набунаги было три круга магической защиты, — тихо сказала Сакура. — А ты проломился сквозь них, как кабан сквозь заросли прошлогоднего бамбука.
— Удивляюсь, как тебя не сожгли на месте, — покачал головой Фудзи.
— Виктор-сама любопытный, — усмехнулась Сакура. — Ему стало интересно, кто это так нагло ломится в его дом…
— То есть, всё это была подстава? — я почувствовал, как краска стыда заливает лицо. Жар начал распространяться с ушей. Перешел на щеки, заставил пульсировать виски, завёл гулкий набат в затылке. — И пустые тихие комнаты, и спящий охранник на лестнице…
— Если охранник оябуна такого ранга, как Набунага, заснёт на посту — он сам сделает себе сэппуку, — сказала Сакура и широко улыбнулась.
Я закрыл голову руками. Ладони наткнулись на жесткие короткие волоски — буйная поросль на голове тянулась ввысь с упорством ростков риса.
— Почему вы не допускаете, что в теле Набунаги — Шива? — спросил я.
Фудзи и Сакура — единственные мои союзники. Если мне не удаётся убедить даже их — грош цена мне, как посланнику.
— Прости Курои, я всего лишь девчонка из бедного района, — потупилась Сакура. Самое загадочное в ней было то, что я никогда не знал: шутит она, или говорит серьёзно. — Фудзи-сама рассказал твою историю. Но моего скудного воображения не хватает, чтобы поверить в то, что тела людей могут захватывать не только духи-тэнгу, но и другие люди…
— Вы поверите, — как можно убедительнее сказал я. — Шива не остановится. Когда он нанесёт удар — вы поверите.
— А как мы узнаем, что нанёс удар именно Шива? — рассудительно спросила девчонка. — Я что хочу сказать: в мире каждый день что-нибудь случается. Новости смотрят вместо ужастика. Катастрофы, теракты, экономические кризисы, эпидемии — всего не перечислить. Как мы узнаем, что действует именно он, а не "Чёрный тюльпан", например?
— В вашем мире есть "Чёрный Тюльпан"?..
Это плохая новость. И одновременно хорошая…
Экстремисты деструктивного толка. Как метастазы, прорастали они в ветвях Древа, отравляя миры своей неорелигиозной идеологией.
Зависело от мира: где-то их давили беспощадно, как блох. Где-то зёрна их речей падали в подготовленную почву… В трёх мирах из шести Шива использовал эту секту, как "паровоз" для своей подрывной деятельности.
Миры не так уж сильно отличаются друг от друга. Общества и целые социумы развиваются по известным шаблонам, и Шиве, появляясь в новом мире, не нужно изобретать велосипед: он просто находит существующие фурункулы и помогает им созреть…
— Это очень небольшая организация, вынужденная всё время прятаться, — вмешался Фудзи. — В прошлом году они имели глупость взять на себя ответственность за теракт. Взрыв атомной станции на Фукусиме. С тех пор их численность сократилась в десять раз: император издал указ никого не брать живым. Всякий, кого подозревают в принадлежности к этой секте — подписывает себе смертный приговор. На данный момент их почти истребили.
— Для Шивы это хорошо, — сказал я. — Он их обязательно соберёт, воодушевит и возглавит. И ещё через год ваш император столкнётся с сильной, отлично тренированной армией террористов, которая не боится умереть за свои идеалы.
— Значит, всё просто, — сказала Сакура. — Надо затаиться, и следить: не появится ли у террористов новый лидер.
— Новые лидеры появляются каждый день, — возразил Фудзи.
— Но этот будет самый жестокий, — несмотря на невесёлую беседу, я немного приободрился.
Что-то наклёвывается. Что-то начинает происходить.
Глава 12
— Я хочу изучать магию, — я это заявил, когда официантка, поставив на стол пузатый чайник, удалилась.
Фудзи и Сакура расхохотались так, словно заранее репетировали.
— Что? — я начал злиться. Чтобы успокоиться, потянулся за чайником, плеснул в круглую чашку ароматного, бледно-желтого чаю… — Вчера ты сам говорил, что я должен учиться.
— Владеть Эфиром учатся с самого детства, — мягко ответил Фудзи. — Раньше, чем учатся ходить. Энергия течёт по твоему телу, Курои. Её не изучают. Это сила, с которой договариваются. Она может подчиниться. А может уничтожить тебя. Сжечь изнутри.
— И что? — я сделал глоток чая. Да. То, что нужно. — Бывший владелец оболочки умел управлять энергиями.
— Пожалуйста, Курои-кун, не называй тело — оболочкой, — поморщилась Сакура. — Ты говоришь так, словно тело, — она постучала себя по груди. — Не имеет никакого значения. Всего лишь костюм. От этого становится не по себе, знаешь ли.
— Она права, — кивнул Фудзи. — Тело, душа и разум — неотъемлемые части общего. Никакая часть не может существовать сама по себе. Пока ты это не поймёшь — эфир тебе не подчинится.
— Но я УЖЕ владею магией! Ты же сам видел, у меня получается…
— Монахи хорошо учили принца Антоку, — кивнул Фудзи. — Но помни: ты — не он.
— Пока ты не примешь свою сущность, ничего не выйдет, Курои-кун, — добавила Сакура. Тонкостенную чашку с кипятком она держала свободно, кончиками пальцев. — Ты должен уяснить: ты теперь — принц Антоку. Иначе ничего не получится.
Отвернувшись, я стал смотреть на море. Над бесконечной синью парила одинокая белая птица. Альбатрос.
Он завис в воздухе, чуть подрагивая маховыми перьями, сохраняя нейтральное положение между небом и водой.
И в миг всё изменилось. Альбатрос сложил крылья и рухнул в воду, как живая торпеда. А через секунду появился — в его клюве билась серебристая рыбина.
Какая точная координация, — подумал я. — Ни одного лишнего движения, ни тени сомнения. Идеальный баланс.
— Я готов стать младенцем, — сказал я, обращаясь к Фудзи. — Если нужно — я буду учиться ходить.
— На это могут уйти годы, — предупредил парень.
— Нет, — я покачал головой. — Фудзи-сан, я должен учиться совсем быстро. У меня нет выбора. У нас у всех нет выбора.
Фудзи и Сакура переглянулись. Между ними словно шел беззвучный разговор, судя по напряженности взглядов — даже спор. Парень сдался первым.
Отвёл взгляд и еле заметно кивнул.
— Есть один способ, Курои-кун, — сказала девчонка. — Путешествие. Очень опасное.
Я уже собирался кивнуть, но остановился. Припомнил, чего мне стоили скоропалительные решения…
— Как далеко нужно отправиться?
— До самого конца, — сказала Сакура. — Это — путешествие сознания.
— Твой разум должен слиться с Эфиром, — ответил Фудзи. — Это… необычный метод. Достаточно экстремальный для того, чтобы его запретили преподавать в школах.
— Не многие решаются встать на этот путь, — подхватила девчонка. — Но те, кто решились — ставят на карту всё.
— Она хочет сказать: ты или справишься, или умрёшь, — закончил Фудзи.
Прикрыв глаза, я отдался на волю интуитивного мышления. Техника, которой учат в Корпусе: анализу подвергается одновременно множество факторов. Не нужно стараться вычленить главные и второстепенные. Не нужно отслеживать связи. Мозг мгновенно перетасовывает все известные варианты, взвешивает и принимает решение.
— Я согласен.
Слова вырвались прежде, чем я осознал то, что скажу.
Кажется, Фудзи моему решению огорчился. Зато Сакура восприняла, как должное.
— Тебе что-то не нравится? — спросил я парня.
— Это неплохое решение, — нехотя ответил тот. — Но в случае неудачи… — он помолчал, собираясь с мыслями. — Видишь ли, друг Курои. Кажется, я чувствую за тебя ответственность.
— А может, ты боишься… за тело принца? — осторожно подбирая слова, спросил я. — Может, ты чувствуешь ответственность по отношению к сироте, семью которого уничтожил твой клан? Может, помогать тебя заставляет чувство вины?
Долгую минуту принц Константин смотрел мне в глаза. А затем сказал:
— Между нами много отличий, друг Курои. Я на десять лет старше. К тому же, моя семья правит Ямато, а у тебя никого нет. Ты отщепенец, сирота. Но я не испытываю чувства вины: что сделано — то сделано. Это политика. Дело в другом. В том, что ты пришел КО МНЕ. Наши судьбы переплелись, хочешь ты того, или нет. Так же, как когда-то, семь лет назад, моя судьба переплелась с судьбой маленькой девочки, — он бросил короткий взгляд на Сакуру. — Такие вещи нельзя игнорировать, друг Курои.
Я пристально смотрел в зелёные, с коричневыми искрами глаза Фудзи, и не находил ни капли притворства. Он действительно верил в то, что говорил.
— Но в одном ты прав, — миг, и выражение лица парня изменилось. Улыбка осветила его черты, заставила сверкнуть глаза, убрав из них строгую печаль. — Шлейф, который тянется за семьёй Антоку, никуда не делся. Их вымарали из учебников, заставляли забыть всё, что они сделали. Но сам род продолжает жить. В России живёт твой дед, Алексей Соболев. Очень влиятельный человек. Могущественный. И если он узнает, что ты жив — обязательно захочет увидеть.
— Я — не Владимир.
— Но другие-то этого не знают, — Фудзи сложил руки на груди. — Пойми, друг Курои: вместе с шкурой принца ты получил и его судьбу. Со всеми вытекающими: долгом, ответственностью перед кланом… И перед народом тоже. Десять лет — не очень большой срок. Множество людей очень тепло вспоминают прошлого императора… И далеко не всем нравится нынешний.
— Хочешь сказать: узнав о том, что "принц" — я сделал кавычки в воздухе — жив, они захотят устроить реставрацию?
— Или убить Владимира, — кивнул Фудзи.
— Ладно, — я помолчал, обдумывая слова парня. — Но можно сделать так, что о нём никто не узнает. Изменить внешность — я умею.
— О нём УЖЕ знают, как ты не поймёшь? — Фудзи закатил глаза. — Смотри: есть монахи, у которых мальчик провёл десять лет жизни. Они растили его, учили владеть эфиром… Для чего? Явно не для того, чтобы принц всю свою жизнь провёл в медитациях. КТО-ТО ДАЛ ИМ ЗАДАНИЕ ОБУЧИТЬ ПРИНЦА. Смекаешь? А ещё есть тот, кто ПОХИТИЛ принца у монахов — ведь ты очнулся в багажнике, связанный по рукам и ногам, верно? И те, и другие будут тебя искать. Есть Виктор Набунага. То что ты его не видел, не значит, что он не видел тебя. Даю руку на отсечение: теперь он тоже ищет принца Антоку.